И теперь витра охотились за нашими подменышами, детьми трилле, что жили в приемных семьях людей. Некоторых успели похитить, но потом за дело взялись наши лучшие искатели. Всех, кому уже исполнилось шестнадцать, спешно вернули домой. Однако детей младше шестнадцати трогать было нельзя, иначе бы мы растревожили американские власти, вся страна встала бы на уши, начни в добропорядочных семьях пропадать дети. Но по этой же причине их не трогали и витра. И маленькие трилле пока жили с приемными родителями, ни о чем не подозревая, под пристальным наблюдением искателей.

Как результат, трилле оказались в крайне сложном положении. Чтобы защитить подменышей, искатели покинули королевство, оставшееся практически без охраны. И сейчас мы совершенно беззащитны перед новой атакой витра, но выбора у нас не было. Мы не могли оставить детей, которых наверняка бы похитили, а то и убили. И каждого освободившегося искателя я тут же отправляла в мир людей – к очередному маленькому трилле.

Финн месяцами пропадал на заданиях. Будучи лучшим искателем, он возвращал детей не только во Фьонинг, но и в другие общины трилле. Последний раз я видела его перед Рождеством, и хотя тоска моя по нему никуда не делась, я считала, что все к лучшему. Скоро я выйду замуж за другого. И неважно, кого я люблю, – надо оставить это в прошлом и двигаться дальше.

– Ну и где твой праздник? – спросила я Виллу, решительно выкидывая мысли о Финне из головы.

– Наверху. – Она потянула меня к широкой парадной лестнице. – Мэтт занят последними приготовлениями.

– Что за приготовления?

Внезапно парадная дверь заходила ходуном от ударов. Стучали так сильно, что дрожала огромная люстра в холле. Обычно посетители звонили в звонок, но эти, похоже, собирались выломать дверь.

– Оставайтесь здесь, ваше высочество! – Дункан ринулся вниз по лестнице.

– Дункан, я сама.

Если в дверь колотят так, что дворец трясется, моему стражу точно не поздоровится. Я шагнула к лестнице, но Вилла удержала меня:

– Пусть идет, Венди. В случае чего вы с Туве ему поможете.

– Нет! – Я вырвалась и поспешила за Дунканом.

Если понадобится, я защищу его. Звучит глупо, ведь он мой телохранитель, но мои способности намного превосходили дар Дункана. Он мог послужить мне только живым щитом, хотя такого я бы никогда не допустила.

Когда Дункан отпирал замок, я уже стояла у него за спиной. Он хотел лишь чуточку приоткрыть дверь и глянуть, что за зверь там грохочет, но сильный порыв ветра распахнул дверь настежь, и в холл ворвался снежный вихрь. Волна ледяного воздуха окатила меня и тут же присмирела. Вилла умела управлять ветром и остановила вихрь одним взмахом руки.

На пороге, вцепившись обеими руками в косяк, стоял человек. Вся его фигура клонилась вперед, голова упала на грудь, черный свитер запорошен снегом и кое-где разодран в клочья.

– Что вам угодно? – осведомился Дункан.

– Принцесса, мне угодна принцесса, – ответил он, и я вздрогнула от звука этого голоса.

– Локи?!

– Ваше высочество! – Локи поднял голову и криво улыбнулся. Его вечный задор пропал, прежде живые и веселые глаза карамельного цвета смотрели устало, в них притаилась боль, лицо было в кровоподтеках.

– Что случилось? Что ты тут делаешь?

– Простите за вторжение, ваше высочество. – Чуть кривая, насмешливая улыбка осталась все та же. – Хотел бы прийти сюда с более приятным визитом, но… – Он пошатнулся.

– Тебе плохо?

Я решительно отстранила Дункана и шагнула вперед.

– Я… – начал Локи, но качнулся и повалился на меня.

Я подхватила его, и мы опустились на пол.

– Локи! – Я провела ладонью по его лицу, убирая со лба волосы.

Он открыл глаза и слабо улыбнулся.

– Принцесса… Если б я раньше знал, что надо сделать, чтобы попасть к вам в объятия, я бы уже давно грохнулся в обморок.

– Локи, что с тобой? – спросила я ласково. Не будь он так измучен, получил бы оплеуху за подобное замечание. Но сейчас его лицо искажала боль.

– Амнистия, – хрипло сказал он и закрыл глаза. – Ваше высочество, я прошу амнистии.

И Локи, потеряв сознание, уронил голову.

Два. День рождения

Туве и Дункан отнесли Локи на третий этаж, где жили слуги. Вилла пошла к Мэтту помочь ему и успокоить – ведь наверняка он слышал шум. Устроив Локи, я отправила Дункана за Томасом, поскольку не знала, что нам делать с Локи. В сознание он так и не пришел.

– Ты готова его простить? И даровать амнистию? – спросил Туве.

Он стоял рядом со мной, скрестив руки на груди, и смотрел на Локи.

– Не знаю пока. Думаешь, надо? Сначала придется выслушать его.

– Не знаю. Я поддержу любое твое решение.

– Спасибо. – Ничего другого я от него и не ожидала. – Ты не мог бы позвать врача?

– Хочешь, позову мать?

Аврора Кронер – целительница, просто наложив руки, она может излечить любую рану.

– Нет. Она не станет лечить витра. И я не хочу, чтобы кто-то знал о Локи. Пока не хочу. Нужен обычный врач. Есть же в городе врачи из манксов?

– Хорошо, сейчас приведу, – кивнул Туве. Он направился к выходу, но остановился в дверях: – Я могу тебя оставить с ним одну?

– Конечно, – улыбнулась я.

Туве кивнул и вышел. А я вздохнула и, устремив взгляд на неподвижного Локи, задумалась о том, что же нам с ним делать. Локи лежал на спине, светлые волосы упали на лоб. Спящий он был даже еще красивее.

Он не шевельнулся, когда его несли наверх, хотя Дункан несколько раз чуть его не уронил. Локи всегда хорошо одевался, вот и сейчас, хоть одежда и была разорвана и вся в грязи, он выглядел элегантно.

Я села на край кровати, отвела болтавшийся на честном слове клок, практически выдранный из черной рубашки. Открылась кожа – бледная, припухшая. Локи не шевельнулся, и я уже решительней задрала рубашку. Раздевать его было неловко, будто удовлетворяешь какое-то порочное желание, но должна же я посмотреть, нет ли у него серьезных ран. Если обнаружатся открытые переломы, то сразу же вызову Аврору и прикажу вылечить его, хочет она того или нет. Локи не умрет из-за чьих-то предрассудков.

Подняв рубашку до подбородка, я смогла осмотреть его. От увиденного у меня перехватило дыхание. В другой ситуации его тело восхитило бы меня, но сейчас потрясло другое. Локи был покрыт кровоподтеками, на боках белели тонкие длинные шрамы. Они словно опоясывали тело. Я чуть-чуть приподняла Локи – вся спина тоже была иссечена. Шрамы и кровоподтеки пересекались, накладывались друг на друга, какие-то уже заживали, но большинство были красные, совсем свежие. На глазах у меня выступили слезы, я закусила губу.