— Я и не знал, что ты так привязана к аэробике.
— Чего? — Я замерла.
— Ты делаешь упражнения посреди ночи.
Я даже не заметила, как с обычного шага практически перешла на бег трусцой. Дыхание у меня было слишком поверхностным, мускулы ног дрожали от напряжения. Николас держался как-то очень осторожно, словно боялся, что может разбиться на кусочки или что это могу сделать я. Тогда я, чтобы утихомирить пульс, упала на диван и попыталась откинуться так же небрежно, как Николас, но не смогла усидеть на месте. Я положила в камин растопку и зажгла огонь. На самом деле на улице было даже слишком тепло, но мне необходимо было чем-то заняться. Кулаки Николаса медленно разжались.
— Просто ненавижу все это, — сказала я, когда вспыхнуло пламя, которое ничуть меня не отвлекло.
— Я никогда такого не замечал. Ты отлично умеешь скрывать свои чувства.
Улыбка Николаса была кривоватой. Она делала его почти доступным, наполняла теплом нереальную красоту. Соланж была единственной неряхой из всех тех Дрейков, каких мне приходилось видеть, и я не представляла, как она после дня рождения вдруг начала бы одеваться в почти театральные наряды.
— Да-да, по-настоящему ненавижу! — повторила я.
Сад за особым стеклом заливала тьма. Или так мне казалось, потому что мы на всякий случай задернули шторы. От этого вокруг стало уютно, даже романтично.
— Мы не должны были ее отпускать! — сказала я.
— Какой бы ты ни была командиршей, Соланж не подчинится твоим приказам.
— Не понимаю, почему Дрейки такие уступчивые, — Я села, выпрямив спину, как будто мне что-то пришло на ум. — Послушай, у тебя ведь есть ключ от подвала.
— Разве?
— Да, есть, — многозначительно произнесла я. — Мне нужен электрошокер.
— Тут не универсам.
Я встала, схватила его за руки и потянула. Ладони у Николаса были прохладными. Я дернула сильнее, не позволяя отвлечь себя от задуманного.
— Идем!
Он вздохнул, всем своим видом давая понять, что считает меня чокнутой, но в конце концов все же спустился вместе со мной, и мы зашагали по путаным коридорам к фамильному подвалу. Это было скорее надежное убежище, где имелись тайные подземные выходы, запасы кислорода и крови, а также оружие. До этого я никогда там не бывала, поэтому нетерпеливо подпрыгивала на месте.
Николас покачал головой.
— На тебя посмотреть, так можно подумать, что там заперт Санта Клаус.
— Это куда лучше, чем старый толстяк, — Я потерла ладони друг о друга, — Ну же, открывай!
Он холодно глянул на меня и заметил:
— Вообще-то предполагается, что ты не должна даже знать, где находится эта дверь.
— Ох, умоляю! Я знаю каждый закоулок в этом доме, даже то, что Куинн прячет у себя под кроватью грязные журналы! — Я самодовольно откинула назад волосы, — «Гелиос-Ра» ничто рядом со мной! Грязные крысы!
Я понимала, что уже начинаю болтать лишнее, даже для меня, но просто не могла справиться с реакцией собственного тела на близость Николаса. Мне следовало бы выработать отдельный иммунитет именно на его феромоны. Похоже, я устала сильнее, чем мне казалось.
Николас отпер дверь, встав при этом так, чтобы я не могла видеть, чем он воспользовался: ключом или цифровым кодом. Наверное, Николас догадывался, что если я действительно увижу, как выглядит нужный ключ, то обязательно попытаюсь стащить его.
Дверь распахнулась тяжело, бесшумно, и Николас включил свет. Лампочки сначала коротко мигнули и лишь потом разгорелись, осветили длинные ряды стальных полок, на которых стояли коробки со стрелами и кольями и ящики с патронами. Ружья висели на стальных стойках рядом с мечами и палашами, на железных крюках были подвешены топоры… Я испустила благоговейный вздох. Николас снова покачал головой, на этот раз при виде моего алчного лица.
— Плохая идея.
Я осторожно потрогала необычайно острое лезвие.
— Тут даже лучше, чем я воображала. — Я увидела корзины, из которых торчали большие палицы с железными наконечниками, короткие боевые дубинки и дротики. — А где… О-ох! Обалдеть! — Я потянулась к арбалету, улыбаясь Николасу.
Он перегнулся назад, чтобы остановить мою руку. От такого изгиба позвоночник обычного человека просто сломался бы пополам. Рукава его черной рубашки взметнулись, словно крылья. Я опустила арбалет и вытаращила глаза.
— Прекрати! — потребовал Николас и выпрямился. — Мы все слишком хорошо помним, что ты чуть не сделала с Маркусом.
— Это было два года назад! — Я схватила колчан с деревянными стрелами, больше похожими на колья, — Возьму вот это.
— Нет, не возьмешь, — нахмурился Николас, — Да и зачем?
Я тоже нахмурилась.
— А как насчет охотников за вознаграждением, «Гелиос-Ра», вампиров, что шастают вокруг? Ты тоже возьми что-нибудь.
— Тебе никто не собирается причинять вред.
— Конечно, если у меня будет вот это.
Я пристроила арбалет на плечо. Он был удивительно легким. Николас посмотрел на меня так, словно хотел возразить, но потом передумал. Я мгновенно преисполнилась подозрений. Николас ничто на свете не любил больше споров и ссор со мной.
Мы уже почти десять лет постоянно тренировали друг на друге искусство скандала. Но теперь Николас просто открыл резной деревянный сундук, выглядевший так, будто его приготовили для съемок фильма о пиратах, и достал оттуда серебряную цепь с толстыми старомодными звеньями.
— Вот, надень это. — Он бросил цепь мне.
Я поймала ее в нескольких дюймах от собственного носа и поинтересовалась:
— Что это такое?
На цепочке висела камея размером примерно с долларовую монету. На ней была вырезана фамильная эмблема Дрейков: дракон, держащий в зубах листья плюща, символы силы и преданности соответственно. Камея была прекрасна, ее красоту подчеркивала прикрепленная к ней капля черного янтаря.
— Интересно, почему я до сих пор этого не видела?
— У твоих родителей, скорее всего, есть такая, но у них просто не было необходимости ею воспользоваться.
— Она волшебная, что ли? — Я поднесла камею к свету и осторожно позвенела цепочкой, ожидая, что тут же произойдет нечто странное.
Николас улыбнулся. Это было довольно необычно для него, но я надеялась на какое-нибудь по-настоящему магическое событие.
— Не совсем.
Он подтолкнул меня, заставляя развернуться, чтобы застегнуть цепочку на моей шее. По определенной причине я заставила себя подавить легкую дрожь в теле.
— Вот так, — Голос Николаса прозвучал чуть хрипловато, а от его дыхания у меня защекотало в ухе. — Она убережет тебя. Это знак того, что ты одна из нас. Вампиры или «Гелиос-Ра» узнают символ и поймут, что задеть тебя — значит выступить против всего клана Дрейк.
Я прикоснулась к подвеске.
— Конечно, я не стал бы выставлять ее напоказ, пока не убедился бы точно, что не имею дело с охотником за вознаграждением. — Николас немного помолчал. — Так что если подумать, может, тебе и не следует ее носить…
Комментариев нет