Похоже, сейчас был не слишком подходящий момент для того, чтобы сообщать Веронике, что я не хочу быть королевой.

— Твоим братьям она не была нужна. Мужчины семьи Дрейк уже сотни лет благополучно проходят обращение. Но ты — другое дело. Мне всегда было любопытно узнать, чем все это обернется. Именно наша драгоценная малышка в последнее время поддерживает мое любопытство.

Может быть, стать бородатой женщиной и выступать на ярмарках — не такой уж плохой вариант?

— Но ты, разумеется, должна доказать, что того стоишь.

— Ко… конечно. — Я подумала, что проще всего — во всем с ней соглашаться. — Как я могу это сделать?

— Есть несколько разных искусств, которыми следует владеть каждой женщине семьи Дрейк, чтобы не уронить чести предков. Мы начнем с вышивания.

Я разинула рот. Вышивание? Да меня просто тошнило от него! Тетя Гиацинт пыталась меня научить, но в итоге мы сдались, решив, что это дело безнадежное. А вот Люси, как ни странно, ухватила все очень быстро и вышила к моему последнему дню рождения настоящий гобелен, изображающий Джонни Деппа в роли Джека Воробья. Но почему-то я думала, что прямо сейчас мне это не поможет.

— Боюсь, я не слишком сильна в вышивании.

Вероника поджала губы. Мои ладони сразу повлажнели. Она выставила клыки, острые и изящные, похожие на маленькие костяные кинжалы.

— Это весьма огорчительно, Соланж.

Я готова была умереть из-за того, что не умела вышить розу на подушке, и прошептала:

— Мне очень жаль.

— Умеешь ли ты рисовать?

— Чуть-чуть. Но я работаю на гончарном круге. У вас, наверное, нет печи для обжига?

— Нет, но я приму это во внимание.

Вероника махнула рукой, и в то же мгновение появилась Маргарита. Я не заметила, когда она ушла, и не видела, как вернулась. Маргарита несла небольшой столик с такой легкостью, как будто он весил не больше стула. Она поставила его передо мной и положила на него альбом для рисования и карандаши.

— Ну-ка, нарисуй что-нибудь для меня, — негромко прожурчала Вероника.

Я вытерла руки о платье и потянулась к карандашу, нервно оглядывая все вокруг в поисках подходящего предмета. Если бы Вероника велела нарисовать ее саму, я бы тут же покончила с собой. Я заметила стоявшую в углу керамическую вазу с целым букетом кольев. Вазы и горшки я рисовала постоянно, ища новые идеи для воплощения их на гончарном круге.

Первый карандаш я сразу же сломала. Мне пришлось взять другой, но сначала я подождала, пока немного утихнет дрожь в пальцах, и лишь потом предприняла новую попытку. На этот раз я едва касалась карандашом листа, стараясь делать вид, что мое будущее совершенно не зависит от результата.

Вероника посмотрела на рисунок и оценила:

— Вполне удовлетворительно.

Я шумно выдохнула. Вероника была похожа на самого жуткого в мире школьного учителя. Это заставляло меня радоваться тому, что я никогда не посещала обычную школу.

— Теперь музыка. Арфа? Фортепиано?

Арфа? Она это всерьез или как? Мама училаменя избегать охотников, стрелять из лука или вонзать кол в бешеного вампира с двадцати шагов, но уж никак не играть «Зеленые рукава».

— Я…

Она внезапно поднялась из кресла со стремительностью древнего вампира, грацией и изяществом прима-балерины. Только эта прима-балерина собиралась меня судить.

— Неужели вообще никакой музыки? — Вероника явно была недовольна.

Я отступила на шаг назад, но тут же спохватилась. Я ведь много лет подряд твердила Люси, что убегать нельзя. Это лишь подстегнет вампира погнаться за тобой.

— Но скажи мне, что ты вообще умеешь?

Я почувствовала себя бесполезной и ничтожной, не могла вспомнить ничего такого, что произвело бы на нее впечатление. Да и что может удивить матриарха девятисот лет от роду?

— Математика? — резко спросила она.

— Да, — с облегчением кивнула я. — В математике я сильна.

— История?

— Да.

— Когда состоялась битва при Гастингсе?

— В одна тысяча шестьдесят шестом году.

— Как звали сына Элеоноры Аквитанской, взошедшего на престол?

— Ричард Львиное Сердце.

— Когда родились мои близнецы?

— В тысяча сто сорок девятом.

— Ты умеешь драться?

— Да.

— Владеешь мечом?

— Да.

— Покажи мне.

Она хлопнула в ладоши, и в зал тут же вошла какая-то женщина, державшая в руках традиционный белый костюм для фехтования и маску. По ее бледно-зеленым глазам я угадала, что она тоже вампир, но понятия не имела, принадлежит ли дама к роду Дрейк. Я достаточно хорошо умела фехтовать, но как, интересно, я могу сражаться с вампиром? Ведь пока-то я еще оставалась человеком, к тому же было уже довольно поздно. Если бы я не была так испугана, то уже начала бы зевать. Моя противница подала мне маску, жилет и рапиру.

— Начинайте, — приказала Вероника, прежде чем я успела хотя бы проверить, хорошо ли лежит в руке оружие.

Мы начали.

Я отсалютовала как положено, подняв рапиру и поклонившись. Моя противница сделала то же самое, и тут же последовал выпад. Я отступила, блокируя ее атаку. Тонкие клинки скрестились. Она снова напала. На этот раз я использовала круговую защиту, но так ни разу ее и не задела. Эта женщина была слишком стремительной. Я видела перед собой только размытое белое пятно. В жизни не ощущала себя более заторможенной. Я слишком отличалась от нее, но продолжала двигаться.

— Отвечай же! — прошипела Вероника.

Я повиновалась и двинулась вперед, чтобы атаковать. Мои глаза заливал пот.

Женщина блокировала мой удар, а потом ее клинок устремился к моей голове. Я вскинула рапиру параллельно сверкающему полу и погасила удар. Но от его силы меня встряхнуло так, что загремели кости. Я понимала, что если бы противница захотела, то могла бы просто разрубить меня пополам.

— Довольно! — крикнула Вероника явно удовлетворенным тоном.

Я, задыхаясь, опустила руки. Сзади, в коридоре, послышались торопливые шаги, и мои братья попытались все разом протиснуться в зал.

— Соланж!

— Тебя ранили?

Когда до них наконец-то дошло, что со мной ничего не случилось, они сбились в кучу и замолчали, оскалившись. Их взгляды перебегали от меня к Веронике, потом они одновременно поклонились ей.

— Bien, — сказала она мне. — Можешь идти.

Я сняла маску, бросила на пол вместе с рапирой и уже прошла половину зала, торопливо направляясь к выходу, когда Вероника меня остановила:

— Соланж!

— Да, мадам? — Я чуть не застонала вслух.

— Не забудь вот это.

Она двигалась так быстро, что мой взгляд этого не улавливал, просто вдруг очутилась рядом со мной. Даже братья выглядели ошеломленными. Вероника протянула мне флакон. Я надела цепочку на шею.

— Спасибо.

 ГЛАВА 12. Люси

Николас, как обычно, сидел развалившись, что меня раздражало, и неторопливо просматривал страницы копии «Руководства», Наконец он поднял взгляд и некоторое время наблюдал за тем, как я шагаю взад-вперед.