— Только по другой дороге, — решили оба Советника, — чтобы миновать Волшебную Стену.
Поэтому на следующее утро оба короля отправились по другой, южной дороге, и поэтому на половине пути опять произошло ужасающее столкновение. Оба они сели на землю и стали обдумывать происшествие.
— Чудо из чудес! — пробормотал себе под нос Веселунг. — Оказывается, кто-то воздвиг Волшебную Стену между воюющими сторонами.
Но он знал, что делать. Выпрямившись во весь рост и протянув руку к Волшебной Стене, он торжественно, проговорил:
— Вол, вил, во, во. Бо, бил…
В это самое время король Бародии воскликнул:
— Чудо из чудес! Неужели…
Они разом замолчали, потом смущенно кашлянули. Каждый со стыдом вспомнил, что произошло накануне и как он испугался.
— Вы кто? — спросил король Бародии.
Веселунг подумал, что нет никакой необходимости признаваться, кто он такой.
— Я свинопас его величества, — ответил он голосом, которым, по его мнению, надлежало говорить свинопасам.
— Ээ… и я свинопас, — заявил король Бародии, не отличавшийся находчивостью.
Так что им ничего не оставалось, как обсуждать вопросы свиноводства.
Нельзя сказать, чтобы Веселунг был знатоком этого дела. Король Бародии знал еще меньше.
— Ээ… сколько у вас? — спросил последний.
— Семь тысяч, — наобум ответил Веселунг.
— И у меня тоже, — нерешительно пробормотал король Бародии.
— Пар, — пояснил Веселунг.
— У меня одиночки, — сказал король Бародии, решив наконец проявить независимость.
Король Евралии был приятно удивлен тем, что он с легкостью нашел общий язык со специалистом по столь сложному предмету. Король Бародии тоже начал чувствовать себя более уверенно.
— Мне пора. Время… ээ… доить.
— Да и мне тоже, — согласился Веселунг. — Между прочим, — добавил он, — вы своих чем кормите?
Король Бародии был не совсем уверен, чем их кормят — яблочным соусом или чем-то еще. Он подумал и решил, что, пожалуй, все-таки не яблочным соусом.
— Это секрет, — произнес он таинственным шепотом. — Передается из поколения в поколение.
Веселунг понимающе протянул: «А-аа…» Ничего лучше придумать он не смог, но тон у него при этом был очень многозначительный. Потом он попрощался и возвратился к себе в лагерь.
Не стоит и говорить о том, что он пребывал в отменном расположении духа, расписывая свои подвиги за ужином. Между прочим, король Бародии также был весьма доволен собою.
С тех пор прошло немало дней, но война еще только начиналась. Время от времени армия Евралии выстраивалась в боевом порядке перед лагерем и вызывала бародианцев на решительную битву, а иногда, наоборот, армия Бародии строилась на виду у неприятеля в надежде спровоцировать конфликт. В промежутках особые отряды прочесывали всю округу вдоль и поперек в поисках хоть какого-нибудь волшебника, а Советники листали старинные книги, рассчитывая обнаружить подходящее к случаю магическое заклинание, и обменивались оскорбительными посланиями. На исходе месяца никто не мог с уверенностью сказать, на чьей стороне перевес.
Как раз посередине между лагерями воюющих держав возвышался небольшой холм, увенчанный скрюченным деревцем. Вот там-то и сошлись однажды ранним утром два короля и два Советника, чтобы обсудить «кровавое дело» (выражение Роджера). Предметом совещания был поединок между двумя монархами, с незапамятных времен являвшийся неотъемлемой принадлежностью еврало-бародийских военных конфликтов. После того как короли обменялись рукопожатиями, Советники стали обсуждать детали.
— Смею предположить, — начал Советник Бародии, — что ваши величества пожелают сражаться на мечах.
— Конечно, — поспешно согласился король Бародии, настолько поспешно, что Веселунг сразу понял — у него тоже заколдованный меч.
Советник Евралии вставил свое слово:
— Плащи-невидимки не допускаются.
— А у вас разве есть? — спросили друг друга оба короля одновременно.
Веселунг нашелся первым:
— Естественно, у меня есть. Интересно, что второй такой же имеется только у одного из моих подданных. Это, представьте себе, мой свинопас.
— Как забавно, — удивился король Бародии. — И у моего свинопаса тоже…
Веселунг не растерялся:
— Что же тут удивительного? Это предмет первой необходимости в свиноводстве.
— Особенно в дойный период, — подтвердил король Бародии.
Они посмотрели друг на друга с уважением. Мало кто из государей в то время мог похвастаться познаниями в свиноводстве.
Советник Бародии обратился к прецедентам:
— Применение плащей-невидимок было запрещено после знаменитого поединка между дедушками ваших величеств.
— Прадедушками, — не удержался Советник Евралии.
— Нет, дедушками!
— Прадедушками, если я не ошибаюсь.
Страсти быстро накалялись, и Советник Бародии уже был близок к тому, чтобы как следует пхнуть Советника Евралии, но тут вмешался Веселунг.
— Это неважно, — раздраженно произнес он, — просто скажите, что произошло, когда наши… ээ… предки вступили в единоборство.
— Произошло следующее, ваше величество. Когда дедушка вашего величества…
— Прадедушка, — еле слышно прошептал упрямец.
Советник Бародии бросил на оппонента уничтожающий взгляд и продолжал:
— Предки ваших величеств вознамерились положить конец войне и определить победившую сторону по результатам поединка между государями воюющих держав. Обе армии выстроились друг против друга в полном боевом порядке. Перед лицом армий монархи обменялись рукопожатием. Обнажив мечи и завернувшись в плащи-невидимки, они…
— Ну? — нетерпеливо сказал Веселунг.
— Это может произвести неприятное впечатление на ваше величество…
— Неважно, продолжайте.
— Как вам будет угодно, ваше величество. Обнажив мечи и завернувшись в плащи-невидимки, они… разошлись по домам ужинать.
— Ай-яй-яй! — возмутился Веселунг.
— Когда вышеупомянутые войска, весь вечер с нетерпением ожидавшие исхода поединка, в недоумении вернулись в лагерь, они обнаружили их величества…
— Спящими, — быстро вставил Советник Евралии.
— Спящими, — согласился Советник Бародии. — Оправдательные мотивы обоих величеств, состоящие в том, что они внезапно забыли, что должны сражаться, хотя и признанные убедительными их современниками, не считаются таковыми в более поздних исторических исследованиях. (У Роджера и у меня тоже не считаются.)
Обсудив еще несколько более мелких вопросов, участники конференции разошлись, назначив на следующее утро решающий поединок между двумя потомками знаменитых воинов.
Погода стояла отменная. С самого раннего утра. Веселунг был на ногах и отрабатывал приемы на подвешенной подушке. Время от времени он листал толстый том «Искусства владения мечом» и возвращался к подушке. Во время завтрака было заметно, что он волнуется, но держит себя в руках. После завтрака он написал нежное письмо Гиацинте и еще более нежное — графине Бельвейн — и сжег их оба. Много раз он декламировал на разные лады «Бо, бо, бил, бол…», пока оно не стало звучать надлежащим образом. Заклинание могло пригодиться. По дороге к месту сражения он все время вспоминал дедушку. Не то чтобы он его одобрял, но вполне мог понять.
Комментариев нет