Лесник оказался не настолько брезглив, чтобы мчаться к унитазу, но креативным пирожком плевался гораздо дольше, чем сырым пельменем.
– «Нам»?! Это только твой обед был!
– Ты же приказал оставлять тебе часть моей еды, – невозмутимо напомнил киборг.
– Человеческой еды, а не свиного корма!
– Ты сказал, что его питательность приоритетнее предназначения.
– Но в пирожки‑то зачем его пихать было?! Ел бы просто так!
– Он не сбалансирован по составу. – Джек был само терпение и доброжелательность. – Слишком высокое содержание солей, антибиотиков и вкусоароматических добавок, не сертифицированных для людей и киборгов. Пришлось адаптировать под наши пищевые потребности.
– Да? – смутился Женька. – Я не знал…
– Тогда зачем ты его купил?
– Я не покупал, меня Фред угостил! Он свиней разводит, ну и поделился.
– Тебя угостили – ты и ешь! – триумфально заключил киборг. – А что, разве невкусно? Я же так старался!
Джек сделал страдальческое лицо непризнанного кулинарного гения.
Хозяин мрачно на него зыркнул и пошел мыть руки и полоскать рот. Вкусно, и еще как! Заваривать после такого облома лапшу было очень обидно.
* * *
Запах сдобы до утра из модуля так и не выветрился, а Джек еще и обновил его, разогрев пирожки в микроволновке.
Женька завистливо поглядывал на упоенно жующего киборга, но комбикормом по‑прежнему брезговал. Одно дело – надкусить гранулу из любопытства, и совсем другое – целыми пирожками его поедать, особенно после того, как Джек озвучил состав «амброзии». Пришлось завтракать бутербродами с маслом, хорошо хоть сахар к чаю был, сожрать три кило в один присест даже киборг не смог.
– Точно не хочешь? – Джек радушно придвинул к хозяину тарелку.
– Я еще не настолько проголодался. – Женька пальцем отпихнул ее обратно. – И вообще, по‑хорошему надо было тебя все‑таки отформатировать!
– Форматируй, – легко согласился киборг. – Только учти – на выходе получишь овощ, который придется заново всему обучать!
– Угу, а так ты, можно подумать, фрукт…
Джек, похоже, счел это за комплимент, и утреннему Женьке захотелось ворчать еще сильнее:
– И, кстати, имя твое мне тоже не нравится!
– Почему?
– Дурацкое какое‑то, как из детских сказок или дешевых боевиков. И маньяк такой был!
– Ну так смени, – с той же готовностью предложил киборг. – Помочь подобрать? Ааарон, Абдула, Авксентий, Аврелиан, Автандил, Авундий, Агафодор, Адам, Адольф, Адонис, Акакий…
– Не надо! – Киборга Акакия Женька точно не вынес бы. – Сам придумаю! Когда получше к тебе присмотрюсь.
Колено оставалось припухшим, но почти не болело, и сегодня лесник рискнул отправиться на обход пешком. Филька так обрадовался Женьке, словно неделю его не видел: с возбужденным хрюканьем тыкался в человека пятаком, едва не сбивая с ног, а когда лесник тронулся в путь, засопел ему в спину, то и дело пытаясь на нее напрыгнуть.
– Эй, ты меня ни с кем не спутал?! – заподозрил неладное Женька, однако после короткого разбирательства выяснилось, что кабан вожделеет не лесника, а его рюкзак.
Причина такой странной смены ориентации тоже обнаружилась быстро – чертов киборг заботливо запихнул в боковой карман сверток с пирожками. Видимо, в расчете, что на свежем воздухе хозяин проголодается как положено.
«Завтра пойдет со мной как миленький! – озлобленно думал Женька, скармливая Фильке пирожки. – А то у него, похоже, эти калории уже в дурь уходят!»
Хотя, наверное, идея с комбикормом действительно была глупой. Нашел кого слушать – омлохового воришку, который жлобится двадцать единиц за целый прицеп силоса отдать! Может, он и своих киборгов свиным кормом не кормит, просто хотел Женькиного из строя вывести. Киборг же лучше знает, какая еда ему нужна, на состав человеческой он ни разу не жаловался.
Лесник отдал кабану последний пирожок и выпрямился. Судя по всему, жара установилась всерьез и надолго, а значит, вскоре жди и лесных пожаров. Чем лучше погода, тем больше людей устремляется на природу, оставляя после себе тлеющие кострища. Да и просто придурков с зажигалками хватает, ведь кущи лугового пыльняка так красиво, с треском и искрами, горят! Опушка возле аэростанции и лес на километр вглубь – зона максимального риска, Женька следил за ней особенно тщательно, очищая от сухостоя и бурелома.
Лесник собирался заняться этим и сегодня, но не успел отойти от модуля и на пару километров, как позвонил Ясек, один из редких честных клиентов лесхоза. На прошлой неделе ему выписали пять кубометров сухостоя радужной ели, и Женька постарался ради хорошего человека, выбрал и наметил самые ровные, не тронутые гнилью и паразитами деревья. Валить и вывозить их покупатель решил сам, так дешевле и аккуратнее. Радужная ель использовалась для резьбы по дереву, Ясек поставлял ее в столичные магазины в виде ошкуренных чурбачков определенного размера, а из веток и некондиции выходили замечательные дрова для камина – и сами по себе красивые, с разноцветными годовыми кольцами, и дающие ароматное переливчатое пламя.
– Леший, ты, это, только не сердись… – виновато начал Ясек, от смущения даже забыв поздороваться. – Но я что‑то никак не могу найти свой лес. Делянку вроде нашел, но на ней ни одной сухарины.
Женька не рассердился, а изумился. Ясек – молодой серьезный парень из местных, лес неплохо знает, да и отпускные клейма на стволах заметны издали: два свежих стеса коры, у самой земли и на уровне глаз, а на них яркие красные печати. Когда деревья спиливают, одна остается на пне для отчетности, другая уезжает с бревном к покупателю.
– Ладно, сейчас подойду, – решил лесник. – Подожди меня на просеке, ладно?
Женька был на девяносто процентов уверен, что пока он доберется до делянки, лес найдется. Так всегда бывает, когда заклинит на какой‑то ерунде, а едва сдашься и попросишь помощи – все внезапно наладится, починится и заработает, выставив тебя дураком. Но когда лесник вышел на просеку, Ясек и его помощник‑свояк по‑прежнему слонялись с растерянным видом возле пустого тягача.
Женька укоризненно вздохнул и махнул им рукой – мол, пошли, ткну носом!
Лесник помнил, что первое отмеченное дерево стояло у самой просеки, возле квартального столба, и с этого места были видны еще два. Ну как можно их не найти?!
А вот так.
Женька три раза обошел столб, все расширяя круги. Проверил нарисованный на нем номер, хотя никаких других тут быть не могло, до следующей просеки четыре километра.
– Что за чертовщина! – вырвалось у лесника.
Ни упавших стволов, ни пней, ни ям! Кругом одни рослые живые деревья, мох да кое‑где, в пятачках света под разрывами крон, мелкие еловые задохлики. Приснились ему эти сухарины, что ли?!
– Вот и я о том, – сказал приободрившийся Ясек. – Нету!
Женька тупо уставился на маленькую полулысую елочку, едва достигающую ему до паха. А может, он сейчас спит? Отсюда и это странное ощущение какой‑то неправильности?
Комментариев нет