Чтобы как‑то сгладить небольшую размолвку, я погладила Фара по спине – кажется, он вздрогнул от неожиданности, обняла его покрепче, прижавшись щекой. И спросила как можно мягче:
– Илона не хочет замуж за этого вашего принца, да?
– А кто вас, женщин, разберёт, – довольно легкомысленным тоном откликнулся Фар. – Говорит, что хочет. Но теперь никак не может, после этого ужасного инцидента, когда она оказалась помолвлена с другим. Её честь, – это он произнёс как‑то особенно цинично, – не позволяет ей гостить не у жениха, поэтому мы должны отвезти её обратно.
– А правда, – заинтересовалась я и для закрепления успеха погладила спину ещё раз, та уже не вздрагивала, – зачем вы её везёте при таком раскладе? Может, вернуть домой?
– Для Черракара это очень важный союз, а вернуть её домой – всё равно что выдать замуж за кого‑то другого. Помолвку же можно расторгнуть, если найти этого предполагаемого жениха, на чьей крови было замешано зелье, и провести другой обряд. И лучше это сделать, когда принцесса будет под надёжной охраной в Черракаре.
– А тебе действительно нужен пе… писец?
– В дороге не особо, в Черракаре, может, пригодится…
– А леди Фиа меня не заметила? Или проигнорировала?
– Не заметила.
– А она вообще обо мне знает? – спросила я в шутку… и застыла с открытым ртом, когда Фар совершенно серьёзно ответил:
– Нет.
– Нет? – переспросила не столько для верности, сколько для того, чтобы осознать.
– Нет, – всё так же спокойно повторил он.
– Фа‑а‑ар, – протянула я. – Ты ни фига не ученик. Ты кто вообще такой?
Естественно, он не ответил.
Пользуясь своей незаметностью – признаюсь, у меня даже мелькнула мысль: а может, я – призрак, ударилась‑таки головой о дно, и готово, я наведалась на обеде к бывшей своей повозке. Не давала мне покоя судьба вещей. А вдруг получится умыкнуть? Ну, или отомстить как‑нибудь расхитительницам моего имущества, мелко, но обидно.
Прогулка вышла на редкость познавательной. Во‑первых, я убедилась, что не призрак. Незамеченное мной дерево продемонстрировало это очень наглядно, теперь, если будут ещё сомнения, у меня имеется неоспоримое доказательство – шишка. Во‑вторых, оказалось, что мои вещи забрали маги. К ним я, понятное дело, не пошла. Ну а в‑третьих… Выяснила, что принцип «или хорошо, или ничего» в отношении покойников местным жителям незнаком, и узнала о себе много нового и интересного. Настолько, что мне захотелось срочно вымыться. Оказывается, мне далеко за сорок, я переспала со всей делегацией чернокнижников – тут я вспомнила свою инсинуацию про Фара и леди Фиа и устыдилась, а ещё я – толстая, некрасивая и стирала из рук вон плохо. Напрасно я говорила сама себе, что это просто злобные бабы‑дуры, пытающиеся таким образом самоутвердиться, что ничегошеньки они на самом деле обо мне не знают, и вообще, они настолько глупы, что сами себе противоречат – если я такая страшная, старая и некрасивая, то откуда такой спрос со стороны чернокнижников? Или это я такая сильная, что против воли всех их… кхм… переспала? Не помогало. Вроде бы и всё понимаю, а всё равно тошно и муторно. И ладно бы был у меня нормальный спутник, так нет же, к этому подойдёшь с нулевой самооценкой, уйдёшь вообще с отрицательной. А больше меня никто не видит… Я представила на секундочку, что подхожу к Фару с традиционным вопросом:
– Я – толстая?
А он вместо того, чтобы ответить, как полагается “Нет‑нет, дорогая, что ты, ты прекрасна!”, говорит что‑то типа:
– Нет. Разве круглое может быть толстым?
Содрогнулась. И зареклась с ним вообще разговаривать.
Впрочем, не сдержалась – с силой воли у меня не очень, да – и жалобно‑жалобно спросила, когда мы снова тронулись в путь.
– А я тебе совсем‑совсем не нравлюсь?
Тут же пожалела, но не тараторить же теперь «Нет‑нет, не отвечай!», это будет совсем уж жалко. Фар ещё на привале снял капюшон и снова был невзрачно‑незаметным, и даже то, что я за него держусь, иногда не помогало зафиксировать внимание. В плаще, кстати, такого эффекта не было. Значит ли это, что он остерегался применять своё заклятие на территории Замка? Но ко мне же применил? И ещё колдовал, когда спихивал меня в реку и доставал оттуда. В чём же разница и смысл?
– А ты, – как‑то лениво отозвался он, – с какой целью интересуешься?
– С исследовательской, – огрызнулась я. – Статистику собираю. Пока в вашем мире со вкусом и чувством прекрасного не очень.
– А‑а‑а, навестила кортеж принцессы, – догадался он. От понимания, что он всё это тоже слышал, а может, ещё чего и похлеще, стало совсем плохо. – А тебе не всё равно, что про тебя думают совершенно безразличные тебе люди? – с каким‑то отстранённым любопытством спросил Фар.
– Всё равно, – согласилась я. – Абсолютно. Где тут можно повеситься?
– Если серьёзно решила свести счёты с жизнью, готов помочь! – заинтересованно обернулся мой добрый спутник, сразу растеряв свою отстранённость и ленность, и в его глазах даже сквозь наведённую неприметность мелькнуло нечто такое, что я сильно испугалась. И сразу захотела жить.
– Нет, – на всякий случай поспешила откреститься. – Нет‑нет‑нет!
Он молча пожал плечами – типа, как знаешь, если что – обращайся, а я вдруг осознала, что этот странный тип весьма опасен. Поздновато, – скажете вы, и будете правы. Но сложившийся в моей голове образ не очень‑то преуспевающего ученика Фара почему‑то так хорошо закрепился, что даже попытка меня утопить и последующие события не смогли его разрушить. Зато теперь меня в полной мере накрыло пониманием, что я фактически в безграничной власти этого непонятного человека – все остальные меня просто‑напросто не замечают, а то и вовсе считают погибшей. И что, спрашивается, ему надо? Приём на работу – фикция, это уже и ежу понятно. Да. Неприятно, конечно, признавать, что я тупее ежа, но придётся. Так же как и то, что люди, чёрт возьми, не всегда действуют искренне и благородно.
Итак, что же ему может быть от меня нужно? Может, попаданцы – ценный материал для магических зелий? Да вряд ли, тогда бы меня орден так легко не отпустил. Или Фар знает что‑то, чего не знают они? Например, что какие‑то способности у меня всё же есть…
– Ты чего там затихла? – спросил вдруг мой спутник, как‑то даже почти по‑дружески.
– Я тебя боюсь, – честно сообщила ему.
– Это очень даже правильно, – совершенно серьёзно сказал, но потом обернулся и подмигнул. И я, вопреки всему, наоборот немного успокоилась.
А через полчаса у нас попытались отобрать принцессу. До этого момента я как‑то не верила, что всё настолько серьёзно. Да и, наверное, не только я. Все не верили.
Комментариев нет