Очнуться на бугристом пластиковом ложе с покалывающим виски обручем, прилипшим к голове, и несколькими гибкими проводками, ползающими по лицу, для Алекса было несколько непривычно. Нет, он, конечно, мог припомнить, как после нескольких ранних студенческих загулов прошедший день почти начисто стирался из памяти, но это уже точно перебор!
Покачивая внезапно отяжелевшей головой и морщась от прыгающих перед глазами при любом движении ярких пятен, Алекс попытался пошевелить онемевшими ногами. Тело окатили потоки теплого, пахнущего какой-то медицинской химией воздуха. Глаза резанул яркий свет, заставивший его зажмуриться. Обруч на голове несколько раз противно пискнул и отвалился на изогнутую подушку в изголовье странного агрегата. В гудящей голове начало проясняться, и Алекс стал вспоминать недавние события.
После окончания Минского государственного электротехнического университета Алексей, как и большинство его знакомых по кафедре, отклонил предложенное ему государством распределение в поселок на должность инженера-электрика совхоза. Отправляться в белорусскую глубинку к коровам и свиньям совершенно не хотелось. Заранее прикинув возможные перспективы, молодой человек последние два года упорно занимался самообразованием, вечерами подрабатывая в маленькой частной фирмочке установщиком сигнализаций и систем видеонаблюдения.
Все свои свободные деньги тратя на курсы разговорного английского, он стал мало времени уделять частым студенческим пьянкам и походам в клубы, нередко заканчивающимся драками. На все задуманное денег катастрофически не хватало. Несколько зеленых бумажек с портретами американских президентов, присылаемых от отца, иногда вспоминавшего о своем отпрыске, не спасали положение. Давно уехавший в жаркую Венесуэлу по рабочему контракту и уже успевший там жениться на местной, ушлый папаня сам с трудом сводил концы с концами.
Сложная экономическая ситуация в стране и несколько прошедших в последнее время деноминаций не прибавляли уверенности в завтрашнем дне уставшему народу бывшей советской республики с гордым названием Беларусь. Поэтому Алексей поставил своей целью постараться уехать туда, где условия жизни будут лучше, чем на родине.
Вчера защитив диплом и получив на руки заветные корочки вместе с невзрачным значком, Алексей на даче одного из сокурсников праздновал с такими же молодыми инженерами-энергетиками это событие. Днем всей компанией жарили шашлыки и купались в тихом озере, к вечеру застолье плавно переместилось в дом.
Сначала все выпили за успешное завершение пятилетнего срока, после — за здоровье, потом — за давнюю дружбу и за милых дам, всех присутствующих. Добавили за тех, кого ждала повторная защита, вспомнили недавно родившуюся дочку, оставленную дома Михаилом, его приятелем. Коньяк незаметно закончился, а настроение у Алекса резко подскочило. Кто-то включил музыку, на веранду потянулись парочки. Полина, ухватив Алексея за руку, потащила его танцевать. Пухленькая брюнетка, сестра Михаила, давно уже имела планы на него, однако он старался не отвечать на ее знаки внимания, не собираясь портить давнюю дружбу мимолетной интрижкой. Из вежливости покрутившись вместе с ней и другими уже хорошо принявшими парочками под незатейливую попсовую мелодию, молодой человек вышел прогуляться на полянку перед домом, окруженную покосившимися теплицами и запущенными грядками.
— Леха, вот ты где! Чем думаешь дальше заняться? — подошел Олег с тлеющей сигаретой в руке.
— Пока еще не знаю, — признался Алексей, — есть халтурка, без хлеба не останусь.
— А давай к нам: батя денег немного даст, с Костиком собираемся открыть магазинчик. Будем возить из Китая технику через Россию — сотовые, ноутбуки под заказ. Все завязки есть. Будешь у нас менеджером-консультантом.
— Нет, впаривать китайское барахло — не для меня.
— Ну зря ты так — нормальная работа, встанешь на ноги, кредит возьмешь, тачку купишь…
— Я подумаю, — тактично ответил Алекс. — Мне две недели еще на курсы ходить надо. Да и есть пока чем заняться.
— Ну смотри: звони, если что.
Олег, докурив сигарету, удалился. Со стороны дома послышались новые голоса — это две незнакомые ему блондинки, выйдя на крыльцо, смеялись и что-то разглядывали на экранчиках своих навороченных мобил.
Неожиданно для Алексея обе девушки, нелепо подогнув ноги и замолчав, упали на землю, уронив дорогие телефоны в грязь. Бросившись помочь, он краем глаза заметил вытянутую тень, закрывшую звезды, и потерял сознание.
— Торн, ты протестировал все двадцать четыре образца? Через три часа действие парализатора закончится.
— Да, Лимас, заканчиваю с последним; этот экземпляр очень интересен — у него есть потенциал эмпата: если установить биомодификант — то раскроется.
— Этот имплант стоит как два наших рейдера; что по остальным?
— Обнадеживающие данные. Их показатели индекса интеллекта варьируются от ста шести до двухсот четырнадцати.
— Это планета гениев? Я смотрел статистику моего родного мира — у нас в среднем только восемьдесят шесть человек с индексом больше сотни на каждую тысячу разумных.
— Не все так просто, — пояснил доктор. — Вот, например, этот. Почти эталонный образец: его показатели мозговой активности идеальны!
— Какие именно, док?
— Коэффициент отторжения — почти нулевой; тут явно не обошлось без генетической селекции, но это определенно невозможно на их текущем уровне развития.
— Торн, введи ему тестовую дозу разгонной смеси и сними данные еще раз.
— Уже сделал: для него это совсем не опасно — выходная кривая разброса немного ниже образца чиварцев.
— Своими словами, док: что это значит?
— Он сможет использовать функцию ускорения нейросети для загрузки баз данных не раз в сорок семь дней, как ты, а гораздо чаще; может быть, даже каждые двадцать или семнадцать дней. Токсины выводятся очень быстро.
— Есть мысли, как они этого достигли?
— Да. Я думаю, Сеятели основали эту отдаленную колонию как тестовую, для изучения результатов вмешательства в геном, однако потом что-то пошло не так, и они прекратили эксперимент. Кроме того, изменения сильно уменьшили продолжительность жизни аборигенов, и она составляет в лучшем случае около восьмидесяти лет. Не имея в голове вспомогательного компьютера — такого, как наша нейросеть, жители этой планеты с детства забивают память кучей ненужной информации, даже на треть не усвоив ее. Они развивали свой мозг естественным путем на протяжении многих поколений.
— Так они что, как чиварцы, только лучше? — вмешался в их разговор Слай.
— Эти аборигены выжили, а чиварцы нет. Сам-то как думаешь? — ухмыльнулся доктор.
— Я слышал, что они не совсем вымерли…
— Пока еще нет, после восьми поколений постоянных биомодификаций их геном потерял вариативность, и сейчас они на грани исчезновения. За десять лет они потеряли две последние колонии и сейчас завозят в свой материнский мир толпы беженцев с отсталых планет, чтобы хоть как-то сократить убыль населения.
— Ясно, постарайтесь уговорить полететь с нами эту! — Сержант, ехидно подмигнув доктору, погладил руками туго обтянутые материалом полупрозрачной блузки выпуклости одной из лежащих в беспамятстве аборигенок.
— Я провел поверхностное ментоскопирование трех экземпляров с самыми высокими параметрами индекса интеллекта. Уверен, что потенциально самый перспективный абориген с потенциалом эмпата согласится улететь с нами. У него нет сильных привязанностей, он хочет сменить место обитания.
Комментариев нет