Так… Что тут у нас? Это – от Луизы. Колонка по рукоделию – вышивка крестиком. Красиво. Ничего в этом не понимаю… Но написано увлекательно. С энтузиазмом. Прямо захотелось взять в руки иголку, нитки и заняться. Замечательно. И картинки красивые. Интересно, она сама их рисовала?
Вообще, чем дольше длилось наше общение с баронессой Кромер, тем большее восхищение она у меня вызывала. Делала она все с удовольствием, хорошо и в срок. Единственная из всех, между прочим. А ведь у нее была еще и подготовка к свадьбе…
Я написала в блокнотике, что третий или четвертый номер журнала надо посвятить свадьбам. И красиво, и всем нравится, и… материалы со свадьбы Луизы можно использовать. Интересно, при таком раскладе от меня скоро все скрываться начнут по подвалам?
Отодвинув любопытный собачий нос, взяла следующую папку. Вот эта статья – неизвестно от кого. Наверное, от каких‑то новых журналистов, которых, видимо, отобрала мама. Так. Обзор ресторанчиков. Где лучше провести свидание. Интересно, а что у нас с заказными статьями? В смысле, с рекламой? Кто за это деньги брать будет? Скорее всего, работник пера не просто так хвалил одни места, где можно свидание проводить, и ругал другие. Надо поговорить с Джулианой. И без фотографий, на мой взгляд, материал казался мало интересным.
Так… Это опус Наташи. Они с мамой корректировали текст под имперские реалии. Что тут у нас?
– Ты не спишь? – подошел ко мне Ричард.
Я и не услышала, как он вернулся.
– Тебя жду, – улыбнулась я ему. – Ты голодный?
– Нет, военные после того, как ты высказала свое недовольство, следят, чтобы я хорошо питался.
– Когда я высказывала свое недовольство?
– На том самом совещании, которое ты разогнала.
– Не помню.
– Ну, пока офицеры отступали из кабинета, ты не только целовала меня, ты еще и гневалась. И фразу о том, что кто‑то же должен следить, чтобы командующий был сытый, услышали.
Он опустился рядом со мной на ковер, не обращая внимания на бумаги. Я поспешно убрала бумаги. Сначала спасла чужой труд, а потом уже стала целоваться…
– Ты зачем джинсы надела? – проворчал имперец.
– В них на полу валяться удобнее.
– Мне они не нравятся!
– Под платье залезать удобнее?
– Именно.
– Полный дом народу, – проворчала я, когда он потянулся, чтобы расправиться с очередным моим комплектом одежды. Решила для себя, что любимые джинсы на растерзание этому варвару я точно не отдам!
– И что же нам делать? – промурлыкал он.
– Хотя бы отправиться в спальню.
Он рассмеялся, подхватил меня на руки – и понес к себе. Получилось так, что на этой половине дома, которую я называла господской, он был один.
И опять все завертелось перед глазами, словно он поставил себе целью свести меня с ума.
– Я ставлю полог тишины уже на рефлексе, – рассмеялся Ричард, когда я зажала себе рукой рот, чтобы не кричать от наслаждения. – Перестань.
– Я тебя люблю, – потянулась я к нему.
– Ника… – все же начал он серьезный разговор, как только мы чуть пришли в себя. – Со всем этим что‑то надо решать.
– Мне об этом сегодня говорила мама. Она предлагает переехать в дом, который предоставил отцу император.
– А чего хочешь ты? – глухо спросил Ричард.
– Я хочу ни о чем не думать. И ничего не решать.
– Ты же понимаешь, что так не получится.
– Хорошо, а что предлагаешь ты? – вырвалось у меня прежде, чем я успела прикусить язык.
И Ричард немедленно ответил – с удивительно довольным видом, словно ждал этого вопроса:
– Я предлагаю тебе руку, сердце и все, чем я владею.
Мне оставалось только посмотреть на него укоризненно.
– Ника, почему?
– Может быть… Я просто боюсь.
– Ты думаешь, мне не удастся тебя защитить?
– Дело не в этом.
– А в чем?
– Все неприятности между нами начинаются с твоей фразы о том, что нам надо пожениться. А уж если я отвечаю согласием, то и вовсе начинается светопреставление. Ричард, я так больше не могу. Это настолько больно, словно часть меня умирает…
Он нахмурился, но промолчал. Потом сказал:
– У Паши сегодня открылись способности мага огня.
– Что?!! И ты говоришь мне об этом только сейчас, Ричард! – Я вскочила с кровати, зачем‑то стала одеваться, раскидывать вещи…
– Любимая, успокойся. Успокойся, пожалуйста, с ним все в порядке, слышишь? – Он усадил меня к себе на колени.
– Ричард… Но… Как же это? Это не опасно?
– Это прежде всего удивительно, – потер лоб Ричард. – Все произошло так, словно он мой сын. По крови, понимаешь? Просто способности проявились не в детстве, а в подростковом возрасте. И… у него сила – вполне сопоставимая с моей.
– «Как вы лодку назовете – так она и поплывет», – процитировала я мультик про капитана Врунгеля.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты же назвал его Рэ – с самого начала. И все подумали, что это твой внебрачный сын. Видимо, Вселенная решила пошутить.
– Тогда мне нравится ее чувство юмора.
– Слушай, а с ним правда все в порядке?
– Да. Феликс был рядом. Рэм, Алан и молодой Борнмут. Они помогли – он особо не пострадал.
– Ричард! – вскочила я. – Что значит «особо не пострадал»?!! Обгорел? Или…
– Ника… – Этот невозможный мужчина лениво и как‑то плотоядно смотрел на меня. – Пострадала полоса препятствий. Сильно. Точнее, восстановлению она не подлежит. Еще бюджет Академии – ее придется отстраивать заново. Немного – живот Гилмора.
– А с исполняющим обязанности ректора Академии что случилось?
– Смеялся много.
– У вас какие‑то странные представления об обучении, технике безопасности… и юморе тоже.
– Просто он помнит, что последний, кто эту самую полосу препятствий извел, – это я.
– Ты?
Ричард гордо кивнул.
– В молодости. Я хотел, чтобы меня отчислили, – решил, что не останусь в империи. И демонстративно все спалил.
– Слушай, а вот какое ты имеешь моральное право строить детей, если сам что только не творил?
– Зато я знаю, что могут натворить кадеты. И догадываюсь, как этого избежать. Ну или как наказать, чтобы прониклись.
Я покачала головой и потребовала:
– Мне надо увидеть сыновей. Немедленно.
– Хорошо, – не стал спорить Ричард. – Один вопрос: ты так отправишься в Академию? Или все‑таки накинешь что‑нибудь?
Мы заявились, видимо, в достаточно неподходящее время: когда Ричард постучал в дверь, то сначала послышалось сдавленное ругательство – сразу из нескольких глоток. Бывший кадет этой самой Академии понимающе усмехнулся, внимательно посмотрел на меня и негромко сказал:
– Павел, мама пришла.
За дверью что‑то громыхнуло.
Принц Тигверд под моим суровым взглядом подавил усмешку. Я хотела ему сказать, что…
Но тут дверь открылась.
Пашка был… такой милый, такой сонный… Алкоголем вроде не пахло, сигаретами тоже, чужими духами – я повела носом, как заправская собака… тоже нет.
Комментариев нет