Впрочем, ясно, что быть услышанным у Толстого нет никакой возможности – воспитанный Победоносцевым император свято верит в самодержавие.
«Самодержавие есть форма правления отжившая, – пишет Толстой, – могущая соответствовать требованиям народа где‑нибудь в центральной Африке, отделенной от всего мира, но не требованиям русского народа, который все более и более просвещается общим всему миру просвещением. И потому поддерживать эту форму правления и связанное с нею православие можно только, как это и делается теперь, посредством всякого насилия: усиленной охраны, административных ссылок, казней, религиозных гонений, запрещения книг, газет, извращения воспитания и вообще всякого рода дурных и жестоких дел».
Дальше он переходит к теме ликвидации частной собственности на землю. «В наше время земельная собственность есть столь же вопиющая и очевидная несправедливость, какою было крепостное право 50 лет тому назад. Думаю, что уничтожение ее поставит русский народ на высокую степень независимости, благоденствия и довольства. Думаю тоже, что эта мера, несомненно, уничтожит все то социалистическое и революционное раздражение».
31 января 1902 года Суворин узнает, что министр внутренних дел запретил выставлять портреты Толстого. «Совсем не надо 50 лет, чтоб Толстой дождался памятника, а Сипягин позорного клейма на свой идиотский лоб, – возмущается в своем дневнике Суворин. – Неужели этот господин с кем‑нибудь советуется и ему поддакивают в его глупых распоряжениях?»
Следом идут другие указания: как быть с вероятными похоронами Толстого. Процессии и шествия запретить, поместить гроб в грузовой вагон, затянутый черным сукном и перевезти в Ясную Поляну.
Но Толстой вновь выздоравливает. Смерть отступает – но никакого ответа от царя Толстой так никогда и не получит.
Глава 2
В которой Сергей Витте не может удержать Россию от вторжения в Китай и захвата Пекина
«Русь» или рубль
Зима 1895 года, утро, Петербург. Министру финансов Сергею Витте приносят свежеотчеканенные золотые монеты. Он разглядывает их и очень доволен. Витте сам придумал название для новой российской валюты – «русь».
В России к этому моменту одновременно ходят золотые рубли и ассигнации, то есть бумажные деньги. Ассигнации не обеспечены золотом, потому что бюджет не сбалансирован и требует больше денег, чем есть в казне. За импортные товары приходится платить золотом, а вот на внутреннем рынке расчеты производятся в ассигнациях. Поэтому золотой рубль стоит 4 франка, а бумажный – в полтора раза дешевле. Россия быстро развивается, но ее рост сдерживают дорогие кредиты. Внутренних денег не хватает, а приток капитала из стран с дешевым кредитом (Франции, Британии, Бельгии) сдерживает неконвертируемость и неустойчивость бумажного рубля. Франция, главный партнер и союзник России, предлагает присоединиться к биметаллической системе (к валютному союзу стран, использующих золото и серебро). Но Витте хочет взять пример с Британии, США и Германии, использующих золотой стандарт. Он девальвирует рубль, уравнивая бумажный и золотой, «чтобы жизнь была подешевле». Реформа выгодна и промышленникам, которые покупают станки за границей, и государству, которое выплачивает проценты по кредитам.
Полюбовавшись новыми монетами, он думает о том, что противодействие реформе будет очень серьезным. У него нет сторонников среди чиновников – все члены Государственного совета по разным причинам критикуют план Витте. Против все землевладельцы, продающие сельхозтовары за границу, – им текущий курс выгоден. Не понравится его идея и важнейшим внешним партнерам и кредиторам России – французам.
Витте едет в Париж, чтобы обсудить свои планы с французскими министрами и с Альфонсом Ротшильдом, главой финансовой империи. Ротшильд настроен в отношении планов Витте критически. Он считает переход на золото ошибочным и советует Витте обеспечить новую валюту серебром. Но Витте не доверяет серебру, уверен, что оно скоро обесценится и перестанет считаться благородным металлом. Французский премьер‑министр Жюль Мелин тоже против, он даже пишет письмо русскому царю, чтобы тот переубедил Витте, но министр финансов твердо стоит на своем.
«Против этой реформы была почти вся мыслящая Россия, – вспоминает Витте. – Во‑первых, по невежеству в этом деле, во‑вторых, по привычке, и в‑третьих, по личному, хотя и мнимому интересу некоторых классов населения. Таким образом, мне приходилось идти против общего течения в России, как бы желавшего не нарушать то положение, которое существовало».
Когда Витте понимает, что придуманная им реформа может просто не состояться, он решает поступиться малым и отказаться от названия «русь». Пусть будет рубль, как и раньше, тогда все пройдет максимально незаметно для населения: решено девальвировать рубль, но оставить название прежним.
Одного императора убедить проще, чем целый Государственный совет, и Витте идет на хитрость: просит Николая II лично утвердить денежную реформу. Николай делает это: авторитет Витте в экономических вопросах очень велик, ведь он – любимый министр Александра III, доставшийся новому императору по наследству. К тому же Витте очень уважает Мария Федоровна, мать Николая II. 15 января 1897 года император подписывает указ о чеканке нового золотого рубля. «В сущности, я имел за себя только одну силу, но силу, которая сильнее всех остальных, это – доверие Императора», – вспоминает Витте.
Сам Витте в начале правления Николая II тоже обладает некоторым влиянием. Во второй половине XIX века Россия тесно связала себя с мировыми финансовыми рынками, поэтому вес министра, добывающего для страны деньги, существенно вырос. Один из его коллег говорит: «Витте нас всех презирает, потому что знает, что всякого из нас может купить».
Предшественники Витте много занимали за рубежом. После унизительного поражения в Крымской войне российские власти осознали, что империя отстает от европейских соседей и ей срочно нужны деньги для модернизации экономики. Финансировать модернизацию России согласились сначала немецкие, а потом французские банкиры. Император Александр III немцев не любил, зато очень симпатизировал французам. Встречая французскую эскадру в Кронштадте в 1891 году, он с непокрытой головой слушал революционный гимн «Марсельезу», за исполнение которого в России вообще‑то сажали. Деньги совершили чудо.
Именно Александр III назначил Витте министром финансов. И тот оказался еще большим прагматиком, чем его предшественники. В будущем многие (в том числе Николай II) станут называть Витте хамелеоном. Впрочем, политические взгляды Сергея Витте действительно сильно изменились за 30 лет политической карьеры.
Хамелеон
Убийство Александра II стало для молодого провинциала Сергея Витте переломной точкой. В марте 1881 года Витте еще не перешел на госслужбу, он работает одним из руководителей частной корпорации, управляющей железными дорогами на юго‑западе империи (территория современной Украины). Но смерть императора все меняет: молодой карьерист Витте едет в Петербург, горя идеей создать тайное общество, которое будет защищать монархию и уничтожать противников режима. Витте не единственный, кто хочет бороться с нигилистами их методами: так возникает «Святая дружина», секретная организация самых верных слуг царя, поставившая своей целью уничтожать противников режима.
Комментариев нет