Кето молча встал и расстегнул рубашку. Снял, посмотрел на нее и накрыл ею лицо Банщика.
Угрюмо посмотрел на Заура с Летчиком, перевел взгляд на парнишку, спокойно засовывающего пистолет за ремень, и, ничего не сказав, опустился на свое место.
Зато поднялся Казарян:
— Может, растолкуете что почем, а то непонятки эти уже далеко заходят.
— Мы… — начал Заур, но парнишка перебил его:
— В общем, так, Заур уже сказал вам, что есть бригада, которая избавит вас от проблем, и это моя бригада. Я, конечно, извиняюсь, что пришлось лишить вас общества вот этого, — он небрежно кивнул на Женю, — но лес рубят — щепки летят. Пусть вас не смущает мой возраст, поверьте, если надо, мы сделаем все, но цели своей добьемся. Хызыр пусть вас не волнует, этот вопрос будет решен уже сегодня…
— Ты кто вообще такой? — Ашот смотрел на парнишку таким взглядом, что Анастас слегка толкнул его под столом ногой, мол, не переборщи.
Парнишка улыбнулся и сделал странное движение рукой, ткнув в завершение указательным пальцем на Ашота; при этом он щелкнул пальцами.
— Тебе смешно, да?!
Казарян сильно нервничал, впрочем, как и остальные: Степаныч отложил в сторону персик и нервно постукивал пальцами по столу, Кето вытирал со лба пот, Вальтер теребил медальон — что являлось признаком его неустойчивого настроения…
— Глянь себе на пузо, — кивнул парень, и все как по команде уставились на ярко-красную точку, медленно перемещавшуюся по белой спортивной куртке. — Интересно, — задумчиво пробормотал парнишка, — это просто фонарик или что-то покруче?
— Заур, — Казарян уставился на вора, — как это понимать, а? Ты пригласил нас, гарантируя своим словом неприкосновенность, а…
— Тебе что, этого идиота жалко? — скривился вор. — Я тебе твою неприкосновенность гарантировал, а не этого балабола. Я ему сколько раз говорил: будь спокойнее, не быкуй, а ему по х…ю мороз. И брат его покойный, царствие ему небесное, тоже его предупреждал, учил его… а все без толку. И не бойся, снайпера просто так стрелять не будут.
— А я и не боюсь. Я уже давно ничего не боюсь, — буркнул Ашот и почесал то место, где гарцевала точка лазерного прицела.
— Все равно неправильно это, — поддержал Ашота Вальтер, — откуда мы знаем, может, ты еще кого-то решил замочить руками пацана…
— Сережа, не нервничай, — протянул Заур, — все нормально. С Женей в любом случае надо было заканчивать, он после смерти Микаэла совсем неуправляемый стал, Рамизу вон неприятности на рынке доставлять начал…
Рамиз почесал гладко выбритый подбородок и прищурился.
— Я бы и сам с ним разобрался, — произнес он, смотря куда-то в сторону, — так что меня не вплетай в свой узор. Хотя… на все воля Аллаха.
Рамиз провел ладонью по лицу и прошептал что-то тихо на родном языке, затем посмотрел на труп и добавил:
— Аллах акбар.
В это время парнишка налил себе стакан минералки, залпом выпил его и посмотрел на Ашота.
— Кто я такой? — переспросил он. — Ты же видел, кто я такой… из окна.
— Ты двух моих людей убил!
— Сожалею, — равнодушно бросил парень. — Если бы они не лезли, остались бы живы. Впрочем, как и остальные. Ладно, все это потом. Сейчас меня интересует вопрос, вы согласны на те условия, которые вам Заур объявил?
Он обвел всех сидящих взглядом.
— Какие условия? — спросил у него Анастас, и парень глянул на Заура.
— Подожди с условиями, — повернулся вор к пацану, — сейчас надо вопрос с Хызыром решить…
— Блин, ты что, ни фига не понял? Я русским языком сказал, что Хызыр уже не проблема, этот вопрос уже решен…
Анастас видел, что парень заметно разнервничался — или, точнее сказать, разозлился. А еще он понял, что вор боится этого пацана.
Хотя и сам Анастас ощущал волны опасности, исходящей от него. Страшно было не то, что парень виртуозно стрелял и обращался с пистолетом, страшно было другое — он убивал людей с легкостью, присущей, наверное, только палачам.
Убивал людей, будто расстреливал оловянных солдатиков в тире, не задумываясь о последствиях…
То же самое чувствовали и остальные. Они видели много смертей в своей жизни, у кого-то у самого руки в крови были, но сейчас перед ними стоял пацан, которому еще в школе учиться да в футбол гонять, а он убивает.
Причем число жертв его перевалило за десяток, а он явно не обеспокоен этим фактом. Убивает прилюдно и ничего не боится, словно за ним стоит мощное прикрытие…
А ведь может такое быть.
«Белая Стрела». Может, легенда, а может…
Но тогда что ему мешает одним разом покончить со всеми?
Внезапно Анастас подумал, что если сейчас убрать всех, сидящих за этим столом, то город станет лакомым и дармовым куском хорошего пирога, который легко можно будет весь подгрести под себя.
Пока группировки оправятся от потери вождей, пока ближайшие помощники и замы подгребут под себя нити управления и разберутся с внешними и внутренними распрями, кто-то — например, Заур и Летчик, — спокойно подомнут под себя все, что покажется им нужным, и разделаются с остальными.
При помощи вот этого пацана и его друзей.
Анастас очнулся от своих мыслей в тот момент, когда парень повысил голос:
— Значит, так. Не знаю, что вам говорил Заур, а я вам кое-что объясню. Мы не собираемся начинать войну с вами, хотя такая возможность существует. После того, как решится вопрос с Хызыром, мы уйдем на дно, и вы можете забыть про нас, но…
Он театрально поднял вверх указательный палец.
— Я думаю, ни у кого из вас нет сомнений в том, что при желании мы сможем в любое время убрать любого из вас и даже всех вместе, но мы этого не хотим. У нас такое предложение: каждый из вас будет платить нам некоторую сумму, которую мы обговорим, мы же…
— Да ты ох…л, что ли, щенок?! — подскочил Степаныч со стула. — Я чтобы платил какому-то…
Чпок!
Опять никто не увидел, как в руке у парня появился пистолет, но звук выстрела услышали все, он совпал с треском пластмассы, когда пуля ударила в спинку кресла и оно упало на землю.
Степаныч осекся и повернулся назад: кресло, на котором он сидел, опрокинулось, в спинке была довольно большая дырка.
Анастас смотрел на лоб Степаныча: среди морщин между двумя шрамами небрежно перемещалась уже знакомая всем красная точка лазерного прицела.
— Следующий выстрел будет в голову, — зло бросил парень. — До вас что, еще не дошло, что я не собираюсь шутить? Вы что, думаете, я сюда пришел на свежем воздухе посидеть?! Сядь на место и слушай! — заорал он на Степаныча.
Комментариев нет