Грани

— Хорошо, я согласна.

— Правда? — Томна восприняла эту новость с таким воодушевлением, что я заподозрила какой-то подвох, но отказываться было уже поздно.

— Интересно будет посмотреть, — сказал вечером Отто, когда я поделилась с ним последними новостями. — Тебя на сцене я еще не видел.

— Да уж, как-то упустила я этот момент на своем пути к славе, — пробурчала я. Хорошо поразмыслив, я поняла, что согласилась зря. При огромном количестве знакомых модниц, из которых она могла набрать моделей хоть на пять дефиле, Томна обратилась ко мне. Почему?

— Я буду стоять в толпе, и только ты покажешься, расскажу всем окружающим, какие замечательные артефакты изготавливает эта прекрасная девушка на сцене, — вслух рассуждал Отто.

— Любой повод для рекламы? — спросила я.

— А как же иначе. Ты заметила, какая у нас конкуренция? Ты посчитала, сколько лавок артефактников в городе? Нет? А я посчитал! Чтобы получить нормальную прибыль, нам нужно завлекать клиентов любыми способами.

— Залезь голым на крышу, — посоветовала я.

Отто побагровел.

— А что? — развивала я мысль. — Мало кто из горожан видел голым гнома. Вот и повалят к нам во двор толпами. А внизу я на столике товар разложу, буду предлагать.

— Только с учетом того, что ты сегодня выпила, я не буду на тебя обижаться, — предупредил полугном. — Но попрошу тебя в дальнейшем воздержаться от подобных предложений, оскорбляющих мое достоинство!

— Ну я же не предлагаю тебе сбрить бороду, — засмеялась я.

— Спать, спать, спать, а то сейчас договоришься! — велел Отто.

Утром мне пришлось смиренно покаяться и признать, что идея рекламной кампании с голым гномом была не очень удачной. Без этого покаяния злобный полугном не давал предварительно спрятанный от меня рассол, а выпитое вчера пиво стучало в голове в барабаны.

В воскресенье утром я пришла на главную городскую площадь и спустилась под сцену. Там Томна и ее гений одежной мысли, тощий светловолосый парень с резкими, стремительными и слегка хаотичными движениями рук устроили что-то вроде гримерки и костюмерной в одном флаконе. Одет был Вадим в нечто, напоминающее гибрид орочьей безрукавки и эльфийской мужской туники. Я невольно начала уважать парня — совместить два разных стиля так, чтобы на это было приятно смотреть, по моему мнению, было тяжело. Свои творения портной хранил в высоком шкафу на колесиках.

— Вы их увидите, когда придет время, — сказал он мне и еще пятерым девушкам, согласившимся участвовать в показе.

Вадим нервно сжимал руки, пока Томна и ее помощница крутились вокруг нас, причесывая и подкрашивая. Было так приятно отдаться в руки профессионалов! Приятно до того момента, пока я не открыла глаза и не посмотрела на себя в зеркало. Вопль ужаса, вырвавшийся из моего горла, на миг прекратил суету возле другой модели.

— Что это? — просипела я, тыча пальцем в зеркало.

— Это ты, — недоуменно сказал Вадим.

Поверить в это было трудно. Наверное, побывав в зубах зомби и вернувшись из загробного мира, я бы выглядела лучше. Волосы стояли дыбом, напоминая старый веник, вокруг глаз были огромные темно-синие пятна, ярко-красные губы выделялись на выбеленном лице, как кровь на снегу. Сколько же мне придется смывать этот макияж?

— Твой внешний вид должен подчеркнуть мое платье, — сказал портной.

Я представила платье, подходящее к этому макияжу, и мне стало страшно. Силы Небесные, на что же я согласилась?

— Я так понимаю, к этому всему еще туфли на высоком каблуке полагаются? — жалобно спросила я. — Предупреждаю, я на них ни шагу не сделаю — упаду.

— Модели будут по сцене идти босиком, — сказала Томна, с обожанием глядя на гения.

Мы с остальными девушками переглянулись. Хорошо, что сейчас не зима, впрочем, я не думаю, что это остановило бы Вадима.

Наконец мастер открыл свой шкаф. В нем висели платья разнообразных мрачных оттенков, от пыльно-серого до угольно-черного.

— Мрачноватенько что-то, — выразила я свое мнение.

— А чему радоваться? — спросил Вадим. — Жизнь коротка и тяжела. Мои платья выражают мироощущение человека, поднявшегося над обыденностью, над простыми и приземленными людьми. Этот человек…

— Женщина, — поправил кто-то из моделей.

— Что? — сбился с мысли творец, не переставая, впрочем, ловко нас одевать.

— Ну платья же женские.

— Необязательно. Просто из мужчин никто не согласился участвовать в дефиле, — поделилась Томна. — Дорогой, ты говорил о концепции своей коллекции.

— Да, да. Так вот, этот человек, поднявшись над серой массой, понял, что впереди его ничего не ждет, что он навсегда обречен жить среди непонимания и неприятия.

— В жизни всегда есть место празднику, — пробормотала я, рассматривая себя в зеркало.

На мне была надета серая хламида, состоящая из связанных ленточек и обрывков разных тканей. Похожий наряд я видела на соседском пугале. Несмотря на внешнюю неказистость, платье выгодно подчеркивало фигуру, а при ходьбе за ним возникал серый развевающийся шлейф. Каждый шаг почти полностью обнажал ноги, и выглядело это на грани приличия. Мне понравилось. Во всяком случае, обыватели точно будут шокированы. На остальных девушках тоже было надето что-то подобное. Одна из моделей тщетно пыталась свести вместе разрезы, а портной удерживал ее руки, убеждая, что в этом вся соль наряда.

— Что-то сомневаюсь, что такое будут носить при дворе, — скептически сказала я, вполоборота рассматривая свою голую спину. Надо на пляж сходить, что ли. Лето на дворе, а я бледная, как недавно убитый в нашем дворе вампир.

— Будут, будут, — уверил Вадим. — После показа я устрою продажу моделей из коллекции.

— А нам процент будет? — алчно спросила я. — Иначе не согласна.

Остальные девушки дружно закивали.

— Будет вам процент, — великодушно сказал творец. — Пойдемте, пора начинать.

Мы выстроились гуськом у входа на сцену, а Вадим стал посередине помоста и закричал:

— Уважаемые граждане! Перед началом концерта предлагаем вам насладиться показом моделей из коллекции «Обыденность» начинающего, но уже весьма известного мастера Вадима Когно!

Публика слабо зааплодировала. Музыканты заиграли какую-то плавную мелодию, а Томна подтолкнула в спину первую девушку.

Когда подошла моя очередь выходить на сцену, я на миг замерла, поразившись количеству народа, собравшегося на бесплатный концерт. Зрители шумели, обсуждая платья, а Вадим, радуясь успеху, с энтузиазмом рассказывал что-то про серость и возвышенность. Идти по теплым, отполированным от частых выступлений доскам было даже приятно. Ветерок обдувал обнаженные ноги, я чувствовала себя ужасно смелой и невероятно сексуальной. Надо будет как-нибудь прикупить шелковое белье, когда шелк касается кожи, это очень приятно…

Мы выстроились полукругом, а Вадим радостно прокричал:

— Сейчас состоится продажа моделей! Стартовая цена — три золотых! — Он жестом подозвал меня и поставил поближе к зрителям.

— Дороговато будет! — крикнул кто-то из толпы.

— Зато это эксклюзив! — парировал Вадим.

Пока он торговался, я, от нечего делать, обозревала толпу. Конечно же взгляд помимо моей воли начал искать высокую худую фигуру в черном.