Грани

Лария замерла с открытым ртом, забыв о том, что нужно дышать. Никто — ни мама, ни сестры, ни Ирга — не видел моего свадебного платья. Ходили по магазинам мы втроем: я, Лира и Отто. Полугном выступал в качестве эксперта по подделкам и высказывал мужскую точку зрения. А Лира обеспечивала соответствующее настроение — ведь что за поход за покупками без подруги?

Эльфийское платье на первый взгляд выглядело белоснежным. Но стоило лучу солнца упасть на ткань, как она начинала сиять и переливаться всеми цветами радуги, искрясь, будто посыпанная бриллиантовой крошкой. Я, покупая платье, искренне надеялась на солнечный день. Но… не будем о божествах, питающих страсть к дурным шуткам.

Наряд имел форму лилии — подол книзу расширялся лепестками. Глубокое декольте было скромно прикрыто изящным кружевом. Из такого же кружева были рукава, украшенные крохотными бриллиантиками. К платью прилагалась фата, выполненная из такого тонкого кружева, что оно казалось сплетенным из паутинки. Фату должен был придерживать серебряный веночек, подарок мне на свадьбу от лучшего друга.

Внешне платье выглядело скромным — никаких вычурных украшений, лент, бантов, цветов. Но когда я его надела в магазине, то не поверила своим глазам, глядя на отражение. То была не я. То была прекрасная эльфийская принцесса из сказки. Красавица не от мира сего с хрупкой и нежной красотой.

— Надевай платье, — скомандовала моя практичная мама, заглянув в комнату. Платье и на нее произвело впечатление, но не настолько, чтобы забыть, что нужно делать указания. — Причесывать тебя будем в нем. Зария, снимай простыню с кровати, укутывай сестру, чтобы платье ненароком не заляпать. Отто, к тебе пришла парикмахерша. Лария, не стой столбом, тебе нужно еще украсить карету, на которой мы поедем в храм. Тария, на тебе сумка с вещами.

Ирга со своей семьей должен был ждать нас у храма. Считалось, что это дает невесте последнюю возможность подумать о правильности принятого решения. Иногда так случалось, что на ступенях храма топал ногами и изрыгал проклятия отвергнутый жених. Некоторые, правда, не ругались, а плакали. Было бы несправедливым не сказать о том, что иногда по ступеням храма металась брошенная невеста, путаясь в подоле пышного платья, а ее разгневанный отец тряс за грудки жреца, который принес весть, что жениха никто не видел и где он находится — неизвестно. Существовала даже определенная категория сплетниц, которая, завидев на дверях храма объявление о предстоящем бракосочетании, обязательно приходила посмотреть на событие. Они горячо обсуждали, приехала невеста или нет, как ведет себя жених, как ведет себя невеста, во что она одета и так далее. Иногда служители храма даже пользовались услугами кумушек для того, чтобы написать отчет вышестоящему начальству о количестве и качестве проведенных церемоний.

Я немного помедлила, сидя в карете перед ступенями храма, боясь выглянуть в окно.

— Там он, там, — шепнул Отто, ободряюще сжав мне руку.

— А я и не сомневалась, — немного резче, чем хотела, ответила я.

— Не нервничай, — примирительно сказала мама.

Действительно, Ирга героически мок в одиночестве на ступеньках. Капли дождя, который все усиливался, стекали по его волосам и черному костюму. Впрочем, жених всем своим видом показывал, что это не доставляет ему никаких неприятных ощущений.

— Пижон, — пробормотала я. — Мог бы зонтик взять.

— Тогда бы он не смотрелся так эффектно, — запротестовала Зария, оттесняя меня от окошка. — Ах, какой красавец!

— Он что, в трауре? — спросила Тария. — Ни одной светлой детали в костюме!

— Еще бы, такое сокровище, как наша сестричка, заполучить! — хихикнула Зария.

Мама молча отвесила подзатыльники сестрам. Я поблагодарила ее взглядом.

Распахнув дверцу кареты, я обнаружила, что перед лестницей, ведущей в храм, разлилась огромная лужа.

— Ёшкин кот! — вырвалось у меня в тысячный раз.

— На этот раз я с тобой согласен, — пробурчал Отто, выходя из кареты. — Проклятая Бездна, какая же она глубокая! Ботинки залило. А ты стой уже, герой! — прикрикнул он на хотевшего помочь Иргу. — Жениху положено быть сосредоточенным во время церемонии, а не думать о том, как в ботинках хлюпает вода.

— Я не верю своим глазам, — сказал Ирга. — Минуту назад этой лужи не было.

— Осторожно, Отто, — руководила мама операцией по выгрузке невесты. — Сейчас платье намочишь!

— Кто придумал такие длинные подолы, Бездна… — пыхтел Отто.

Выскочивший из соседней кареты папа помог перенести меня через лужу, не замочив платья.

Когда меня поставили на более-менее сухое место на ступеньках, Ирга протянул мне руку. Глаза его сияли счастьем и нежностью.

— Милая, ты прекрасна, — прошептал он прерывающимся от волнения голосом.

— Знаешь, о чем я думаю? Может, неправильно, что мы женимся? — спросила я. — Посмотри, небесные знаки нам активно указывают на то, что этого делать не надо.

— Что-то еще? — спросил Ирга, поглаживая мою руку.

— Я тут подумала… — пролепетала я. — А может, ну его все? А? Не совершаем ли мы самую большую ошибку в своей жизни?

— Ты закончила? — вежливо осведомился жених.

— Да, — сказала я, смущенная странным выражением его лица.

— А теперь я скажу. Хватит тебе уже от меня бегать. — С этими словами он легко поднял меня на руки и побежал по ступенькам в храм, на ходу говоря: — Если ты не скажешь перед жрецом «да», то я заставлю тебя оплатить стоимость платья.

— Что ты! — испугалась я. — Конечно, я согласна стать твоей женой, это было просто минутное затмение.

В храме нас ждала толпа гостей, встретивших наше появление приветственными криками. Ирга поставил меня на ноги, но мою руку не отпустил, держа ее очень крепко.

— Букет невесты, — застенчиво прошептали рядом со мной.

Я обернулась. Темноволосая девушка, отчаянно краснея, протягивала мне очень миленький букетик. Он не походил на ужасные веники, которые обычно таскали все знакомые мне невесты. Букет был маленьким, очень простым и одновременно элегантным — три лилии в окружении маленьких розочек и как будто в облаке из крохотных белых цветочков. Он настолько точно подходил к моему платью, словно они продавались вместе.

— Какая красота! — не смогла сдержать я возглас восхищения.

— Это Инна, моя младшая сестра, — представил Ирга. — Это мой отец Рауль и моя… мать Надин.

Отец Ирги чем-то был очень похож на Бефа — высокий, подтянутый, в строгой черной мантии. Он без улыбки кивнул мне, окинув внимательным взглядом. Я непроизвольно поежилась. Ирга это сразу заметил:

— Отец, не пугай мою невесту!

— Значит, любимая ученица Бефа? — произнес Рауль Ирронто, и я поняла, откуда у Ирги привычка растягивать в речи гласные.

Я кивнула.

— Отец, для тебя должно быть главным, что она моя любимая девушка.

— Это для тебя главное, — сказал Рауль. — А для меня важнее, чтобы она не была бестолочью.