Грани

— Так я же была в кабачке, когда они с Иргой два месяца назад из-за тебя подрались, — ляпнула Томна. Потом она посмотрела на меня, и глаза ее округлились. — Ой… А ты не знала об этой драке?

— Томна, — умоляюще сложила я руки на груди, — я прошу тебя, расскажи, как было дело!

— Он тебя бросил после того случая? — спросила соученица.

— Не совсем, — уклонилась я от подробных объяснений. Не буду же я, в самом деле, рассказывать ей, что Ирга бросил меня после того, как застал в объятиях Живко.

— Дело было так. — Глаза девушки возбужденно заблестели. — Мы с девчонками сидели в кабачке, а Живко со своими друзьями — за соседним столиком, трепались, понятное дело, о женщинах, у них там кто-то недавно женился. И тут заходит Ирга со своими сослуживцами. А тот, что женился, говорит орку в этот момент, типа что ты понимаешь в том, как неудобно спать, когда у тебя на руке жена всю ночь лежит. А орк на Иргу оглянулся и говорит, типа у меня недавно одна такая красавица всю ночь на груди проспала, даже дышать тяжело было, но я ради нее терпел, знаешь, была тут такая завсегдательница, Ольгерда.

Я ахнула, прижав руку ко рту.

— Было такое, да, было? — Томна чуть не подпрыгивала от возбуждения.

— Рассказывай дальше, — простонала я.

— А Ирга подошел и говорит, думай, что языком треплешь, она невеста моя. А орк как ухмыльнулся и говорит, после такой ночи еще неизвестно, чья она невеста будет. Больно мне ее поцелуи понравились. А Ирга ему — хрясь! Тот вместе со стулом и улетел, я даже не думала, что Ирга такой сильный. А его друзья за руки хватают, типа осторожно, спалишь тут все, а Ирга — да я его и без магии побью, а орочья компания над Живко смеется. Тот вскакивает — и к Ирге, а тот ему опять — хрясь! — Томна взмахнула рукой, и злосчастная тарелка с кашей улетела на пол. — Ой, извини!..

— Ничего, — сказала я. — Спасибо за рассказ.

— Так я еще не закончила.

— Самое главное я уже услышала, — вздохнула я. Теперь мне было понятно поведение Ирги, стоило только вспомнить, как я бесилась, когда подумала, что он мне изменяет. А тут во всеуслышание объявили, что я с кем-то ночь провела, а потом он сам увидел, как я целуюсь с Живко. Вот только он не знал, что ночь эта была проведена в карете, ехавшей по холодному лесу, и жалась я к орку исключительно в поисках тепла, а поцелуем я просто отдавала плату за то, что орочьи мощные собаки вытащили нашу карету из грязи, в которой она намертво застряла. Конечно, это было некрасиво с моей стороны, но мы с Отто застряли в лесу, едва оправившись от ран, и были готовы на все, лишь бы снова тронуться в путь. И когда орк попросил в качестве платы за услугу поцелуй, я с дуру ляпнула: «Да хоть два». Вот во время второго поцелуя Ирга нас и застал.

А если я ему все объясню? Или его ненависть к Живко настолько сильна, что некромант не поверит мне? А ведь еще надо объяснить, что Отто неудачно пошутил насчет женитьбы.

Томна заглядывала мне в лицо и ждала продолжения пикантной истории. Наши отношения с Иргой так долго были безоблачными и расстались мы настолько неожиданно для общественности, что принесшему свежие сплетни будет долго обеспечено пристальное внимание.

— Ола, ну что у вас там? Я же твоя подруга, ты мне можешь довериться.

— У нас с Иргой перерыв в отношениях, — нашла я слова, чтобы хоть что-то сказать. — Просто для осмысления того, что было, чтобы сделать их еще лучше.

Томне объяснение не понравилось, она смотрела на меня с таким ожиданием, с такой надеждой на пикантные новости, что я с трудом подавила желание рассказать ей все подробности. То-то бы она порадовалась.

— Мне нечего тебе больше сказать, — сообщила я с любезной улыбкой. — Извини, но я устала.

Подруга намек поняла и попрощалась. А я осталась дожидаться Отто с новостями.

Полугном вернулся домой ближе к полуночи с таким лицом, будто он только что похоронил любимую кошку.

— Я только что от родственников, — сказал он трагичным голосом. — Мой отец действительно решил меня женить и сообщил им об этом.

— Зачем? — спросила я.

— Он подумал, что это будет хорошо. Я уже самостоятельный, у меня свое дело, самое время задуматься о семье. Папа заботится обо мне, — простонал Отто.

— Так откажись, — посоветовала я.

— У нас такое не принято, — буркнул полугном. — Родителей надо слушаться. Тем более я никак не могу придумать аргументы, чтобы обоснованно доказать отцу, что он ошибается и лучше предоставить мне самому решать.

— Но твой же отец женился по собственному желанию, — напомнила я. — Тем более наперекор родне, на человеческой женщине.

— Мой отец не был старшим сыном, — сказал Отто, кладя голову на скрещенные руки. — Быть старшим сыном — это большая ответственность. Я должен подать пример младшим.

— На ком он женить-то тебя задумал? — спросила я.

— На тебе, — глухо ответил Отто.

Я поковырялась в ухе, чтобы лучше слышать, и переспросила:

— На ком?

— На тебе, — повторил полугном, не поднимая головы.

— Так чего же ты переживаешь? — спросила я. — Я откажусь, и дело с концом.

— Ты не знаешь, как мой папа умеет убеждать, — пробормотал Отто, — и на какие меры он может пойти. Он считает, что для нас это будет большое счастье. Мы давно вместе, у нас общее дело, к тому же ты свободна. Я уверен, что он уже начал переговоры с твоими родителями.

— О, — простонала я. — О-о-о…

Моей маме, мечтающей выдать меня замуж — исключительно ради моего же блага, — предложение Отторна очень понравится.

— Поэтому, — сказал Отто, — нам нужно придумать, как тебя быстрее помирить с Иргой. А еще лучше — как тебя выдать за него замуж до того, как родители нас переженят.

 Глава 3 ПЕРСПЕКТИВНЫЙ КЛИЕНТ

— Сегодня к нам должен прийти перспективный клиент, — объявил Отто. — Мне его посоветовали знакомые гномы.

— Последний раз, когда тебе советовали что-то знакомые гномы, мы напоролись на вампира, — напомнила я. — Что-то мне слабо верится в то, что хорошего клиента так просто кому-то отдадут.

— Не надо подозревать моих соплеменников в желании обязательно кого-то обмануть, — возмутился Отто, игнорируя мое скептическое хмыканье, — в конце концов, я тоже гном. А своих у нас не обманывают… Только если этого требует дело. По острой необходимости… Чтобы не заставить семью голодать…

Полугном окончательно смутился под моим недоверчивым взглядом, но тем не менее довольно бодро закончил: