И вот настало время, когда птица была не просто обучена, а обучена как следует. И тогда мальчик пошел к отцу: он надеялся, что папа будет гордиться им. Но папа взял в руки послушную птицу и свернул ей шею.
«Я просил, чтобы ты научил сокола слушаться. — С этими словами отец швырнул мертвое тело птицы на землю. — А ты научил его любить тебя. Соколы не домашние любимцы, они неистовые и дикие, сильные и жестокие. Ты не обучил его, а сломал!»
Отец ушел, а мальчик еще долго плакал над трупом любимой птицы. Наконец папа приказал слуге унести мертвого сокола и похоронить его. С того дня мальчик перестал плакать и на всю жизнь запомнил урок: любовь — это уничтожение, и если тебя полюбят — значит уничтожат.
Едва дыша, Клэри открыла глаза.
— Ужасная сказка, — возмущенно заявила она.
Джейс сидел на краю кровати, подтянув колени под подбородок.
— Правда? — тихо произнес он.
— Отец мальчика — просто чудовище. Это история про жестокое обращение с детьми. Жаль, я не знала, какие сказки принято рассказывать у Охотников на ночь. Видимо, только те, после которых приснится какой-нибудь кошмар…
— Иногда от рун бывают ночные кошмары, — сказал Джейс. — Если тебе их нанесли в слишком раннем возрасте.
Он задумчиво посмотрел на Клэри. Вечернее солнце, пробивавшееся сквозь занавески, превратило его лицо в контрастный набросок, выполненный в технике кьяроскуро, искусно передающей игру света и тени.
— Если вдуматься, история не так уж плоха. Отец просто хотел закалить мальчика, чтобы тот стал несгибаемым.
— Нет, в жизни надо быть гибким, — сказала Клэри, зевая. Несмотря на содержание рассказа, монотонный голос Джейса навевал на нее сон. — Иначе просто сломаешься.
— Сильные не ломаются. — Джейс ласково провел ладонью по ее щеке.
Глаза Клэри были плотно закрыты. Ее тело словно растеклось по кровати. Девушка чувствовала, что сейчас растворится и исчезнет. Она проваливалась в сон, а в голове эхом звучали слова Джейса: «Он дарил мне все, чего бы я ни захотел: лошадей, оружие, книги, даже охотничьего сокола».
— Джейс, — попыталась позвать его Клэри, но так и не смогла: сон уже крепко держал ее в своих объятиях.
Клэри разбудил настойчивый призыв: «Вставай!» Что-то щекотало лицо. Волосы? Она резко вскочила и сильно стукнулась головой.
— Ай! Ты меня ударила! — произнес девичий голос.
Возле кровати стояла Изабель; она зажгла свет и с негодованием смотрела на Клэри. Длинная серебристая юбка, расшитая блестками кофточка, ногти — как сверкающие монеты, в темные волосы вплетены мерцающие бусинки. Изабель напоминала лунную богиню. Клэри хотелось ее убить.
— А кто тебя просил лезть ко мне в лицо? Я чуть не умерла от страха. — Клэри потерла ушибленное место над бровью. — Ладно. Что случилось-то?
Изабель показала рукой на темное небо за окном:
— Скоро полночь. Пора выезжать на вечеринку, а ты до сих пор не одета.
— А я и не собиралась наряжаться. Так пойду. — Клэри показала на свои джинсы и майку. — А что? По-моему, нормально.
— Нормально?! — Казалось, Изабель вот-вот упадет в обморок. — Даже нежить отказалась бы надеть твое тряпье! Будешь на вечеринке как белая ворона в таком… скромном виде. — Видимо, она хотела употребить гораздо более хлесткое слово, чем «скромный».
— Я и понятия не имела, что туда надо идти в вечернем наряде, — мрачно отозвалась Клэри. — У меня с собой ничего нет.
— Тебе придется взять кое-что из моих вещей.
— Ну уж нет. — Клэри сразу вспомнились одолженные топ и джинсы, которые были ей велики. — В смысле, не надо. Правда.
— Спасибо, лучше я пойду в своей одежде, — пыталась спорить Клэри, смущенно стоя перед огромным зеркалом в спальне Изабель.
— Не говори ерунды, — ответила та. — Ты выглядишь на восемь лет и, хуже того, как примитивная.
Клэри воинственно задрала подбородок:
— Твоя одежда мне не подходит!
— Посмотрим.
Изабель порылась в шкафу. В ее комнате словно взорвался зеркальный шар: на черных стенах мерцали золотые завитки; одежда валялась где только можно — на смятых черных простынях на кровати, на спинках деревянных стульев, на полу возле гардеробной комнаты и у высокого платяного шкафа. Туалетный столик под зеркалом, обрамленным розовым мехом с блестками, был уставлен всевозможными баночками с блеском, румянами и пудрой.
— Ау тебя здорово! — Клэри стало тоскливо: вспомнились оранжевые стены ее собственной спальни.
— Спасибо. — Изабель появилась из гардеробной с маленьким комком черной материи в руках, который она кинула Клэри.
Развернув его, Клэри засомневалась:
— Какое маленькое!
— Оно тянется, — объяснила Изабель. — Примерь.
Клэри помчалась в крошечную ванную, выкрашенную в ярко-синий цвет, и натянула платье. Оно оказалось очень узким, с тонким рубчиком по всей длине ткани. Клэри даже боялась вздохнуть, когда шла в спальню. Сидя на кровати, Изабель надевала украшенные камнями кольца на пальцы ног, обутых в босоножки.
— Радуйся, что у тебя такая плоская грудь, — произнесла Изабель. — Я не могла носить это платье без лифчика.
Клэри нахмурилась:
— Оно очень короткое.
— Нормальное. — Изабель пошарила ногами под кроватью. Вскоре оттуда появилась пара сапог и черные колготки в сеточку. — Вот, держи. В них ты будешь смотреться повыше.
— Ну разумеется! Я ведь плоская как доска, да еще и лилипутка!
Платье едва прикрывало бедра. Клэри редко носила юбки, тем более короткие, поэтому такая длина казалась ей непристойной.
— Как же оно смотрится на тебе? — вырвалось у Клэри.
Изабель хмыкнула:
— А я его ношу как футболку.
Клэри плюхнулась на кровать и натянула колготки и сапоги. Обувь была ей немного велика в икрах, но на ступнях сидела как влитая. Зашнуровав сапоги, девушка подошла к зеркалу. Пришлось признать, что в коротком платье в сочетании с сетчатыми колготками и высокими сапогами она выглядела просто обалденно. Единственное, что портило общее впечатление…
— Твои волосы! — ужаснулась Изабель. — Это просто беда. Их срочно надо уложить. Садись. — Она повелительным жестом указала в сторону туалетного столика.
Клэри зажмурилась, когда Изабель, беспощадно дергая ее за волосы, расплетала косички и сооружала новую прическу с помощью шпилек. Потом новая подруга прошлась по лицу Клэри пуховкой с пудрой, рассыпавшей в воздухе плотное облако блесток. Клэри чихнула и обиженно уставилась на Изабель. Та рассмеялась:
— Не на меня смотри — на себя!
Клэри взглянула в зеркало — волосы были уложены в изящный закрученный пучок, скрепленный сверкающими шпильками, — и вновь вспомнила странный сон, в котором она танцевала с Саймоном… Пришлось тряхнуть головой, отгоняя наваждение.
— Пока не вставай, — предупредила Изабель. — Еще не все. — В ее руках оказался карандаш для глаз. — Раскрой пошире….
Клэри старательно вытаращила глаза.
— А можно я кое-что спрошу?
— Валяй. — Изабель со знанием дела орудовала карандашом.
Комментариев нет