Местом встреч им служил небольшой, но процветающий магазинчик в глубине Саутуорка. Магазинчик торговал красками, кистями и прочими подобными товарами и пользовался популярностью у простолюдинов, наделенных художественной жилкой. В нескольких сотнях метров к северу, за рядом заброшенных складов, катила свои воды широкая Темза, а дальше начинался центр Лондона, где кишели волшебники. Однако сам Саутуорк был сравнительно бедным районом, заселенным мелкими ремесленниками и торговцами, и волшебники здесь показывались редко.
Что вполне устраивало обитателей магазинчика.
Китти стояла за стеклянным прилавком, сортируя стопки бумаги по формату и весу. Сбоку от нее на прилавке красовалась куча пергаментных свитков, перевязанных веревкой, маленькая подставочка с мастихинами и шесть больших стеклянных банок, ощетинившихся кистями из конского волоса. С другой стороны – пожалуй, чересчур близко, – красовалась задница Стенли. Он сидел на прилавке, скрестив ноги по‑турецки, с головой уйдя в утреннюю газету.
– Слышь, во всем обвиняют нас, – сказал он.
– В чем? – спросила Китти, хотя и так прекрасно знала, в чем именно.
– В том безобразии, что случилось в городе.
Стенли сложил газету пополам и аккуратно опустил ее на колени.
– Цитирую: «Комментируя возмутительное преступление, совершенное на Пиккадилли, представитель департамента внутренних дел, м‑р Джон Мэндрейк, призвал всех законопослушных граждан удвоить бдительность. Изменники, ответственные за бойню, все еще на свободе и бродят по Лондону. Подозрение пало на ту самую группу, что ранее совершила серию нападений в Вестминстере, Челси и на Шафтсбери‑авеню». Шафтсбери‑авеню… Ведь это же про нас, Фред!
Фред в ответ буркнул что‑то неразборчивое. Он сидел в плетеном кресле между двух мольбертов, откинувшись назад, так, что кресло балансировало на двух ножках, упираясь спинкой в стену. Он уже почти час сидел так, глядя в никуда.
– «Предполагается, – читал дальше Стенли, – что так называемое “Сопротивление” состоит из недовольных юнцов, чрезвычайно опасных, фанатичных и питающих болезненную тягу к насилию…» Эй, Фред, уж не твоя ли мамаша это писала? Похоже, они тебя знают как облупленного! «…Ни в коем случае не приближаться к ним… Пожалуйста, сообщите в ночную полицию… трам‑пам‑пам… мистер Мэндрейк организует особые ночные патрули… комендантский час после девяти вечера ради общественной безопасности…» – ну, в общем, все как обычно.
Он бросил газету на прилавок.
– По‑моему, это свинство. О нашем последнем деле почти не упомянули. Весь шум оттянула на себя эта история на Пиккадилли. Совершенно никакого толку. Надо предпринять еще что‑нибудь.
Он взглянул на Китти, которая деловито отсчитывала листы бумаги.
– А ты как считаешь, босс? Надо бы использовать часть того добра, что лежит у нас в кладовке: в «Ковент‑Гарден» наведаться или еще куда‑нибудь. Расшевелить их как следует, чтоб забегали.
Китти подняла глаза, мрачно взглянула на Стенли исподлобья.
– А к чему, собственно? За нас уже потрудился кто‑то другой.
– Кто‑то потрудился, да… Интересно, кто это был?
Стенли приподнял кепку и точным движением почесал в затылке.
– Лично я бы обвинил во всем чехов.
И он краешком глаза взглянул на Китти.
Снова он ее дразнит, проверяет на прочность ее авторитет, выискивает слабые места… Китти зевнула. Кишка у него тонка!
– Может быть, – сказала она. – А может, венгры или американцы… или другой кто‑нибудь, их же сотни. Конкурентов у нас хватает. Кто бы это ни был, они устроили погром в общественном месте, а это не наш метод, как тебе прекрасно известно.
Стенли застонал:
– Ну ты что, все еще дуешься из‑за того пожара у ковровщика? 3‑зануда. Если бы не это, про нас бы вообще ни слова не сказали.
– Люди пострадали, Стенли. Простые люди.
– Не люди, а прихвостни магов! Прибежали спасать хозяйские ковры!
– Помолчал бы ты лучше!..
Китти осеклась на полуслове: дверь отворилась. Отряхивая капли с зонтика, вошла женщина средних лет, темноволосая, с лицом, на котором уже появились первые морщины.
– Привет, Энн, – сказала Китти.
– Всем привет!
Новоприбывшая огляделась и почувствовала напряжение, царящее в магазинчике.
– Что, это плохая погода так действует? Экие вы все невеселые! Случилось что‑нибудь?
– Да нет, ничего. Все в порядке. – Китти попыталась беззаботно улыбнуться. Спорить дальше не имело смысла, все равно это ни к чему не приведет. – Ну что, как ты вчера поработала?
– О, добыча богатая! – сказала Энн.
Она повесила свой зонтик на мольберт и подошла к прилавку, взъерошив мимоходом волосы Фреда. Сложена она была довольно нескладно и ходила слегка вперевалочку, но глаза у нее были быстрые и блестящие, как у сороки.
– Все волшебники выползли на набережную, полюбоваться морским парадом. И при этом почти никто из них не следил за своими карманами, даже удивительно.
Энн подняла руку и сделала хватающее движение.
– Помимо всего прочего, раздобыла пару камушков с мощными аурами. Шеф наверняка заинтересуется. Он может показать их мистеру Хопкинсу.
– Они у тебя с собой? – оживился Стенли.
Энн показала ему язык.
– Нет, я по дороге зашла в конюшни и заныкала их в кладовке. Неужели ты думаешь, что я притащила бы их сюда? Сходи‑ка лучше завари мне чайку, глупый мальчишка.
Стенли спрыгнул со стойки и скрылся в подсобке магазина.
– Но я подозреваю, что на ближайшее время это будет последний товар, который нам удалось раздобыть, – продолжала Энн. – Кто бы ни устроил этот бардак на Пиккадилли, шуму вышло очень много. Как будто в осиное гнездо булыжником кинули. Вы видели, что сегодня ночью в небе творилось? Демоны так и кишат.
– Кишат, – подтвердил Фред.
– Опять этот Мэндрейк, – сказала Китти. – В газете написано.
Энн мрачно кивнула:
– Ох и въедливый же он! Молодой да ранний…
– Погоди!
Китти кивнула на дверь. С улицы вошел худощавый мужчина с бородой. Он долго копался в карандашах и блокнотах. Китти с Энн деловито расставляли товар на полках, и даже Фред встал и чем‑то занялся. Наконец мужчина купил все, что хотел, и вышел.
Китти взглянула на Энн – та покачала головой:
– С ним все в порядке.
– Когда Шеф возвращается? – спросил Фред, бросив на пол ящик, который тащил.
– Надеюсь, что скоро, – ответила Энн. – Они с Хопкинсом затеяли что‑то серьезное.
– Это хорошо. А то варимся тут в собственном соку.
Вернулся Стенли, принес поднос, уставленный чашками. Вместе с ним вошел крепко сбитый молодой человек с волосами цвета пакли и с рукой на перевязи. Он улыбнулся Энн, похлопал по спине Китти и взял с подноса чашку с чаем.
Энн увидела перевязь и нахмурилась.
– Где? – лаконично спросила она.
– Подрался.
Молодой человек отхлебнул чаю.
– Вчера вечером, за пабом «Черная собака». Группа простолюдинов, занимающих так называемую «активную гражданскую позицию». Попытался заинтересовать их настоящей борьбой. Они все перетрусили и отказались наотрез. Я малость разозлился и сказал им все, что я о них думаю. Дерьмо! – Он скривился. – Ладно, фигня.
Комментариев нет