«Да ладно тебе», – фыркает внутренний голос.
Ну хорошо, УУ не красивее, чем Окли Форд, зато он милый и добрый, я его люблю, а это самое главное.
– Ладно. – Он улыбается, и вокруг его восхитительных глаз появляются морщинки. – Близнецы посмотрели в интернете тот скейт‑парк, про который я писал?
– В Бойл‑Хейтс? Это же почти в другой стране.
Для жителя Лос‑Анджелеса необходимость поездки куда‑либо с выездом на автостраду приравнивается к преступлению легкой тяжести, учитывая, какие там пробки. Конечно, для поездки в Бойл‑Хейтс не требуется паспорта, зато нужно множество усилий. И я, конечно, люблю своих братьев, но все‑таки не настолько.
– Ну да, но если ты привезешь их сюда, можно будет съездить. Было бы здорово, как считаешь? – Он наклоняется и сбоку целует меня в шею.
Мы оба знаем, что близнецы не захотят сюда ехать, но мне приятно, что он пытается собрать нас всех вместе.
– На самом деле, ты прав. Я вижу определенную логику в этом плане. – Я сворачиваюсь клубком в его объятиях и встречаю губами его жадный поцелуй.
– Вот и плюсы того, что твой парень учится в университете, – поддразнивает он меня.
Мы еще какое‑то время целуемся, но потом отрываемся друг от друга, чтобы отдышаться, и тогда истинная причина моего приезда вдруг всплывает у меня в голове.
– Слушай, мне нужно тебя кое о чем попросить.
– Заранее согласен. – Он щекочет мой живот.
Я, пока ехала в автобусе, придумала небольшую речь. И хотя мне кажется, что она звучит не слишком хорошо, все равно ее воспроизвожу.
– Ты же помнишь, что я решила пока не поступать в университет, чтобы помочь Пейсли?
– Ага. – Он теребит губами мочку моего уха.
– У меня появилась возможность заработать очень много денег. Это поможет нам поправить дела.
– Здорово. – С моего уха он переключается на шею и оттягивает до плеча ворот моей футболки.
Я начинаю чувствовать себя виноватой: позволяю ему себя спокойно целовать, но при этом собираюсь сообщить, что мне придется «встречаться» с поп‑звездой. Так что сползаю с кровати и встаю у окна.
– Мне очень нужно, чтобы ты не сердился и отнесся с пониманием.
УУ хмурится и спускает ноги с кровати. Он откидывается назад на локтях, его стройная фигура так красива, выглядит такой родной и знакомой, что я в очередной раз начинаю сомневаться, стоит ли вообще в это ввязываться.
– Начало звучит примерно как то, что сказал Дэнни Джонс своей девушке Карен, когда уезжал учиться в университет Нью‑Йорка и не хотел продолжать отношения на расстоянии.
– Нет, ничего подобного. – Я потираю лоб. – Просто на этой работе мне придется делать кое‑что такое, что тебе не понравится.
– Ты что, собираешься сниматься в порно? – Он смотрит на меня, вытаращив глаза.
– Нет, УУ, ты с ума сошел?!
– Тогда просто скажи, в чем дело, Ви.
Я нервно вздыхаю.
– Не могу тебе ничего сказать, пока ты не подпишешь вот это. – Я протягиваю ему одностраничное соглашение, где сказано, что УУ можно раскрыть некоторые детали контракта. Он не обращает на это никакого внимания.
– Не буду я ничего подписывать. Какого хрена происходит, Вонн?
– Не ругайся, – на автомате говорю я.
– Прекрати копировать свою сестру, – рычит он. Они с Пейсли друг друга недолюбливают. Она считает, что он на меня давит, а он – что она слишком строгих нравов.
– Понимаю, это звучит как полный бред, но если ты не подпишешь, я не смогу тебе рассказать никаких деталей. И поверь мне, без деталей это звучит гораздо хуже.
– Тогда поверь мне. – УУ берет контракт и бросает его на кровать себе за спину. – Можешь рассказать мне о чем угодно. Ты же знаешь, я – могила.
Не то чтобы я не доверяла УУ, но на кону – судьба всей моей семьи.
– Если бы дело было только во мне, я бы рассказала, конечно. Но я уже дала обещание агентству, что ничего не скажу, пока ты не подпишешь.
Он щурится:
– Какому еще агентству?
– Где Пейсли работает. «Даймонд Та…»
– «Даймонд Талент Менеджмент»?! – пораженно выдыхает он. – Это на них ты собираешься работать? Так что же ты сразу не сказала? Ну конечно, я подпишу. Где подписать?
Он мчится к своему столу и хватает ручку, излучая восторг.
Не поднимая головы, торопливо вписывает свое имя в свободные строчки – по‑моему, даже в те, которые должен подписать Джим от лица Окли, – и ставит росчерки на буквах У.
– Готово. Теперь рассказывай.
Я встаю и затаскиваю УУ обратно на кровать, чтобы держать его за руку, пока буду объяснять весь этот бред.
– В общем, вот то, что я могу тебе сказать. Я должна оказать агентству кое‑какие услуги, что‑то вроде медиакампании в социальных сетях.
Звучит довольно глупо, но, согласно контракту, это все, что мне разрешено рассказывать.
– Они знают, что мы с тобой встречаемся, и…
– Они про меня знают? – Его глаза сверкают радостью. – Неужели Пейсли рассказала им про канал? Я думал, он ей не нравится! А какой ролик их больше всего зацепил? Тот, где мы оцениваем, как футболисты празднуют тачдаун ? Или тот, где мы оделись в костюмы и инсценировали картину с собаками, которые играют в покер ? У него куча просмотров, хотя он даже не по теме канала.
Я нахмуриваюсь:
– Э‑э‑э, нет, это никак не связано с каналом.
– Нет? Но ты про него хотя бы рассказала?
– Честно говоря, нет, – морщусь я. Как‑то не пришло в голову, что первое, о чем спросит УУ, – его ютуб‑канал, и теперь мне совестно, что я не вспомнила о нем, когда общалась с Толсоном.
– Но почему? – говорит он обиженным тоном.
В сентябре УУ с соседями по общежитию завел канал, где они комментируют спортивные новости. Он называется «Суровые бро» и… Ладно, он довольно тупой. Но поскольку я его девушка и должна его поддерживать, я старательно смотрю каждый ролик и пишу подбадривающие комментарии, хотя на самом деле мне совершенно не интересно.
– Не знаю. К слову не пришлось, – бормочу я, жалея, что не сообразила об этом поторговаться.
В конце концов, это было бы не очень сложно, но зато сильно помогло бы УУ примириться с идеей моего соглашения с Окли. Я делаю мысленную пометку поговорить об этом с Джимом в следующий раз.
– В общем, то, что мы встречаемся, – это некоторая проблема и мешает некоторым моим обязанностям. У меня не должно быть «официального» парня, так что они хотят, чтобы мы публично расстались… – УУ хмурится, и я быстро добавляю: – Но не по‑настоящему! На самом деле мы так и будем вместе. Просто… – я снова морщусь, – нам нельзя будет появляться вместе на публике.
Комментариев нет