– Если тебе понадобится связаться с Окли, пиши мне или Эми, – говорит Клаудиа.
– У меня такое ощущение, что мне нужно завести собственных сотрудников, – отвечаю я. – Чтобы мои помощники писали вашим.
Но никто не смеется. Клаудиа на мгновение всерьез над этим задумывается, но говорит:
– Нет, мне кажется, если двое взрослых будут переписываться друг с другом в «Твиттере» под видом подростков, это будет очень заметно. Кроме того, мы хотим сохранить твой индивидуальный голос. А Эми уже два года ведет аккаунт Окли.
У меня есть «индивидуальный голос»?
– Как хотите.
Я очень устала, и мне хочется есть. Одного батончика мюсли явно недостаточно. В животе снова урчит, сообщая об этом всем окружающим.
– Подожди‑ка, а ты что‑нибудь вообще ела, кроме этого батончика? – говорит Окли.
Меня охватывает крайнее удивление. Серьезно, именно ему пришло в голову поинтересоваться?
– Ну, я завтракала, конечно, но это было довольно давно.
На его губах появляется легкая улыбка.
– Джим, надо раздобыть еды.
– Да, конечно. – Тот поворачивается к Пейсли. – Принеси нам всего и побольше из кафе напротив.
Появляется возможность выйти на свежий воздух и вырваться отсюда хоть ненадолго.
– Я схожу с ней.
Мне совершенно не хочется оставаться здесь в одиночестве.
– Нет, нам нужно твое присутствие, – говорит Джим.
– Извини, – говорю я своей сестре. Неловко, что ей придется меня обслуживать.
Пейсли смеется:
– Глупенькая, это и есть моя работа! Я скоро вернусь.
Она радостно выскакивает за дверь, а я смотрю ей вслед, жалея, что не могу пойти с ней вместе. На противоположной стороне стола Окли откидывается на спинку кресла и складывает руки на груди с таким видом, словно только что избавил от голода всю планету.
– Ну?
– Что «ну»?
– Ты не собираешься меня поблагодарить?
– За что? Пейсли же пошла за едой.
– Но без меня ее бы туда не отправили.
Я показываю на часы.
– Я сижу в этой переговорке уже пять часов. Даже с заключенными в тюрьме строгого режима лучше обращаются. И если бы не ты, я была бы сейчас на пляже и перечитывала «Рассказ служанки», сытая и довольная. Но, конечно, спасибо тебе за то, что побеспокоил своего менеджера, а он в свою очередь послал мою сестру принести мне еды.
Он не оценил остроумности моего ответа:
– Сейчас слишком холодно, чтобы купаться.
– А я и не говорила, что собираюсь купаться, – говорю я ему тем же тоном, каким разговариваю с братьями, когда они не понимают очевидных вещей.
– Тогда зачем вообще идти на пляж?
Я делаю круглые глаза:
– Как это «зачем идти на пляж»? Потому что это круто!
– Ну, как скажешь, – говорит Окли, но самодовольство, которым он лучился перед этим, немного меркнет – словно мои причины идти на пляж заслуживают если не уважения, то хотя бы интереса. Ну, или, может, ему просто непонятно, почему я предпочла бы оказаться там, а не сидеть здесь, созерцая его священную персону.
Но я ничего не собираюсь ему объяснять.
Вместо этого я допиваю колу, ставлю банку на стол с чуть более громким звуком, чем могла бы, и откидываюсь в кресле, всем видом показывая, что разговор окончен.
Глупо? Ребячливо?
Да, безусловно.
Но чертовски приятно.
5
ОН
Джим затаскивает меня в свой кабинет раньше, чем я успеваю скрыться в лифте. Мои охранники Большой Ди и Тайрис остаются снаружи, но им прекрасно видно все происходящее, потому что кабинет представляет собой большой стеклянный куб. Я понятия не имею, как он умудряется здесь хоть чем‑то заниматься, при том что любой желающий может спокойно на него пялиться.
Моя жизнь похожа на этот кабинет. Я даже не могу вспомнить, когда вообще в последний раз оставался один.
– Не вздумай ее спугнуть, – резко заявляет мне Джим.
– Кого?
– Вонн Беннетт. Она идеально подходит на роль твоей девушки. Она нам необходима.
– Угу, примерно так же, как мне необходима клизма. Ты что, не заметил, как она остра на язык?
– Я тебя предупредил.
– О чем? – Я закатываю глаза и шумно плюхаюсь в его большое кожаное кресло возле огромного стола. И Джим не говорит ни слова по этому поводу. Потому что я – гребаный Окли Форд.
– Во‑первых, – говорит Джим, – не заигрывай с ней…
– А разве не для этого все затеяно? Мы же вроде как встречаемся.
– Все затеяно, чтобы восстановить твой имидж. Вонн, конечно, сыграет в этом ключевую роль, и это подводит меня ко второму пункту: не ругайся с ней.
Я еле сдерживаюсь, чтобы не воскликнуть: «Но она же первая начала!» Но это звучало бы так, будто я пятилетний ребенок. А вообще‑то все так и есть – эта девчонка мне все время хамила. А я всего лишь сказал, что никнейм ее парня звучит, как будто он пафосный кретин. Не мои проблемы, что не все люди умеют спокойно реагировать на горькую правду.
– Вот что тебе мешало найти кого‑то менее стервозного? – бурчу я.
– Ты хочешь сказать, кого‑то более восторженного?
Его снисходительная улыбка действует мне на нервы. Ну ладно, возможно, меня действительно раздражает полное отсутствие у Вонн… уважения? Ну, в конце концов, она могла хотя бы похвалить мою музыку. Или поздравить с получением «Грэмми».
Что она вообще о себе возомнила? Сидела с таким видом, словно оказывает мне честь одним своим появлением. Я – Окли Форд.
– Я правильно понимаю, что ты больше не хочешь работать с Кингом? – говорит Джим.
Я в бешенстве смотрю на него:
– Должен быть какой‑то другой способ. Давай позвоним ему еще раз.
– Давай. – Джим достает телефон и толкает его по столу в мою сторону. – Звони. Номер десять в списке избранных.
Это выглядит как вызов. Я хватаю телефон и нажимаю кнопку звонка, но тут понимаю, что на экране – список последних набранных. И примерно каждый пятый звонок – Кингу. Я поднимаю глаза, встречаю взгляд Джима, но то, что я в нем вижу, заставляет меня похолодеть. Смесь сожаления и отчаяния.
Он опускает голову:
– Я много раз звонил. Он не берет трубку. Ты должен показать ему, что ты не очередной маленький нахал, который только и делает, что тусуется с девицами в клубах, вместо того чтобы писать музыку. Если у тебя есть идеи получше, я тебя внимательно слушаю, но если ты не собираешься запереть его в комнате и пытать, он с тобой работать не будет.
Я отвожу глаза, потому что других идей у меня нет. Потираю шею, задумавшись о том, когда успел растерять свое обаяние.
Если для того, чтобы его вернуть, достаточно притвориться парнем девчонки, которую я не знаю и которая меня терпеть не может, я сделаю все, что в моих силах, и буду лучшим ухажером, на которого она может рассчитывать.
Комментариев нет