Экспаты

Так оно и было. Но понемногу, год за годом, Кейт начала ощущать — в своей сфере работы, в своем управлении — растущую бессмысленность всех этих действий; у нее появилось гнетущее чувство все усиливающейся их неэффективности, чудовищно разросшееся после 11 сентября, когда уже не имело ни малейшего значения, кто станет следующим мэром Пуэблы или Тампико. И хотя ЦРУ как государственное учреждение сменило свою ориентацию 12 сентября, Кейт как офицер-оперативник так никогда и не восстановила ощущение своей нужности и уместности. Или ненужности и неуместности.

И все это время Хайден находился именно здесь.

— Люблю Мюнхен, — сказал он. — Вот что, давай-ка я покажу тебе кое-какие картины.

Кейт последовала за ним в небольшую уютную комнату, одну из северных галерей, выходившую окнами на площадь перед входом. Сейчас она была в тени, погрузилась в сумеречный свет. Он прошел мимо картин, к окну. Она проследила его взгляд — в ближней части огромного заледенелого пространства, прислонившись к фонарному столбу, стоял человек и курил сигарету, глядя вверх, на окна. Прямо на них.

— Ну и какие чувства у вас вызвала эта Романтишештрассе?[60] Детям, должно быть, очень понравился замок Нойшванштайн,[61] а? Сколько им?

— Пять и четыре.

— Время летит. — Хотя у Хайдена своих детей не было, он понимал, что многие люди в определенный период жизни начинают измерять время не собственными успехами и продвижением вперед, но возрастом собственных детей.

Хайден все еще глядел в окно, наблюдал за мужчиной на площади. Какая-то женщина торопливо спустилась по ступеням. Мужчина оторвался от столба. Когда женщина приблизилась, он отшвырнул сигарету, взял ее под руку, и они пошли вместе прочь. Кейт еще подумала, а они с Декстером будут еще когда-нибудь вот так ходить рука об руку, как гуляли во время первых свиданий?

Хайден отвернулся от окна и приблизился к маленькому аккуратному темному натюрморту. Миниатюрный фламандский шедевр, игра света и тени.

— Самые высокие люди в мире, — сказал он, — голландцы. В среднем, шесть футов и один дюйм.

— Мужчины?

— Все вместе. И мужчины, и женщины.

— Хм. Пять очков.

— Пять? И это все? Ну ты скупа! — пожал он плечами. — Итак, что я могу для тебя сделать?

Кейт сунула руку во внутренний карман своего твидового жакета и передала ему распечатку — откровенное фото, сделанное в парижском ночном клубе вроде как сто лет назад, а на самом деле всего за полтора месяца до сегодняшнего дня.

Хайден едва взглянул на распечатку, прежде чем сунуть ее в карман. Явно не желал, чтобы его увидели в таком виде — стоит посреди музейного зала, но рассматривает фото в своей руке.

— Сзади записан телефонный номер.

— Твоего мобильника?

— Совершенно верно, — покраснела она, предвидя критические замечания, которые он непременно ей выскажет. Но Хайден по этому ее смущению понял: она сама себя казнит за то, что воспользовалась своим телефоном, назначая эту встречу; ему и не требовалось говорить об этом.

— Ты знаешь, кто они такие? — спросила Кейт.

— А что, должен знать?

— Я подумала, может, это наши…

— Нет, не наши.

Семейство с маленькими детьми — французское — было уже в соседнем зале. А еще дальше, может, ярдах в шестидесяти отсюда, стоял одинокий мужчина, повернувшись спиной к Кейт. Он был в пальто и шляпе — коричневой мягкой Федоре. Это в помещении-то!

— Ты уверен? — спросила она.

— Уверен, насколько это вообще возможно.

Кейт это не до конца убедило, но в данный момент она ничего не могла с этим поделать.

— Мужчина справа — мой муж. — Она говорила спокойно и тихо, почти шепотом, но не шептала — соблюдала достаточную осторожность. Шепот привлекает внимание. — Мужчина слева именует себя Биллом Маклейном, он валютный спекулянт из Чикаго, сейчас живет в Люксембурге.

Они пошли дальше через хорошо освещенную южную галерею, под взглядами святых, мучеников и ангелов, и шаги их эхом отдавались от стен огромного зала.

— А на самом деле это не так?

— Не так.

Хайден прошел мимо еще одного Рубенса.

Кейт взглянула на полотно — сплошные ужасы.

— Эта женщина вроде как его жена, Джулия. Чуть моложе Билла. Дизайнер. Декоратор. Тоже из Чикаго.

Хайден помолчал, глядя на «Жертвоприношение Исаака». Авраам как раз намеревался зарезать своего единственного сына и ладонью прикрыл глаза юноше, словно защищая Исаака от неминуемой судьбы. Но ангел уже появился, очень вовремя, и ухватил старика за руку. Нож выпал и как бы повис в воздухе, все еще опасный на вид, этакое свободно парящее орудие смерти. Нож-обманщик.

— Может, расскажешь, какие у тебя соображения на их счет?

Кейт продолжала смотреть на огромное полотно Рембрандта, на смену эмоций, отражающихся на лице Авраама, — ужас, жалость, горе, но и облегчение.

— Эти люди не те, за кого себя выдают, — сказала она. — У них фальшивые имена. И фальшивое прошлое.

Она отвела взгляд от полотна, посмотрела на Хайдена и краем глаза заметила еще одного мужчину, прошедшего через двери, едва уловив профиль, этого недостаточно…

— И что? — спросил Хайден. — Кто они такие? Какие-то теории у тебя имеются? Что мы должны выяснить?

— Я думаю, — тихо произнесла Кейт, — они намереваются кого-то убить.

Хайден поднял брови.

— Да, я знаю, это звучит дико.

— Но?..

— Но они живут через улицу от дворца монарха, из их окон открывается ничем не перекрываемый вид на множество никак не защищенных зон. А система безопасности во дворце достойна сожаления. Сам дворец забит всякими причиндалами, якобы обеспечивающими полную защиту, но реальной безопасности они не дают. Если понадобится найти действительно отличное, наиболее подходящее место для убийства, это будет самое то. Лучшего местечка, чтобы снять очень важную персону — президента, премьер-министра, просто не найти.

— А это не может быть случайным совпадением?

— Конечно, может. У них отличная квартира, в такой здорово жить. Но есть и оружие. По крайней мере один ствол.

— Откуда ты знаешь?

— Я видела этот пистолет.

— У меня тоже есть пистолет. Возможно, и у тебя. И мы с тобой никого убивать не собираемся.

Кейт бросила на него недоверчивый взгляд:

— Не собираемся?

— Перестань. Ты же понимаешь, о чем я. Ну хорошо, допустим, наличие оружия оправдывает некоторые подозрения. Но на свете есть сотни причин, в силу которых люди обзаводятся…

— Американец? В Европе?

— …и только одна из них — подготовка убийства.

— Да, но очень немногие из этих причин можно оправдать.

Хайден пожал плечами, состроил гримасу, долженствующую продемонстрировать, что у него имеется собственное мнение на этот счет, которое он не намерен высказывать.

— А как тогда насчет их фальшивых имен? — спросила Кейт.

— Да ладно тебе… Кто это нынче не живет по фальшивым документам?