Его прикосновение

— И я не могу оставаться в Манхэттене.

Натан тяжело вздохнул.

— Слишком много воспоминаний, — сказал он. — Они преследуют тебя. Подбираются по ночам и не дают покоя днем. Изматывающие, назойливые воспоминания.

— Вы знаете, о чем я говорю, — сочувственно произнесла Меган. — Вам это тоже знакомо.

— Когда Сара умерла… — Он сделал паузу, поставил чашку и положил руки на стол. — Сара не была физически крепкой женщиной и переоценила силы, занимаясь тяжелой работой. Потом она заболела. — Натан разжал пальцы и накрыл ее ладонь своей. — Я знаю, каково вам, Меган.

Сама не замечая того, как переплелись их пальцы, Меган сказала:

— Вам есть о ком заботиться. У вас сын.

Натан кивнул.

— Престон очень переживал смерть матери. Поэтому я старался держать себя в руках. Но мне было тяжело оттого, что приходилось жить в том же доме, в котором мы жили с Сарой. К сожалению, у меня не было выбора, пока был жив отец. Когда он умер, мы переехали. Какое-то время я даже близко к этому месту не подходил. Потом я решил сдавать тот дом внаем. Я понимаю, почему вы покинули Нью-Йорк. Приходит время для перемены мест. — Он едва заметно улыбнулся, прежде чем продолжить. — Не то, чтобы вы все оставляете в прошлом. Просто новое место побуждает вас взглянуть на жизнь по-другому. И сделать наконец шаг в будущее.

«Он понимает», — подумала Меган, тронутая его словами.

— Без Дэна даже Манхэттен кажется пустыней.

Натан заметил, как влага заволокла ее взгляд, и понял, насколько ей больно. Он сам испытывал ту же боль. Не за себя — за нее. Он в конце концов смирился со смертью Сары. Отпустил ее. Но, глядя на Меган, он начинал сомневаться в том, что она способна вот так взять и отпустить прошлое с миром.

Натан не знал, отчего решил открыть душу Меган. Со смерти жены он ни с кем не говорил о своей скорби. Ему хотелось сказать ей, что она не должна цепляться за прошлое, если хочет жить дальше. И ему хотелось еще чего-то. Мягкая линия ее щеки, по-детски полные губы заставляли его… Он отпустил ее руки и откинулся на спинку стула.

Меган встала из-за стола. Сполоснув чашку в раковине, она вернулась к плите и наполнила чашку вновь. Он старался не смотреть на ее бедра, красивой дугой выделявшиеся под юбкой, на гладкие загорелые ноги. Но если он мог управлять своим взглядом, то желание не поддавалось контролю. Натан сжал зубы. Что происходит? Желание, страсть — не лучшие помощники того, кто хочет успокоить женщину.

Меган поставила чашку с кофе на стол. Сев на стул, она взглянула в окно.

— А вот и он! — воскликнула она. — Мой скворец вернулся.

Натан просветлел лицом. Приятно было видеть ее улыбающейся.

— Возле вашего старого колодца на дереве у них целое гнездо. Я заметил его, когда шел к вам. — Откинувшись на спинку, Натан спросил: — Какой он был, ваш муж?

— Дэн был замечательным человеком. Я безгранично уважала его. Он был добрейшей души человек.

Меган отвернулась, затем посмотрела Натану в глаза.

Натан видел, что она действительно любила и, может быть, все еще любит своего покойного мужа. Она вся словно светилась изнутри добрым, теплым светом.

— Он был весьма преуспевающим адвокатом в Нью-Йорке, — продолжала она. — И его успех в бизнесе, как казалось, давал нам право на грандиозные амбиции. — Меган опустила взгляд на руки. — Мы уехали в Аспен отдохнуть и продумать кампанию по продвижению Дэна в сенат.

— Ему нравилась политика?

— Дэн хотел сделать что-то значительное для всех, для страны, внести свой вклад в общее дело, и я очень им гордилась.

— Понимаю.

— Простите, обычно я не говорю так много о Дэне. Но ведь и вы потеряли близкого человека.

— Не надо просить прощения. Что касается меня, то я научился жить с этим. Конечно, приходится поначалу прикладывать некоторые усилия, но время притупляет боль. Как говорится, Меган, жизнь продолжается. Если вам суждено остаться здесь надолго, вы узнаете, что значит засеять поле, увидите, как быстро поднимаются ростки, а затем, проснувшись однажды утром, вдруг обнаружите, что град за ночь обмолотил колосья. Закроете на минуту глаза, а когда откроете их — жизнь станет совсем другой. Но опыт — тоже часть нас. То, чем вы являетесь в эту минуту, есть результат того, что осталось далеко позади. Вы снова вспашете поле, засеете его и, если повезет, доживете до урожая. Урожай будет другой, но и руки, что взлелеяли его, тоже будут другими. — Натан улыбнулся, добавив: — Природа знает секрет компенсации.

— Возможно.

Меган встала и отнесла свою чашку в раковину.

Почему она так внезапно отстранила его? Несколько благословенных минут он явственно ощущал их близость. Он ясно видел, что Меган нужна эта близость не меньше, чем ему самому. Он читал призыв по ее подрагивающим губам. В ее глазах светилось нечто… Это чувство было и ему знакомо: пронзительное и щемящее. Что это? Только печаль? Или желание возместить утраченное? Или получить то, чего у тебя никогда не было?

Меган держала свою золотистую головку чуть выше, а плечи чуть сильнее отводила назад, чем это требовалось. Но это беспокойство в ее глазах было вызвано чем-то большим, чем любовь к человеку, которого уже нет. Для переезда сюда, в Фармвилл, у Меган были иные причины, кроме желания уехать подальше от тех мест, что напоминали о счастливых временах, проведенных вместе с любимым мужем. Она приехала сюда ради того, чтобы обрести корни. Найти часть себя, если так можно сказать. Ту часть, которой ей не хватало для ощущения собственной целостности.

Или все же дело было лишь в Дэне Эшвуде? Натан почувствовал укол ревности. Неужели она действительно так сильно его любила, что не сможет забыть никогда?

— Вы знаете, — задумчиво произнес Натан, — я понимаю, почему вы вернулись сюда на время. В этих местах есть нечто особенное. Удивительные места. Тихие, мирные, они помогут вам увидеть перспективу и обрести веру в будущее. Разумно, пожалуй, немного передохнуть перед тем, как перегруппироваться для наступления. Но очень скоро жизнь в Фармвилле вам покажется скучной.

Меган прислонилась к буфетной стойке и, смерив его взглядом, сказала:

— Вы меня не знаете.

Ее ледяной взгляд и резкий тон подействовали на него как ушат холодной воды.

— Вы правы, — согласился он. — Я вас не знаю.

И вновь что-то душевное засветилось в ее взгляде, но он не мог позволить себе в очередной раз оказаться обманутым. Он был слишком стар и опытен для того, чтобы бездумно поддаваться чисто физическому влечению. Не важно, что он чувствовал к ней несколько мгновений ранее. Меган привыкла к быстрому темпу жизни. Даже сквозь печаль во взгляде и голосе, когда она рассказывала о желании Дэна стать сенатором, Натан уловил нотки радостного возбуждения. Ей нравилась жизнь, к которой Натан не испытывал ничего, кроме презрения.