Он все понимал. Меган прикусила губу.
— Прости, что вмешалась не в свое дело.
— Ты задела за живое. Извини за грубость.
Меган кивнула и направилась к раковине, возле которой Натан положил цветы. Он пошел следом, встал сзади и положил подбородок ей на голову.
— Меня взбесило то, что ты слушала Тутти, а потом пыталась сказать мне, как надо себя вести с сыном. Но ты не знала, что я по этому поводу чувствую.
Натан явно искал, но не находил нужных слов.
Он в общем-то и не стремился объяснить ей ситуацию, но и не хотел прямо сказать, чтобы она шла к черту со своими советами. Не хотел говорить ей, что он не тот человек, которым можно манипулировать. Потом как-нибудь он ей все объяснит, но к тому времени она, возможно, уже все поймет сама.
— Давай сейчас не будем об этом, — сказала Меган.
Ей не хотелось начинать очередную ссору. Она не хотела называть его упрямым ослом. Возможно, когда она сочтет нужным сказать ему об этом, он и так все поймет.
Натан смотрел, как она налила в вазу воды и поставила цветы, затем обронил:
— Пора идти.
И, взяв ее за руку, попросил проводить его до двери.
У двери он поднес к губам ее руку. Меган едва не вскрикнула. Что было причиной: удивление, страх, неосознанная откровенность, обнаженность чувств, — Натан не знал.
Она разбудила самого дьявола, ответив на его поцелуй. Его потряс накал ее страсти. От этой женщины голова у него шла кругом.
Нет, он не желал отказываться от Меган Эшвуд, и плевать на последствия. Он хотел ее, пусть на час, на неделю, на… сколько там получится, пока она не убежит назад в свой город. Что будет после того, как она уйдет, он не знал и думать об этом не желал. Что бы ни случилось, он справится и с этим.
— Меган, оглянись.
Она обернулась через плечо. Над горизонтом завис огромный малиновый шар солнца, пышущий жаром и страстью.
— Дух захватывает, правда?
— Правда, — кивнула Меган.
— Вот так будет, когда я займусь с тобой любовью.
Грузовик Натана голубым пятном исчез за холмом. Солнце быстро уходило за горизонт, наступала пора полутеней и грусти. Меган словно наяву видела, как Натан выходит из машины, как поднимается по ступеням крыльца, как треплет по голове Рокки.
У нее в ушах звучали прощальные слова Натана. «Когда я займусь с тобой любовью… Когда я займусь с тобой любовью… Когда я займусь с тобой любовью…» Слова складывались в мелодию, и эта мелодия приятно волновала кровь.
Вернувшись в спальню, Меган стала набирать номер своей лучшей подруги, живущей в Манхэттене. Барбра была человеком основательным, но если и она не сможет вернуть ее, Меган, к реальности, то это несомненно удастся мужу Барбры, Джеку, деловому партнеру и лучшему другу Дэна.
Дэн… Он любил и понимал ее. Но Дэна не было с ней. И никогда не будет. И если бы он был с Меган, то ей никогда не пришлось бы терзаться этой сладкой мукой. Ей и в голову не могло прийти, что она способна испытывать такие чувства.
Она хотела раствориться в объятиях Натана, тело требовало ласки. Слишком много времени прошло с тех пор, как она была близка с мужчиной. Но если бы она испытывала только плотский голод… Ей не хватало человеческого тепла и участия, и она была готова в равной мере принимать и дарить свою любовь.
Меган пугали глубина ее чувств и их неожиданная сила. Она должна была излить душу кому-нибудь, и Барбра прекрасно подходила на роль наперсницы и советчика.
— Слушаю, — ответили на том конце провода.
— Это я.
— Что-то не так? — тревожно спросила Барбра.
— Все хорошо. А чем заняты ты и Джек?
— Джек в изнеможении. Он по уши завяз в этой грязной склоке вокруг ЭРА[4]. Ты же знаешь, как это бывает в разгар политического сезона. А прямо сейчас он отмокает в горячей ванне, а я делаю маникюр.
— Извини, я не вовремя.
— Возможно, мы немного позже выберемся перекусить, — продолжала трещать Барбра, — но все равно сегодня надо лечь спать пораньше. В пятницу предстоит грандиозное мероприятие — благотворительный вечер в пользу нью-йоркской одаренной молодежи. Ты ведь знаешь, мы должны там присутствовать, потому что…
— Барбра!
— Что? О, прости, дорогая, так у тебя действительно что-то случилось?
— В общем-то нет.
— Что значит «в общем-то нет»? Ты всегда выражалась прямо. Почему вдруг стала темнить?
Меган решила резануть сплеча.
— Я встретила мужчину.
— Давно пора.
— Я его не очень хорошо знаю. Вернее, я знаю его хорошо, но…
— Ты хочешь сказать, что знаешь его с интимной стороны и при этом…
— Нет, совсем не то.
— Меган, ты умная женщина. Надо ли говорить тебе, что ты заслужила право на приключение? Ну давай, расскажи мне о нем.
— Барбра, речь идет о моих настоящих чувствах. В этом проблема.
— Ну конечно же, я понимаю, что ты имеешь в виду. Меган, не расстраивайся. Ты знаешь, что мы с Джеком тебя любим и страшно переживаем за тебя с тех самых пор, как Дэна не стало. Но жизнь есть жизнь, Меган, и тебе надо жить дальше. Нельзя хоронить себя заживо. Сколько раз мы говорили тебе, что меньше всего это понравилось бы самому Дэну?
— О Барбра…
— Как давно вы знакомы с этим парнем?
— Недавно.
— Приезжай на выходные. Хотелось бы взглянуть на тебя поближе. В последний раз, когда мы виделись…
— Не говори мне об этом.
Меган вовсе не хотелось, чтобы подруга напоминала ей о последнем своем визите. В тот раз Барбра со свойственной ей прямотой заявила, что Меган похожа на раскисшую лапшу и совсем отстала от жизни.
Барбра никогда не понимала тех чувств, которые Дэн и Меган питали друг к другу. Их с Джеком брак был благополучен, но Дэн и Меган, казалось, и дня не могут прожить друг без друга. Барбра не одобряла такой сильной взаимной зависимости.
— Так ты приедешь? — не унималась Барбра. — На той неделе у Сарди мы случайно встретились с Мораном Следжем, и он спрашивал о тебе. Может быть, встреча со старыми приятелями…
— Он все еще работает брокером?
— Конечно, — со смехом сказала Барбра. — Я сохранила для тебя номер «Форбс»[5], где его называют лучшим брокером года. Он так и не простил тебе того, что ты отняла у него возможность покрасоваться в свете прожекторов, когда он уже почти поверил в то, что его физиономия будет напечатана на первой странице.
— Как давно это было, — со вздохом произнесла Меган. — Еще до того, как мы с Дэном поженились.
Комментариев нет