Единорог

— О, Мэриан… — пробормотал Эффингэм, сильно взволнованный. На мгновение он закрыл лицо руками. — Извини, я так виноват.

Мэриан в замешательстве взглянула на него.

— Не убивайся из-за нее, — сказала она. — Она тоже свободна.

— Ты не понимаешь меня. Я должен продолжать и рассказать все. Алиса…

— Алиса?

— Ну да. В этом все дело. А я и не знал. В действительности не знал до тех пор, пока она не выложила все это о Дэнисе, помнишь, о Дэнисе и лососиной заводи.

— О Дэнисе и лососиной заводи. Да.

— Мэриан, я ее так давно знаю, и чувства иногда могут расти внутри человека так, что он даже не замечает. А затем внезапно прорываются в сознание, в мир. Такое случается.

— Я знаю, такое случается!

— И тогда все приобретает завершенность. Видишь ли, я так полагался на Алису, считал ее присутствие само собой разумеющимся. В известном смысле она реальная сторона истории, реальный человек, реальный объект любви. Мне кажется, что все время я смотрел в зеркало и только смутно, как бы сбоку, воспринимал окружающий мир.

— Я чувствовала нечто подобное, Эффингэм…

— О, пойми меня! Это так мучительно. Я говорю тебе, что я влюбился в Алису, внезапно, глубоко влюбился.

Мэриан встала, и он поднялся вместе с ней. Так вот что это было. Изумленный взгляд Эффингэма означал счастье. Совершено наконец какое-то действие. Ханна так превосходно послала их всех в разные стороны…

— Мэриан, Мэриан, не огорчайся и не суди меня слишком строго. Я знаю Алису так давно, с тех пор, как она была еще ребенком. Пожалуйста, пойми и прости. Мы с тобой познакомились так недавно. Ты молода, скоро тебе станет лучше…

«О чем это он говорит?»  — подумала Мэриан. Затем ее внезапно осенило: «Он думает, что я влюблена в него!»  Эта мысль наполнила ее таким весельем, что ей пришлось отвернуться, чтобы спрятать лицо.

— Пожалуйста, не огорчайся…

Мэриан приняла спокойное выражение и повернулась:

— Дорогой Эффингэм, не расстраивайся из-за меня. Со мной все будет в порядке.

— Ах, ты так добра.

— Такие вещи случаются. Нужно быть мужественным.

— Ты мужественная. И такая деликатная.

— А как же иначе. Желаю вам с Алисой счастья.

— И такая благородная! Честно говоря, это произошло на столько быстро, что я едва понимаю, на каком свете нахожусь. Но чувствую себя намного лучше, когда все рассказал.

— Не беспокойся обо мне. Я приду в себя. — Возможно, было дурно обманывать его, но он не будет страдать без сна по ночам из-за нее. И она с тем возросшим сочувствием к остальным, которое может принести собственное счастье, испытывала неподдельную радость за него и Алису. Происходящее напоминало комедию Шекспира, где концы истории переплетались наилучшим образом.

Ее спокойное лицо над его плечом было обращено к двери: дверь открылась, и вошел Дэнис. Выражение ее лица почти не изменилось, хотя она встретила его с восторгом.

— А, Дэнис, — сказал Эффингэм, — доброе утро. Не мог бы ты принести нам чаю?

— Конечно, сэр.

— И виски, если сможешь найти, — попросил Эффингэм. — Непременно. У меня припрятано немного — в последнее время оно исчезало.

Они улыбнулись друг другу.

«Я свободна»,  — подумала Мэриан, глядя, как он выходит из комнаты. — «Мы свободны».

— Видишь ли, я просто не ожидал… — продолжал Эффингэм. Он был явно зачарован своим затруднительным положением.

Теплый ветерок, проникавший в высокие открытые окна террасы, касался желтоватых кружевных занавесок, шевеля их. Слушая шепот Эффингэма, Мэриан смотрела в окно на море, бледно-голубое, омытое серебром. Вдалеке виднелся корабль. Место действия теперь, когда она собиралась его покинуть, обретало предметность. Раньше оно казалось неправдоподобно красивым.

Высокая фигура бросила тень на одно из окон, и в комнату вошла Вайолет Эверкрич. Мэриан встала, чувствуя легкий холодок, который всегда приносил приход Вайолет, и Эффингэм замолчал.

— Ну, дети мои…

— Доброе утро, Вайолет.

— Упаковала свои вещи, Мэриан?

— Нет еще. А Ханна уезжает сейчас, скоро?

— Вы хотите дождаться отъезда, не так ли? Вы, видимо, оба ощущаете себя зрителями какого-то довольно скучного фильма, конец которого вам уже известен?

Мэриан чувствовала себя стесненной и виноватой перед Вайолет. В надежде, что та не заметила ее счастливого лица, она, запинаясь, пробормотала:

— Нет, не так…

— Но возможно, вы не знаете, что произойдет, возможно, есть еще сюрпризы, неожиданные повороты истории…

— Что ты хочешь сказать?

— Пока вы водите хороводы, другие приводят в действие- машину.

— Машину…

Силуэт появился в другом окне, и в комнату вошла Алиса.

— Всем доброе утро. Привет, Мэриан, дорогая. — Она по целовала Мэриан.

Мэриан расстроенно подумала: «Теперь мне всегда придется поддерживать эту выдумку с Алисой».  Но, возможно, она в будущем больше их не увидит. Наверное, так будет лучше. Но что обещает будущее? Она была напугана присутствием Вайолет и се загадочными словами.

Вошел Дэнис с большим подносом, на котором стояли чайник и чашки, виски и стаканы. Он поставил его и, не говоря ни слова, стал наливать. Алиса села на ручку кресла Эффингэма, а Мэриан с Дэнисом встали рядом у книжного шкафа. Алиса с Эффингэмом тихо перешептывалась. Все это напоминало похороны. Мэриан подумала: «Теперь мы все собрались вместе, несомненно, наступает момент отъезда».  Она прислушивалась к звукам в доме.

Раздался отдаленный шум, и ее сердце дрогнуло, наполовину от страха, а частично с облегчением. Кто-то шумно спускался но ступеням, но не размеренно, а бегом. Звук приближался, и секундой позже, распахнув дверь, вбежал в комнату Джеймси.

Он преобразился. Снова затейливо принарядился, глаза его горели странным весельем. Все его черты словно вытянулись, так что он даже стал казаться выше. Он впорхнул в комнату, как Пак, как Питер Пэн, как грациозное юное видение. Легко, почти не передвигая ног, он проскользнул в центр комнаты.

Наступило напряженное молчание, которое Мэриан нервно нарушила.

— Привет, Джеймси. Ханна прямо сейчас уезжает? — в ее словах явно прозвучало нетерпение.

Вайолет Эверкрич рассмеялась:

— Нет.

— В таком случае — когда, ты знаешь? Скоро?

Джеймси посмотрел на них всех, его веселый пристальный взгляд скользил по лицам.

— Хорошие новости. Она не уезжает. Вообще не уезжает.

Эффингэм и Алиса встали. Мэриан посмотрела на Дэниса. Его лицо опять напряглось, как будто спрессованное сильным ветром. Вайолет снова засмеялась.

Эффингэм вышел вперед, как бы беря на себя ответственность за присутствующих. Он сказал:

— Послушай, Джеймси, не подшучивай над нами. Объясни, пожалуйста, что ты имеешь в виду.

— То, что сказал. Ханна не уезжает. Все останется как прежде. Не замечательно ли это? — Он повернулся на одной ноге, раскинув руки как арлекин.

— Погоди, — устало сказал Эффингэм. Вид у него был глуповатый. — Погоди, что ты хочешь сказать? А как насчет Питера?