Эрик Ларсон

Дьявол в Белом городе. История серийного маньяка Холмса

Крису, Кристен, Лорин и Эрин – за то, что придали написанному смысл

И Молли, которая обожала наносить удары и тем самым не давала нам расслабляться

Бедствия надвигаются. Предисловие

В Чикаго конца XIX века, когда над городом постоянно висели облака заводского дыма и не утихал грохот поездов, жили два человека: оба симпатичные, оба голубоглазые и оба необычайно квалифицированные в своих областях. Каждый из них воплощал собой часть той великой активности, которая характеризовала стремительное движение Америки вперед, в XX век. Один из этих мужчин был архитектором, построившим многие известнейшие здания в стране, среди которых Флэтайрон‑билдинг  в Нью‑Йорке и Юнион‑стейшн  в Вашингтоне (округ Колумбия); другой был убийцей, одним из самых кровожадных в истории, имевшим все основания для того, чтобы стать прообразом американского серийного убийцы. Хотя два этих человека никогда не встречались в жизни (по крайней мере, в реальности), их судьбы переплелись благодаря единственному магическому событию, которое в основном уже стерлось из памяти людей нашего времени, но которому в свое время приписывали столь же сильное воздействие на общество, что и Гражданской войне .

На страницах нашей книги я расскажу вам историю этих двух людей и этого события, но сразу должен предупредить о следующем: хотя многие из описанных в ней событий могут показаться вам невероятно странными или даже ужасающими, это не художественное произведение. Все, что помещено внутри кавычек, заимствовано из писем, мемуаров или других письменных документов. Действие в основном происходит в Чикаго, но я заранее извиняюсь перед читателями за случайное пересечение границы штата, когда стойкий и неколебимый, но убитый горем детектив Гейер входил в последний ужасный подвал. Я прошу вас также проявлять терпимость и снисходительность за отступления от основного текста, которые требуются для раскрытия смысла и сути повествования, такие, например, как медицинское описание трупов и правильное применение герани «Черный принц» в ландшафтных композициях, создаваемых Олмстедом.

Если посмотреть сквозь слои запекшейся крови, дыма и земли, легко понять, что эта книга рассказывает о том, как проходит жизнь, и о том, почему некоторые люди предпочитают заполнять отпущенное им время делами на первый взгляд невыполнимыми, в то время как другие люди занимаются тем, что рождают горе и печаль. Изложенная здесь история подводит читателя к неизбежному конфликту между добром и злом, светом и тьмой, Белым городом и Черным.

Эрик Ларсон, Сиэтл

Не стоит планировать малозначащие дела, они не способны заставить кипеть человеческую кровь.

Дэниел Х. Бернэм, директор предприятия «Всемирная Колумбова выставка», 1893

Я родился с дьяволом внутри. Я не мог не считаться с тем фактом, что я – убийца, так же как поэт не может подавить в себе страсть к песне.

Доктор Г. Г. Холмс Исповедь, 1896

Пролог. На борту «Олимпика»

1912

14 апреля 1912 года считается одним из самых зловещих дней в истории мореплавания, но, разумеется, мужчина из каюты 63–65, расположенной под навесной палубой С, еще не знал об этом. Тогда он знал только одно, а именно: что его нога болит, болит сильно, намного сильнее, чем он ожидал. Ему было шестьдесят пять лет, и фигура его стала грузной. Волосы поседели, усы сделались почти белыми, но глаза его были, как прежде, синими, а сейчас, когда он находился в море, их цвет стал еще ярче. Из‑за больной ноги ему пришлось отложить путешествие, а теперь она, словно якорь, привязала его к каюте, в то время как другие пассажиры первого класса, среди которых была и его жена, занимались тем, что им нравилось больше всего – обследовали наиболее экзотические места корабля. Этому человеку очень нравились хитроумные удобства парохода, похожие на те, что предлагали пульмановские железнодорожные вагоны; нравились ему и камины гигантских размеров, но проблемы, которые создавала нога, заставляли его ограничивать удовольствия. Он понимал, что причиняемое ногой постоянное недомогание частично являлось следствием того, что в последние годы он не мог найти в себе силы на то, чтобы ограничить потребление тончайших вин, изысканных блюд и сигар. Эта боль ежедневно напоминала о том, что время, отведенное ему для жизни на этой планете, приближается к концу. Почти перед самой поездкой он сказал одному из своих друзей: «Такое продолжение человеческой жизни мне неинтересно – ведь человек уже выполнил свою работу, и выполнил ее безукоризненно».

Этим человеком был Дэниел Хадсон Бернэм, и теперь его имя было известно во всем мире. Он был архитектором и поистине безукоризненно выполнил свою работу в Чикаго, Нью‑Йорке, Вашингтоне, Сан‑Франциско, Маниле и многих других городах. Они с женой Маргарет плыли в Европу, в сопровождении дочери и ее мужа. Им предстояло длительное путешествие, которое по их расчетам должно было продлиться все лето. Бернэм выбрал именно этот корабль – трансатлантический океанский лайнер «Олимпик» компании «Уайт Стар лайн», потому что тот был новым, большим и обладал каким‑то непонятным шармом. Когда Бернэм бронировал каюты, «Олимпик» был самым большим кораблем, совершающим регулярные рейсы, но за три дня до его отплытия судно‑сестра, оказавшееся немного длиннее, лишило его этого титула, отправившись в свое первое плавание. Бернэм знал, что одним из пассажиров, плывущим на судне‑близнеце, является его ближайший друг, художник Фрэнсис Миллет; он плыл по тому же океану, но в противоположном направлении.

Когда последний солнечный луч проник в иллюминатор каюты Бернэма, они с женой направились на ужин в ресторан первого класса, расположенный на палубе под ними. Супруги воспользовались лифтом, чтобы не причинять ноге мучения, которые сулила длинная лестница, однако Бернэм согласился на это с явной неохотой, поскольку всегда восхищался мастерством ковки орнамента в виде завитков, украшающих балюстрады и огромный купол из железа и стекла, открывающий центральную часть корабля для естественного освещения. Больная нога значительно ограничивала его подвижность. Всего за неделю до этого ему пришлось испытать унижение, когда возникла необходимость проехать в инвалидном кресле через весь вестибюль «Юнион‑стейшн» в Вашингтоне, а ведь этот вокзал проектировал он.