Двадцать лет спустя



– И этот гость, этот путешественник, этот дворянин, приехавший до нее?..

– Был я, граф де Ла Фер, – сказал Атос и, встав, почтительно поклонился герцогине де Шеврез.

Герцогиня с минуту молчала в полном изумлении, но вдруг весело расхохоталась.

– Честное слово, это презабавно! – воскликнула она. – Оказывается, что эта сумасбродная Мари Мишон нашла больше, чем искала. Садитесь, любезный граф, и продолжайте ваш рассказ.

– Теперь мне остается только покаяться, герцогиня. Я уже говорил вам, что ехал по очень важному делу. На рассвете я тихонько вышел из комнаты, где еще спал мой прелестный товарищ по ночлегу. В другой комнате спала, откинув голову на спинку кресла, служанка, вполне достойная своей госпожи. Ее личико меня поразило. Я подошел поближе и узнал маленькую Кэтти, которую наш друг, Арамис, приставил к ее госпоже. Вот каким образом я догадался, что прелестная путешественница была…

– Мари Мишон, – живо докончила герцогиня.

– Мари Мишон, – повторил Атос. – После этого я вышел из дома, отправился на конюшню, где меня ждал мой слуга с оседланной лошадью, и мы уехали.

– И вы больше никогда не бывали в этом селении? – быстро спросила герцогиня.

– Я был там опять через год.

– И?

– Мне хотелось еще раз повидать доброго священника. Он был очень озабочен одним совершенно непонятным обстоятельством. За неделю до моего второго приезда ему подкинули прехорошенького трехмесячного мальчика. В колыбельке лежал кошелек, набитый золотом, и записка, в которой значилось только: «11 октября 1633 года».

– То самое число, когда случилось это странное приключение! – воскликнула г‑жа де Шеврез.

– Да, и священник ничего не понял; ведь он твердо помнил, что провел эту ночь у умирающего, а Мари Мишон уехала из его дома раньше, чем он вернулся.

– А знаете ли вы, сударь, – сказала герцогиня, – что Мари Мишон, вернувшись в тысяча шестьсот сорок третьем году во Францию, тотчас же стала разыскивать ребенка? Она не могла взять его с собой в изгнание, но, вернувшись в Париж, хотела воспитывать его сама.

– Что же ответил ей священник? – спросил, в свою очередь, Атос.

– Что какой‑то незнакомый ему, но, по‑видимому, знатный человек захотел сам воспитать его, обещал позаботиться о нем и увез с собой.

– Так и было на деле.

– А, теперь я понимаю! Этот человек были вы, его отец!

– Тсс! Не говорите так громко, герцогиня: он здесь.

– Здесь! – вскричала герцогиня, поспешно вставая с места. – Он здесь, мой сын! Сын Мари Мишон здесь! Я хочу видеть его сию же минуту!

– Помните, что он не знает ни кто его отец, ни кто его мать, – заметил Атос.

– Вы сохранили тайну и привезли его сюда, чтобы доставить мне такое счастье? О, благодарю, благодарю вас, граф! – воскликнула герцогиня, схватив руку Атоса и пытаясь поднести ее к губам. – Благодарю. У вас благородное сердце.

– Я привел его к вам, сударыня, – сказал Атос, отнимая руку, – чтобы и вы, в свою очередь, сделали для него что‑нибудь. До сих пор я заботился о его воспитании, и, надеюсь, из него вышел вполне безупречный дворянин. Но теперь мне снова приходится начать скитальческую, полную опасностей жизнь участника политической партии. С завтрашнего дня я пускаюсь в рискованное предприятие и могу быть убит. Тогда у него не останется никого, кроме вас. Только вы имеете возможность ввести его в общество, где он должен занять принадлежащее ему по праву место.

– Будьте спокойны, – сказала герцогиня, – в настоящее время я, к сожалению, не пользуюсь большим влиянием, однако я сделаю для него все, что в моих силах. Что же касается до состояния и титула…

– На этот счет вам не надо беспокоиться. На него записано доставшееся мне по наследству имение Бражелон, а вместе с ним десять тысяч ливров годового дохода и титул виконта.

– Клянусь жизнью, вы настоящий дворянин, граф! Но мне хочется поскорее увидать нашего молодого виконта. Где он?

– Рядом, в гостиной. Я сейчас приведу его, если вы позволите.

Атос пошел было к двери, но герцогиня остановила его.

– Он красив? – спросила она.

Атос улыбнулся.

– Он похож на свою мать, – сказал он.

И, отворив дверь, Атос знаком пригласил молодого человека войти.

Герцогиня де Шеврез не могла удержаться от радостного восклицания, увидев очаровательного юношу, красота и изящество которого превосходили все, чего могло ожидать ее тщеславие.

– Подойдите, виконт, – сказал Атос. – Герцогиня де Шеврез разрешает вам поцеловать ее руку.

Рауль подошел, мило улыбнулся, опустился, держа шляпу в руке, на одно колено и поцеловал руку герцогини.

– Вы, должно быть, хотели пощадить мою застенчивость, граф, – произнес он, оборачиваясь к Атосу, – говоря, что представляете меня герцогине де Шеврез. Это, наверное, сама королева?

– Нет, виконт, – сказала герцогиня, глядя на него сияющими от счастья глазами. Взяв его за руку, она усадила его рядом с собой. – Нет, я, к сожалению, не королева, потому что если бы была ею, то сию минуту сделала бы для вас все, чего вы заслуживаете. Но как бы то ни было, – прибавила она, едва удерживаясь от желания поцеловать его чистое чело, – скажите мне, какую карьеру вам бы хотелось избрать?

Атос смотрел на них обоих с выражением самого глубокого счастья.

– Мне кажется, герцогиня, – сказал Рауль своим мягким и вместе с тем звучным голосом, – что для дворянина возможна только одна карьера – военная. Господин граф, думается, воспитывал меня с намерением сделать из меня солдата и хотел по приезде в Париж представить меня особе, которая сможет рекомендовать меня принцу.

– Да, понимаю. Для вас, молодого воина, было бы очень полезно служить под начальством такого полководца, как он. Постойте… как бы это устроить? У меня с ним довольно натянутые отношения, так как моя родственница, госпожа де Монбазон, в ссоре с герцогинею де Лонгвиль. Но если действовать через принца де Марсильяка… Да, да, граф, именно так. Принц де Марсильяк – мой старинный друг, и он представит виконта герцогине де Лонгвиль, которая даст ему письмо к своему брату, принцу. А он любит ее так нежно, что сделает все, чего бы она ни пожелала.

– Вот и отлично! – сказал граф. – Только разрешите мне просить вас поторопиться. У меня есть веские причины желать, чтобы виконта завтра вечером уже не было в Париже.

– Надо ли сообщать о том, что вы принимаете в нем участие, граф?

– Для его будущности было бы, пожалуй, лучше, чтобы никто даже не подозревал о том, что мы с ним знаем друг друга.

– О, сударь! – воскликнул Рауль.

– Вы же знаете, Бражелон, – сказал Атос, – что я ничего не делаю без причины.

– Да, граф. Я знаю, что вы в высшей степени предусмотрительны, и готов, как всегда, вам повиноваться.






Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221

Комментариев нет

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *