– Вот хорошее начало! – сказал д’Артаньян. – Здесь нет ни тайн, ни притворства, ни политики; здесь смеются во все горло, плачут от радости, у всех лица в аршин шириной. Право, мне кажется, что сама природа справляет праздник, что деревья, вместо листьев и цветов, убраны зелеными и розовыми ленточками.
– А мне, – сказал Планше, – кажется, что я отсюда чую восхитительнейший запах жаркого и вижу почетный караул поварят, выстроившихся нам навстречу. Ах, сударь, уж и повар должен быть у господина де Пьерфона: он ведь любил хорошо покушать еще тогда, когда именовался всего‑навсего Портосом.
– Стой, – сказал д’Артаньян, – ты меня пугаешь! Если действительность соответствует внешним признакам, я пропал. Такой счастливый человек никогда не отступится от своего счастья, и меня ждет неудача, как у Арамиса.
Глава XIII
Как Д’Артаньян, встретившись с Портосом, убедился, что не в деньгах счастье
Д’Артаньян въехал за решетку и очутился перед замком. Едва он соскочил с лошади, как какой‑то великан появился на крыльце. Следует отдать должное д’Артаньяну: независимо от всяких эгоистических соображений, сердце его радостно забилось при виде высокой фигуры и воинственного лица, сразу напомнившего ему, какой это храбрый и добрый человек.
Он взбежал на крыльцо и бросился в объятия Портоса; вся челядь, выстроившаяся кружком на почтительном расстоянии, смотрела на них с любопытством. Мушкетон в первом ряду утирал себе глаза. Бедняга не переставал плакать с той минуты, как узнал д’Артаньяна и Планше. Портос взял приятеля за руку.
– Ах, как я рад опять вас видеть, дорогой д’Артаньян! – воскликнул он (теперь вместо баритона он говорил басом). – Вы, значит, меня не забыли.
– Забыть вас? Ах, дорогой дю Валлон, можно ли забыть лучшие дни молодости, и своих верных друзей, и пережитые вместе опасности! Увидя вас, я припомнил каждый миг нашей былой дружбы.
– Да, да, – сказал Портос, подкручивая усы и стараясь придать им прежний щегольской вид, который они утратили за время его затворничества. – Да, славные дела совершали мы в свое время, – было над чем поломать голову бедному кардиналу.
И он тяжело вздохнул. Д’Артаньян взглянул на него.
– Во всяком случае, – продолжал томно Портос, – добро пожаловать, дорогой друг, вы меня развлечете. Мы затравим завтра зайца в моих превосходных полях или косулю в моих великолепных лесах. Мои четыре борзые слывут самыми легкими в наших краях, а гончие у меня такие, что равных им не найти на двадцать миль в окружности.
И Портос вздохнул второй раз.
«Ого! – подумал д’Артаньян. – Неужели мой приятель не так счастлив, как кажется?»
– Но прежде всего, – ответил он, – вы представите меня госпоже дю Валлон, потому что я помню любезное приглашение, которое вы мне прислали и в котором она соблаговолила приписать несколько строк.
Третий вздох Портоса.
– Я потерял госпожу дю Валлон два года тому назад и до сих пор скорблю об этом. Потому‑то я и уехал из моего замка Валлон, близ Корбея, и поселился в Брасье, а из‑за этого переезда в конце концов прикупил вот это имение. Бедная госпожа дю Валлон! – продолжал Портос, делая унылую мину. – У нее был не очень покладистый характер, но под конец она все же примирилась с моими привычками и вкусами.
– Значит, вы богаты и свободны? – сказал д’Артаньян.
– Увы, – ответил Портос, – я вдовец, и у меня сорок тысяч дохода. Пойдемте завтракать. Хотите?
– И очень, – ответил д’Артаньян. – Утренний воздух возбудил мой аппетит.
– Да, – заметил Портос, – у меня превосходный воздух.
Они вошли в замок. Внутри все сверху донизу сияло позолотой: золоченые карнизы, золоченая резьба, золоченая мебель.
Накрытый стол ожидал их.
– Вот видите, – сказал Портос, – так у меня всегда.
– Черт возьми, я восхищен! Такого стола и у короля не бывает.
– Да, я слышал, что Мазарини его очень скверно кормит. Отведайте котлет, милый д’Артаньян. Из собственной баранины.
– У вас очень нежные бараны, могу вас поздравить.
– Да, они откармливаются на моих превосходных лугах.
– Дайте мне еще.
– Нет, попробуйте лучше зайца. Я убил его вчера в одном из моих заповедников.
– Черт! Как вкусно! Да вы кормите ваших зайцев, верно, одной богородичной травкой!
– А как вам нравится мое вино? Не правда ли, приятное?
– Оно превосходно.
– А тем не менее это местное.
– В самом деле?
– Да, небольшой виноградничек на южном склоне горы: он дает двадцать мюидов.
– Великолепный сбор.
Портос вздохнул в пятый раз. Д’Артаньян считал вздохи Портоса.
– Но послушайте наконец, – сказал он, желая разрешить эту загадку, – можно подумать, друг мой, что вас что‑то печалит? Уж не больны ли вы? Разве здоровье…
– Превосходно, мой друг, лучше, чем когда‑либо: я убью быка ударом кулака.
– Значит, семейные огорчения?..
– Семейные? К счастью, у меня нет семьи.
– Чем же тогда вызваны ваши вздохи?
– Я буду откровенен с вами, мой друг, – сказал Портос. – Я несчастлив.
– Вы несчастливы, Портос? Вы, владеющий замками, лугами, холмами, лесами, – вы, имеющий, наконец, сорок тысяч ливров доходу, вы несчастливы?
– Дорогой мой, – отвечал Портос, – правда, у меня все есть, но я одинок среди всего этого.
– А, понимаю: вы окружены нищими, знаться с которыми для вас унизительно…
Портос слегка побледнел и осушил огромный стакан вина со своего виноградника.
– Нет, не то, – сказал он, – скорее наоборот. Эти мелкопоместные дворянчики, которые все имеют кой‑какие титулы и считают себя потомками Фарамонда, Карла Великого или по меньшей мере Гуго Капета. Так как я был новоприбывший, я должен был первый к ним ехать, вначале я так и делал; но вы знаете, мой милый, госпожа дю Валлон… (здесь Портос словно поперхнулся) госпожа дю Валлон была сомнительная дворянка. Первый раз она была замужем, – мне кажется, д’Артаньян, вам это известно, – за стряпчим; это, по их мнению, было отвратительно. Они так и выразились: «отвратительно». Вы понимаете, за такое выражение можно убить тридцать тысяч человек. Я убил двоих; это заставило остальных замолчать, но не принесло мне их дружбы. Так что теперь я лишен всякого общества; живу один, скучаю, дохну с тоски.
Д’Артаньян улыбнулся; он знал теперь слабое место и готовил удар.
– Но в конце концов, – сказал он, – вы же сами дворянин и женитьба не отняла у вас дворянства.
– Да, но, понимаете, я не принадлежу к исторической знати, как, например, Куси, довольствовавшиеся титулом «сир», или Роганы, которые не хотели быть герцогами; я вынужден уступать этим людям, которые все графы и виконты; в церкви, на всех церемониях, всюду они пользуются преимуществами передо мною, и я ничего с этим не могу поделать. Ах, если б только я был…
– Барон, не так ли? – окончил д’Артаньян фразу приятеля.
– Ах! – воскликнул Портос, просияв. – Ах, если б я был барон!
Комментариев нет