– Боже мой! – воскликнул Арамис. – Посмотрите, Атос. Неужели возгордившийся коадъютор заставит нас дожидаться в передней?
Атос улыбнулся.
– Милый друг, – ответил он, – надо считаться с положением людей, с которыми имеешь дело. Этот коадъютор в настоящее время один из семи или восьми королей, правящих Парижем, и у него целый двор.
– Поэтому велим доложить о себе, и если прием его нам не понравится, пусть он без нас занимается делами Франции и своими собственными. Наше дело сейчас – подозвать лакея и вручить ему полпистоля.
– Посмотрите!.. Я не ошибаюсь… ну конечно, это Базен! Поди‑ка сюда, плут ты этакий!
Базен, проходивший в эту минуту в своем духовном облачении через переднюю, обернулся и, нахмурившись, посмотрел в их сторону, желая знать, кто тот дерзкий, который решился так позвать его. Но едва узнал он Арамиса, как тотчас же обратился из тигра в ягненка и подошел к обоим друзьям.
– Как, это вы, господин шевалье? Это вы, граф? – воскликнул он. – Вы здесь в ту самую минуту, когда мы так беспокоимся о вас! О, как я счастлив снова вас видеть!
– Хорошо, хорошо, друг Базен, – сказал Арамис, – без комплиментов. Мы пришли, чтобы повидать господина коадъютора; но мы спешим, и нам необходимо видеть его сейчас же.
– Конечно, – сказал Базен, – сию же минуту! Таких вельмож, как вы, не заставляют ждать в передней. Только в настоящую минуту у него секретная беседа с неким господином де Брюи.
– Де Брюи! – воскликнули Атос и Арамис в один голос.
– Да, докладывая о нем, я хорошо запомнил его имя. Вы с ним знакомы, сударь? – добавил Базен, обернувшись к Арамису.
– Кажется, я его знаю.
– Что касается меня, – сказал Базен, – то он был до такой степени плотно закутан в свой плащ, что я совершенно не мог рассмотреть его лица. Теперь я пойду доложить о вас; может быть, мне и посчастливится.
– Не нужно. Мы отложим свидание с господином коадъютором до другого раза, не так ли, Атос?
– Как вам будет угодно, – сказал граф.
– Да, ему нужно обсудить слишком много важных дел с этим господином де Брюи.
– Должен ли я сказать ему, что вам было угодно посетить архиепископский дворец?
– Нет, не стоит, – сказал Арамис. – Пойдемте, Атос.
И оба друга, протискавшись сквозь толпу лакеев, вышли из дворца, провожаемые Базеном, который почтительно отвешивал им поклоны.
– Ну что, – спросил Атос, когда оба они уже были в лодке, – согласны вы теперь со мной, мой друг, что мы оказали бы медвежью услугу всем этим господам, задержав Мазарини?
– Вы воплощенная мудрость, Атос, – отвечал Арамис.
Всего более поразило обоих друзей, что французский двор проявил так мало интереса к страшным событиям, совершившимся в Англии, тогда как, по их мнению, эти события должны были приковать внимание всей Европы.
В самом деле, не считая несчастной вдовы и сироты принцессы, плакавших в одном из закоулков Лувра, никто, казалось, не думал о том, что был когда‑то на свете король Карл I и что король этот только что казнен на эшафоте.
Оба друга, условившись встретиться на следующий день в десять часов, расстались. Несмотря на позднее время, Арамис заявил, что должен сделать несколько неотложных визитов, и предоставил Атосу вернуться в гостиницу одному.
На следующий день, ровно в десять часов, они встретились. Атос вышел из гостиницы чуть свет, уже в шесть часов утра.
– Ну, что у вас нового? – спросил Атос.
– Ничего. Д’Артаньяна никто не видел, и Портос тоже не появлялся. А у вас?
– Тоже ничего.
– Черт возьми! – воскликнул Арамис.
– Действительно. Это запоздание непонятно: они отправились кратчайшей дорогой и должны были прибыть раньше нас.
– Прибавьте к этому, – заметил Арамис, – что нам хорошо известна порывистость д’Артаньяна; он не из тех людей, которые стали бы терять время, зная, что мы ждем его.
– Если помните, он рассчитывал быть здесь пятого.
– А сегодня девятое. Сегодня вечером срок истекает.
– Что вы намерены делать, – спросил Атос, – если сегодня не будет никаких вестей?
– Черт возьми! Отправиться разыскивать его.
– Хорошо, – сказал Атос.
– А Рауль? – спросил Арамис.
Легкое облачко омрачило лицо графа.
– Рауль сильно беспокоит меня, – ответил он. – Он вчера получил письмо от принца Конде; он поехал к нему в Сен‑Клу и с тех пор не возвращался.
– Вы не видели госпожу де Шеврез?
– Я не застал ее. А вы, Арамис, как будто должны были посетить госпожу де Лонгвиль?
– Я был у нее.
– Ну и что же?
– Тоже не застал. Но она по крайней мере оставила свой новый адрес.
– Где же она?
– Угадайте.
– Как могу я угадать, где находится в полночь, – так как я предполагаю, что вы отправились к ней вчера, расставшись со мной, – где находится в полночь самая очаровательная и самая деятельная изо всех фрондерок?
– В ратуше, мой милый.
– Как, в ратуше? Разве ее избрали мэром?
– Нет, но она на время стала королевой Парижа, и так как она не решилась сразу поселиться в Пале‑Рояле или в Тюильри, то переехала в ратушу, где и собирается подарить милейшему герцогу наследника или наследницу.
– Вы ничего не говорили мне об этом обстоятельстве, Арамис, – сказал Атос.
– Ба! В самом деле? Простите, это простая забывчивость с моей стороны.
– А теперь, – спросил Атос, – чем мы займемся до вечера? Мы, кажется, обречены на бездействие?
– Вы забыли, мой друг, что у нас есть неотложное дело.
– Какое и где именно?
– В Шарантоне, черт побери! Я надеюсь встретить там некоего господина де Шатильона, которого ненавижу с давних пор.
– Почему?
– Потому что он брат некоего Колиньи.
– Ах, правда… Я совсем было забыл… Это тот, который возомнил о себе, что он ваш соперник. Он был жестоко наказан за свою дерзость, мой друг. Поистине, это должно было бы удовлетворить вас.
– Да, но что поделаешь? Это меня не удовлетворяет. Я злопамятен. Это единственное, что во мне есть от церкви. Впрочем, вы сами понимаете, Атос, что совсем не обязаны сопровождать меня.
– Полноте, – сказал Атос, – вы шутите.
– В таком случае, мой друг, если вы действительно решились отправиться вместе со мною, нам нельзя терять времени. Я слышал барабанный бой, встретил несколько пушек и видел на площади у ратуши горожан, строившихся в боевой порядок; по всей вероятности, сражение произойдет возле Шарантона, как это вчера предсказывал герцог Шатильон.
– А мне казалось, что ночные переговоры несколько охладили воинственный пыл.
– Да, конечно, но драться все будут, хотя бы для того, чтобы лучше замаскировать эти переговоры.
– Бедные французы! – сказал Атос. – Они идут на смерть для того, чтобы Седан был возвращен герцогу Бульонскому и чтобы господин де Бофор стал пожизненным адмиралом, а коадъютор – кардиналом.
Комментариев нет