Двадцать лет спустя



– Ах, сударь! – воскликнул Рауль, вспомнив, что он видел молодого человека на улице Кокатри. – Пощадите его: это его сын.

Рука д’Артаньяна, готовая нанести удар, повисла в воздухе.

– А, вы его сын? – сказал он. – Это другое дело.

– Я сдаюсь, сударь, – произнес Лувьер, протягивая д’Артаньяну свою разряженную аркебузу.

– Нет, нет, не сдавайтесь, черт возьми! Напротив, бегите, и как можно скорее. Если я вас захвачу, вас повесят.

Молодой человек не заставил повторять этот совет. Он проскользнул под шеей лошади и исчез за углом улицы Генего.

– Вы вовремя удержали мою руку, – сказал д’Артаньян Раулю, – не то ему пришел бы конец. И право, узнав потом, кто он, я очень бы пожалел об этом.

– Ах, сударь, – произнес Рауль, – позвольте мне поблагодарить вас не только за этого бедного парня, но и за себя: я сам был на волосок от смерти, когда вы подоспели.

– Бросьте, бросьте, молодой человек, не утруждайте себя речами.

И д’Артаньян достал из кобуры фляжку с испанским вином.

– Глотните‑ка вот этого, – сказал он Раулю.

Рауль отхлебнул вина и собрался снова благодарить д’Артаньяна.

– Дорогой мой, – возразил ему тот, – мы поговорим об этом после.

Затем, видя, что мушкетеры очистили набережную от Нового моста до набережной Святого Михаила и возвращаются обратно, он поднял шпагу вверх, чтобы они ускорили шаг.

Мушкетеры рысью подъехали к нему; тотчас же с другой стороны подъехали те десять человек, которых он послал с Коменжем.

– Ну, – произнес д’Артаньян, обращаясь к ним, – не случилось ли еще чего‑нибудь?

– Ах, сударь, – отвечал сержант, – опять поломка! Проклятая карета!

Д’Артаньян пожал плечами.

– Нет, проклятое дурачье, – сказал он. – Уж если выбираешь карету, так выбирай прочную, а карета, в которой хотят везти арестованного Бруселя, должна выдержать десять тысяч человек.

– Что прикажете, господин лейтенант?

– Примите отряд и отведите его в казармы.

– Значит, вы поедете один?

– Конечно! Не думаете ли вы, что мне нужен конвой?

– Но…

– Отправляйтесь.

Мушкетеры удалились, д’Артаньян остался вдвоем с Раулем.

– Ну как, болит у вас что‑нибудь? – спросил он.

– Да, сударь. У меня голова тяжелая и словно в огне.

– Что же такое с вашей головой? – сказал д’Артаньян, снимая с Рауля шляпу. – А, контузия.

– Да, кажется, мне попали в голову цветочным горшком.

– Канальи! – воскликнул д’Артаньян. – Но на вас шпоры? Вы были верхом?

– Да, я сошел с лошади, чтобы защищать господина Коменжа, и ее кто‑то захватил. Да вот и она.

Действительно, в эту минуту показалась лошадь Рауля, на которой скакал галопом Фрике, размахивая своей четырехцветной шапкой и крича:

– Брусель! Брусель!

– Эй, стой, плут! – крикнул ему д’Артаньян. – Давай сюда лошадь.

Фрике услышал, но сделал вид, что слова не дошли до него, и хотел продолжать свой путь.

Д’Артаньян собирался было погнаться за ним, но потом решил не оставлять Рауля одного. Поэтому он ограничился только тем, что вынул из кобуры пистолет и взвел курок.

У Фрике было острое зрение и тонкий слух; заметив движение д’Артаньяна и услышав щелканье курка, он сразу остановил лошадь.

– Ах, это вы, господин офицер, – произнес он, подъезжая. – Право, я очень рад, что вас встретил.

Д’Артаньян внимательно посмотрел на Фрике и узнал в нем мальчишку с улицы Лощильщиков.

– А, это ты, плут! – сказал он. – Иди‑ка сюда.

– Да, это я, господин офицер, – отвечал Фрике с самым невинным видом.

– Значит, ты переменил занятие? Ты не поешь больше в хоре и не прислуживаешь в трактире, а крадешь лошадей, а?

– Ах, господин офицер, как можете вы так говорить? – воскликнул Фрике. – Я искал владельца этой лошади, молодого красивого дворянина, храброго, как Цезарь… – Тут он сделал вид, что только что заметил Рауля. – Да вот, если не ошибаюсь, и он. Сударь, вы не забудете меня, не правда ли?

Рауль опустил руку в карман.

– Что вы хотите сделать? – спросил его д’Артаньян.

– Дать этому славному мальчику десять ливров, – отвечал Рауль, вынимая из кармана пистоль.

– Десять пинков в живот, – сказал д’Артаньян. – Убирайся, плут, и помни, что я знаю, где тебя искать.

Фрике, не рассчитывавший отделаться так дешево, в два прыжка пролетел с набережной на улицу Дофина и скрылся из виду. Рауль сел на свою лошадь, и они вместе с д’Артаньяном, оберегавшим его, как сына, поехали шагом по направлению к Тиктонской улице.

Всю дорогу они слышали вокруг себя глухой ропот и отдаленные угрозы, но при виде этого офицера, такого воинственного, и его внушительной шпаги, висевшей на темляке у него под рукой, все расступались.

Они доехали без всяких приключений до гостиницы «Козочка».

Красотка Мадлен сообщила д’Артаньяну, что Планше вернулся и привез Мушкетона, который геройски перенес операцию извлечения пули и чувствует себя так хорошо, как только позволяет рана.

Д’Артаньян велел позвать Планше, но, сколько его ни звали, ответа не было: Планше скрылся.

– Ну, так давайте вина! – приказал д’Артаньян.

Когда вино было подано и они снова остались вдвоем, д’Артаньян обратился к Раулю.

– Вы довольны собой, не так ли? – сказал он, с улыбкой глядя в глаза юноши.

– Конечно, – отвечал Рауль. – Мне кажется, я исполнил свой долг. Разве я не защищал короля?

– А кто вам сказал, что надо защищать короля?

– Это мне сказал граф де Ла Фер.

– Да, короля. Но сегодня вы защищали не короля, а Мазарини, что не одно и то же.

– Однако, сударь…

– Вы сделали ужасный промах, молодой человек. Вы вмешались не в свое дело.

– Но вы же сами…

– Я – это другое дело: я должен повиноваться своему капитану. А ваш начальник – это принц Конде. Запомните это: других начальников у вас нет. Хорош молодой безумец, готовый стать мазаринистом и помогающий арестовать Бруселя! Молчите об этом по крайней мере, а то граф де Ла Фер будет вне себя.

– Значит, вы думаете, что граф де Ла Фер рассердился бы на меня?

– Думаю ли я? Да я в этом уверен! Не будь этого, я бы только поблагодарил вас, потому что, в сущности, вы потрудились для нас. Сейчас не ему, а мне приходится бранить вас, и поверьте, это вам дешевле обойдется. Впрочем, – продолжал д’Артаньян, – я только пользуюсь правом, которое ваш опекун передал мне, дорогой мой мальчик.

– Я не понимаю вас, сударь.

Д’Артаньян встал, вынул из письменного стола письмо и подал его Раулю.

Рауль пробежал письмо, и взгляд его затуманился.

– О боже мой! – воскликнул он, поднимая свои красивые глаза, влажные от слез, на д’Артаньяна. – Граф уехал из Парижа, не повидавшись со мной!

– Он уехал четыре дня тому назад.

– Но судя по письму, он подвергается смертельной опасности?

– Вот еще выдумали! Он подвергается смертельной опасности! Будьте спокойны. Он уехал по делу и скоро вернется. Надеюсь, вы не имеете ничего против того, что я временно буду вашим опекуном?






Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221

Комментариев нет

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *