– Патрик, а ты что думаешь?
Патрик глотнул воды и пожал плечами.
Дождь барабанил по оконным стеклам, едва различимый сквозь звон тарелок и столовых приборов.
– Деньги хорошие, Бернард. В любом случае это лучше, чем вкалывать по ночам на птицефабрике.
Над столом повис общий согласный гул.
– Очень мило. Значит, единственное, что ты можешь сказать о моей новой карьере, – что это лучше, чем таскать куриные трупики по самолетному ангару, – заметила я.
– Ну, еще между делом можно привести себя в форму и начать давать персональные тренировки вместе с нашим милым Патриком.
– Привести себя в форму. Спасибо, папа. – Я было потянулась за очередной картофелиной, но передумала.
– Почему бы и нет? – Казалось, мама готова присесть – все на мгновение замерли, – но нет, она снова вскочила, чтобы добавить дедушке подливки. – Имей в виду на будущее. Язык у тебя подвешен что надо.
– Живот у нее подвешен что надо, – фыркнул папа.
– Я только что получила наконец работу! – рявкнула я. – И платят на ней, между прочим, побольше, чем на старой.
– Но это временная работа, – возразил Патрик. – Твой папа прав. Параллельно ты можешь приводить себя в форму. Если немного постараться, из тебя выйдет хороший персональный тренер.
– Я не хочу быть персональным тренером. Мне не нравится… прыгать. – Одними губами я обругала Патрика, и он усмехнулся.
– Чего Лу хочет, так это развалиться на диване и смотреть дневные шоу, кормя старину Айронсайда через соломинку, – фыркнула Трина.
– Ну конечно. Ведь чтобы переставлять увядшие георгины в ведерках с водой, нужны огромные физические и умственные усилия, правда, Трина?
– Мы просто шутим, милая. – Папа поднял кружку чая. – Прекрасно, что ты получила работу. Мы очень рады. И поверь, только ты освоишься на новом месте, как эти педики не смогут без тебя обойтись.
– Педик, – произнес Томас.
– Это не я, – с набитым ртом отговорился папа, прежде чем мама успела что‑либо сказать.
3
Это флигель. Когда‑то в нем располагалась конюшня, но мы поняли, что он подойдет Уиллу больше, чем дом, поскольку здесь все расположено на одном этаже. Тут гостевая комната, чтобы Натан мог при необходимости оставаться на ночь. В первое время это требовалось довольно часто. – Миссис Трейнор бодро, не оборачиваясь, шагала по коридору, указывая то на одну дверь, то на другую, ее высокие каблуки цокали по плитам пола. Похоже, требования ко мне весьма высоки. – Ключи от машины находятся здесь. Я внесла вас в страховку. Надеюсь, вы предоставили верные сведения. Натан должен показать, как работает пандус. Надо только направить коляску, и машина сделает все остальное. Хотя… сейчас Уилл не слишком расположен выбираться из дома.
– Сегодня довольно холодно, – заметила я.
Миссис Трейнор как будто не расслышала.
– Чай и кофе можете готовить себе на кухне. В шкафах всегда есть еда. Ванная находится здесь…
Она открыла дверь, и я уставилась на белый подъемник из металла и пластмассы, растопырившийся над ванной. Площадка под душем была открытой, рядом стояло сложенное инвалидное кресло. В углу, в шкафчике со стеклянными дверцами, лежали аккуратные стопки чего‑то затянутого в пленку. Отсюда не было видно, чего именно, но от них тянуло слабым запахом дезинфицирующего средства.
Миссис Трейнор закрыла дверь и на мгновение повернулась ко мне:
– Хочу еще раз подчеркнуть, что очень важно постоянно находиться рядом с Уиллом. Предыдущая сиделка исчезла на несколько часов, чтобы починить маши ну, и Уилл… поранился в ее отсутствие. – Она сглотнула, как будто воспоминание до сих пор причиняло ей боль.
– Я никуда не уйду.
– Разумеется, вам необходимы… перерывы на отдых. Я только хочу подчеркнуть, что его нельзя оставлять одного дольше, скажем, десяти‑пятнадцати минут. В случае неотложного дела либо позвоните по интеркому, поскольку мой муж Стивен может оказаться дома, либо наберите номер моего мобильного. Если вам понадобятся выходные, сообщите об этом как можно раньше. Найти замену не так‑то просто.
– Ага!
Миссис Трейнор открыла шкаф в коридоре. Казалось, она повторяет давным‑давно заученную речь.
На мгновение я задумалась, сколько сиделок сменилось здесь до меня.
– Если Уилл найдет себе дело, займитесь чем‑нибудь полезным по хозяйству. Постирайте белье, пройдитесь с пылесосом и так далее. Чистящие средства под раковиной. Возможно, он захочет побыть в одиночестве. Вам с ним предстоит самостоятельно решить, насколько тесно вы намерены общаться.
Миссис Трейнор покосилась на мою одежду, как будто только что ее разглядела. На мне была мохнатая жилетка. Папа утверждал, что в ней я похожа на эму. Я попыталась улыбнуться. Это оказалось нелегко.
– Разумеется, я надеюсь, что вы сможете… поладить друг с другом. Мне хотелось бы, чтобы вы стали для него другом, а не наемным работником.
– Хорошо. Что он… гм… любит делать?
– Смотреть фильмы. Иногда слушать радио или музыку. У него есть специальное цифровое устройство. Как правило, он может им управлять, если положить его рядом с рукой. Пальцы Уилла не лишены определенной подвижности, хотя сжимать их в кулак ему сложно.
Я повеселела. Если он любит музыку и фильмы, несомненно, у нас должно найтись что‑то общее. Внезапно я представила, как мы с ним смеемся над какой‑нибудь голливудской комедией, как я расхаживаю по спальне с пылесосом, а он слушает музыку. Возможно, все будет хорошо. Возможно, мы подружимся. У меня никогда еще не было друга‑инвалида – только глухой друг Трины Дэвид, но он дал бы в глаз, назови его кто инвалидом.
– У вас есть вопросы?
– Нет.
– Тогда вам пора познакомиться. – Она взглянула на часы. – Натан уже закончил его одевать.
Мы помедлили у двери, и миссис Трейнор постучала.
– Ты здесь, Уилл? Я хочу познакомить тебя с мисс Кларк.
Нет ответа.
– Уилл? Натан?
Резкий новозеландский акцент:
– Он одет, миссис Ти.
Камилла Трейнор толкнула дверь. Гостиная во флигеле оказалась обманчиво просторной, одна стена ее целиком состояла из стеклянных дверей, выходящих на луга и поля. В углу тихонько пыхтела печка, низкий бежевый диван с наброшенным на него шерстяным пледом стоял перед огромным телевизором с плоским экраном. Очень спокойная и милая обстановка. Настоящая холостяцкая берлога в скандинавском вкусе.
Посередине комнаты стояло черное инвалидное кресло, накрытое овчиной. Крепко сбитый парень в белой рубахе сидел на корточках, поправляя мужские ноги на подставке кресла. Когда мы вошли в комнату, мужчина в кресле посмотрел на нас из‑под лохматых нечесаных волос. Наши взгляды встретились, и через мгновение он издал душераздирающий стон. Затем его рот дернулся, и раздался еще один потусторонний вопль.
Я ощутила, как окаменела его мать.
– Уилл, прекрати!
Он даже не посмотрел на нее. Очередной доисторический рык вырвался откуда‑то из глубины его груди. Это был ужасный, мучительный звук. Я едва не вздрогнула. Мужчина гримасничал, вжав в плечи наклоненную голову и обратив ко мне искаженное гневом лицо. Он выглядел гротескно и отчасти разъяренно. Я осознала, что костяшки моих пальцев, вцепившихся в сумку, побелели.
Комментариев нет