– Бесформенно и нескладно, – сказал Дуглас. – Вот именно. Мы не должны стремиться к тому, чтобы придать нашей жизни зримую форму. Все наши жизни незримо формирует бог. Доброта приемлет такое положение вещей. И любовь его приемлет. Ничего нет пагубнее для любви, чем стремление во всем найти форму.
– Рэндл во всем стремится найти форму, – сказала Энн, – но ведь он художник.
– В первую очередь он человек, а уж потом художник, – произнес Дуглас авторитетно и строго.
Энн почувствовала, что разговор этот ей невмоготу. Будто они вдвоем травят Рэндла. Она сказала:
– Ну, меня ждет работа, – и попыталась встать.
Дуглас Свен удержал её. Он приблизил к ней свое гладкое лицо, втянув подбородок, подпертый пасторским воротничком, шире раскрыв темно‑карие глаза, так искусно врезанные в углубления над щеками, и спросил:
– Энн, вы ведь не перестали молиться? Вы молитесь?
Энн ответила яростно:
– Еще бы. Я каждый вечер молюсь, чтобы Рэндл вернулся, – и вдруг разрыдалась.
– Полно, полно, дитя мое, – тихо сказал Свон. Теперь они стояли друг против друга. В тоне его слышалась удовлетворенность, как у человека, благополучно проведшего корабль трудным курсом. Он потянул к себе рыдающую Энн, приглашая её склонить голову ему на плечо.
Дверь гостиной распахнулась, вошла Милдред Финч.
– Надо же! – сказала Милдред.
В следующее мгновение Энн судорожно искала по карманам платок, а Дуглас Свон кашлял и смахивал с лацкана пылинки.
– А‑а, Милдред, – сказала Энн. Она нашла платок. Все её лицо было мокро от слез. Просто удивительно, сколько слез может вылиться за одну секунду. Но так или иначе, секунда эта миновала, и Энн вытерла лицо и заправила волосы за уши.
Милдред подошла к ней, описав полукруг, чтобы не наступить на кукол.
– Успокойтесь, милая! – И метнула сердитый взгляд на Свона, который, отступив на несколько шагов, тревожно поглядывал на Энн.
Энн, успевшая справиться с собой, сказала:
– Я так рада вас видеть! – и высморкалась. – Не знаю, что на меня нашло. Я все время была в отличном настроении.
Милдред скептически вздернула брови, а потом, слегка расставив ноги, приняла позу терпеливую, но упрямую, до грубости ясно давая понять, что она ждет, чтобы Свон удалился.
Свон спросил Энн многозначительно‑нежным голосом:
– Ну как вы, ничего?
– Какое там ничего, – сказала Милдред и продолжала тоном светской беседы: – А я была в деревне и решила заглянуть к вам. Кажется, дождь собирается. Хорошо, что я захватила зонтик.
Свон все смотрел на Энн. Она сказала:
– Ничего, Дуглас, обошлось. Спасибо, вы были так добры.
Свон легонько потрепал её по плечу, с улыбкой кивнул Милдред, промямлил что‑то насчет того, что ему пора домой, и вышел из комнаты.
– Скатертью дорога, – сказала Милдред.
Энн села. Слезы обессилили её. Она была рада Милдред, однако ощущала при виде её смутное беспокойство, словно старая её приятельница могла стать фигурой несообразно значительной, даже угрожающей.
– Снимайте же пальто, – сказала она. – А то у вас такой вид, будто сейчас уйдете. Вы ведь позавтракаете с нами?
– Еще не знаю. А пальто я не сниму. Мне холодно. Непонятно, почему вы камин не зажгли. Ну вот, что я вам говорила? Дождь пошел.
Энн посмотрела в окно. Солнце скрылось, и, повинуясь одной из внезапных причуд, свойственных английскому лету, весь сад дрожал от ветра, деревья и трава намокли и потемнели. Энн почувствовала, что ей тоже холодно. Все на свете разом утеряло смысл.
– О господи, я так устала…
– Вам нужно отдохнуть, – сказала Милдред. Она стояла, все так же расставив ноги, с зонтом под мышкой, сунув руки в карманы теплого синего, в клетку пальто, светлые волосы топорщились вокруг доброго лица, которое к старости не столько покрылось морщинами, сколько смягчилось.
– Отдохнуть! – Энн невесело рассмеялась.
– А что? Здесь все будет идти своим чередом. С хозяйством справится Боушот.
– Нет, не справится. Да не в том дело. Это неважно. – Только это она и говорит последнее время!
– Надо полагать, от злодея Рэндла никаких известий?
– Нет.
– Он, надо полагать, прочно связался с этой Риммер?
– С кем?
– Ах ты господи! Неужели я сболтнула лишнее? Вы правда не знали, что у него роман с Линдзи Риммер, ну, знаете, компаньонкой Эммы Сэндс?
Энн встала и сунула платок в рукав свитера. У неё мелькнула мысль, что Милдред отлично знает, что делает. Она ответила резко:
– Я так и думала, что у него с кем‑то роман. А с кем, не знала. Да сказать по правде, это меня особенно не интересует.
– Вздор, моя милая, – сказала Милдред, внимательно посмотрев на нее. – Конечно, это вас интересует. Но я рада, что вы, как видно, списали Рэндла со счета.
– Я его не списала. Просто мне нет дела до подробностей. Он вернется. – Энн говорила отрывисто, голос её стал низким и хриплым, как на исповеди.
Теперь Милдред заговорила мягче и плавнее, словно сменив проповедь на песнопение:
– Не думаю, чтобы он вернулся, дорогая.
– Нет, вернется, – сказала Энн. Она не хотела снова расплакаться. – Пошли в кухню. Там теплее и можно выпить кофе.
– А Рэндл скотина, – сказала Милдред. – Скотина и хам.
– Перестаньте, Милдред, прошу вас. Идемте в кухню. Кстати, как вы сюда добрались? Вы сказали, что пришли из деревни?
– Да, а туда меня подвез Феликс. – Голос её звучал сурово и вызывающе.
– А‑а, – протянула Энн.
Выждав немного, Милдред продолжала:
– Да, он поехал в Мэйдстон за новыми ножами для косилки. Так удобно, когда он у нас. Он привел в порядок все машины. Абсолютно все понимает в технике.
– А как вы доберетесь домой?
– О, он через час вернется. Я ему сказала, чтоб заехал за мной в трактир, а если меня там не будет, пусть едет сюда. Вы можете обоих нас пригласить к завтраку. Или мы вас захватим с собой в Сетон‑Блейз. Почему бы вам не погостить у нас несколько дней, без всяких хлопот и забот?
Энн потерла пальцем губы и поправила волосы. Снаружи душа её была спокойна, но далеко внутри что‑то рушилось, возвещало панику и бегство.
– К сожалению, не могу, – сказала она. – Я должна позавтракать у Клер. Я уже столько раз откладывала. Она хочет обсудить со мной конкурс на лучший букет.
– Но вы же пригласили меня завтракать!
– Да, я совсем забыла про Клер. Простите ради бога. Сегодня не выйдет.
– Ну так приезжайте завтра к нам. Феликс в любое время заедет за вами на «мерседесе».
– Не могу. Я бы с радостью, но очень уж я занята. У нас сейчас самый горячий сезон. Нужно кончать каталог. Там в корректуре придется вписать много добавлений. Мы выбрасываем на рынок некоторые новые сорта из Германии, надо дать описания, фотографии и все такое. Спасибо вам. Но кофе‑то вы на дорогу попьете?
Комментариев нет