Диагноз

Надо сказать, что начало разговора он слушал с неподдельным вниманием, поскольку перспектива повышения тотальной эффективности работы «Плимута», а значит, и его, Билла, эффективности, была не лишена привлекательности. Но внимание быстро иссякло. Вскоре Билл лишь механически кивал головой, снова начав волноваться по поводу природы онемения рук и возмущаться отвратительными махинациями руководства. Погрузившись в свои переживания, он забыл выразить даже мимолетный интерес, так что в конце беседы, сгорбившись за столом, почти уснул, с идиотским видом уставившись на монограмму «ФЛ», которая красовалась на портфеле Фреда Лёзера.

Когда специалист по эффективности замолчал, наступившая тишина пробудила Билла от спячки и он резко поднял голову. Он сделал серьезный вид, кивнул, не понимая, чего, собственно говоря, ждет от него собеседник. Каким-то образом надо попытаться с честью выйти из этого положения, потому что все, о чем было здесь сказано, придется доложить Штумму. Билл посмотрел на часы. Четырнадцать пятьдесят семь. Он снова кивнул и выжидательно посмотрел на Лёзера. Потом, после некоторого размышления, ткнул пальцем в один из графиков и нахмурился. Лёзер подпрыгнул на стуле и внимательно просмотрел вызвавший сомнение Билла пункт. Теребя бородку, Лёзер начал говорить о допущениях, сделанных при составлении графика, об идеализации и аппроксимации, которые и могли послужить причиной возможной погрешности. Потом он вернулся к общим принципам «Тотально эффективного менеджмента».

— Мне надо подумать… — сказал Билл, и это были первые слова, произнесенные им во время всей встречи. Он отошел к своему столу. Лёзер посмотрел на часы. Было ровно три. Выразив надежду на продолжение плодотворного сотрудничества, он собрал свои бумаги и вышел из кабинета.

Облегченно вздохнув, Билл сел за компьютер и вышел в Сеть. На экране появились результаты поиска от ИнфоАгента: 30 194 отдельных списка для многонациональных корпораций, 8758 списков для фармацевтических фирм и 3785 списков для Бенджамина Ллойда. Курсор безмолвно мигал, ожидая, какой из 42 737 сетевых сайтов выберет Билл. Но сейчас у Билла не было на это времени, и он снова начал просматривать почту. Надо было прочесть около дюжины сообщений, это все, что он мог делать в своем теперешнем состоянии. Эми передала ему два телефонных звонка. «Пусть подождут», — раздраженно сказал Билл секретарю. Испытывая боль от своей медлительности, он начал набирать сообщение Джасперу Ольсвангеру. «ТенекоЧикагоКорп». Билл никак не мог сосредоточиться. Люди что-то кричали. В коридоре раздавался топот. Что? Неужели уже три часа? В это время все сотрудники «Плимута» бросают рабочие места, плюют на компьютеры и все вместе направляются в оздоровительный клуб, чтобы посвятить несколько минут физическим упражнениям и релаксации. Кто-то постучал в дверь его кабинета. Он не ответил. Стук повторился.

— Да, да, да, — крикнул Билл. Он встал и в сердцах пнул компьютерный столик.

В клубе, расположенном на верхнем этаже «Марблуорт-Билдинг», из подвешенных к потолку динамиков гремела рок-музыка. Два десятка сотрудников разных фирм уже влезли на тренажеры, являя собой довольно жалкое зрелище. Несколько человек потягивали белковую смесь, пока им делали десятиминутный бодрящий массаж. Один мужчина, беспокойно покачиваясь из стороны в сторону, пытался медитировать на светло-зеленых подушках, практикуя дзен. Билл ненавидел клуб всеми фибрами своей души. Не переодевшись, он встал на лестничный тренажер «Стейрмастер», включил черепашью скорость и начал докучное восхождение. Из раздевалки вышел Дэвид Гамильтон, одетый в черные спортивные трусы «Умбро», белую футболку и кроссовки «Рибок». Объявив во всеуслышание, что он готов пробежать две мили, потратив по восемь минут сорок пять секунд на милю, Дэвид торопливо подошел к одной из беговых дорожек, включил нужную скорость, наклон и начал свой забег. Его качающаяся фигура отражалась в двух параллельных зеркалах, порождая бесчисленное множество силуэтов, каждый из которых был более размыт, чем предыдущий. Джордж Митракис красовался в гладком, облегающем тело беговом костюме из черного нейлона с красными полосами. Митракис предпочитал велотренажер. Усевшись в седло, он показал всем сложенные буквой V указательный и средний пальцы, сунул в уши головные телефоны и нажал на педали. Все другие сотрудники переоделись в спортивные трико, шорты, футболки, свитера, кроссовки и теннисные туфли. Дайана Россбейн вышла из женской раздевалки в мешковатом тренировочном костюме, быстро скользнула по полу и скрылась за скрипучим тренажером для брюшного пресса.

Вскоре в воздухе повис запах честно и с пользой отработанного пота. Сотрудники буквально лопались от самодовольства. Нэйт Линден, в три погибели согнувшийся на велотренажере, сразу же открыл мобильный телефон и, держа его одной рукой, позвонил в Чикаго, в «Клемонс Мэньюфэкчуринг Труп», не забывая одновременно нажимать на педали. Сотрудники прислушались. Нажав кнопку отбоя, мистер Линден сразу же позвонил своей секретарше, шепча ей указания — некоторые слова звучали громче остальных, усиленные каждым нажатием на педали. Слышалось только: «тридцать пять минут», «шестьдесят пять тысяч», «завтра в девять пятнадцать». Мистер Линден, начав за здравие, явно не рассчитал своих сил, движения его ослабли, а молодецкий голос превратился в жалкое всхлипывание. Нэйт проявил излишнюю бесшабашность, поставив время упражнения на семнадцать минут.

— Они думают только о деньгах, — прошептал Чарлз Рэйвенскрофт из «Рэйвенскрофт Интернешнл» с восемнадцатого этажа Беатрис Дено, вице-президенту «Нью Инглэнд Кемикл» с тридцать второго. Эти двое бежали трусцой по обе стороны от Билла.

— Да, никогда не видела ничего подобного, — согласно кивнула мисс Дено, отпила глоток родниковой воды из бутылки и бросила презрительный взгляд на мистера Линдена. — Я слышала, что они дважды в день убираются в своих кабинетах, — продолжала мисс Дено.

— Что? — воскликнул мистер Рэйвенскрофт и негодующе посмотрел на Билла. — Я вам не верю.

— В своем учреждении я бы за это убивала, — прошептала мисс Дено. — Вы не представляете, какие неряхи мои люди. Дай им волю, и они начнут мочиться в коридорах.

Конец разговора Билл не услышал, как, впрочем, и сами собеседники. Кто-то прибавил громкость в подвешенном к потолку телевизоре.

— Как продвигаются дела с «Гэффи»? — крикнул Митракис Лайзе Теру, которая яростно упражняла бедра на «Стейр-мастере».

— Нам требуются дополнительные данные по «Дигителю», — прокричала в ответ мисс Теру, явно не расслышав, что спросил босс.

— Билл, — не унимался Митракис, — какое же это было испытание для тебя. Подумать только, быть ограбленным! Слава богу, что с тобой все в порядке. Мы страшно за тебя переживали.

Билл посмотрел на Джорджа Митракиса и заставил себя улыбнуться. Что Митракис в действительности хотел ему сказать? Не следит ли шеф за ним краем глаза?

— Можешь несколько дней не особенно напрягаться, — продолжал Митракис. — Я кроме шуток.

— Согласна, — пропыхтела мисс Теру, стараясь шагать в такт с натужными механическими стонами очистителя воздуха. По лицу, смывая косметику, тек обильный пот. Зазвонил мобильный телефон мисс Теру. — Алло, Мартин, — прохрипела она, — ты очень вовремя мне позвонил. Кто дал тебе мой номер? — Она прислушалась, лоб пересекла озабоченная морщина. — Завтра? Ты хочешь получить это завтра? Я рассчитывала на понедельник. В какое время завтра? Не темни, Мартин. Я не собираюсь этого делать, если нет хотя бы малейшей необходимости. Ты действительно хочешь получить это к половине третьего завтра? Ладно. Да, хорошо. Да. Уверена. Все.