Держи меня крепче



– До чего ж у тебя характер скверный, – возмутилась подруга. – Поехали на дачу. Обещаю заткнуться, – покаянно добавила она.

– Болтай на здоровье, например, про Корзухина. Все‑таки странно, что я его раньше не встречала, – последнее замечание скорее было размышлением вслух.

– Красавец, правда?

– Несколько староват для тебя, не находишь?

– Что толку от этих молодых, – отмахнулась Ритка. – Конечно, Корзухину до нашего Деда далеко, но в нем что‑то есть…

– Возможно, – не стала я спорить. – Но, судя по всему, ничего великого он совершить не успел, если я о нем даже не слышала.

– Просто последнее время ты где‑то в облаках витаешь, оттого и не слышала. Будет у нас мэр‑красавчик…

– Красавчик – это здорово, послал бы бог толкового. Хотя это вряд ли, Дед возле себя инициативного товарища не потерпит.

– Почему ты к нему так несправедлива? – всплеснула Ритка руками.

– Просто я очень хорошо знаю нашего вождя и учителя. Зайдешь? – Мы как раз остановились возле дома, где я теперь жила, Ритке здесь бывать еще не приходилось.

– Взгляну, – кивнула она. – Любопытно все‑таки.

Мы поднялись в квартиру. Подруга прогулялась по ней, пока я собирала Сашкины вещи: поводок, миску и корм, и заметила:

– Недурственно. Кто из дизайнеров руку приложил: наши или московские?

– Питерские, насколько мне известно, а известно мне немногое. Но если хочешь, спрошу Тимура.

Я запихнула Сашку в сумку, сообщив ему, что мы едем на дачу. Новость пес воспринял благосклонно.

– Все‑таки я не понимаю, как такое могло произойти, – покачала головой Ритка.

– Это ты о чем?

– Как ты могла… вы вообще люди с разных планет. Ты и твой Тагаев.

– Он полюбил мою собаку, этого оказалось достаточно, чтобы растопить лед моего сердца.

– Как же мне надоели твои шуточки, – поморщилась подруга. – Хоть бы раз поговорила со мной серьезно. Ведь я не чужой тебе человек.

– Это точно. Потопали, родная.

Мы покинули квартиру и вскоре уже подъезжали к Риткиной даче, благо что до нее было рукой подать. Добротный двухэтажный дом находился в поселке Радужный, в двенадцати километрах от города. Дом Ритка купила недавно, всего полгода назад, подозреваю, с одной целью: держаться на расстоянии от супруга, ему появляться здесь было категорически запрещено. Риткин муж, создание непутевое и на редкость слабохарактерное, возражать жене никогда не решался. Только благодаря Риткиным стараниям его еще держали на работе, а работал он завгаром в городской администрации. Пьяным на глаза сослуживцам он не показывался, а трезвым его застать было практически невозможно, так что Риткин супруг был человеком‑невидимкой, она называла его бревном за приверженность к родному дивану, где он проводил большую часть жизни. Как‑то Ритка заявила ему, что простить может все, кроме измены, супруг это запомнил и табу не нарушал, справедливо полагая, что жене нужен лишь повод, чтобы от него избавиться, хотя, с моей точки зрения, поводов и так было хоть отбавляй, но Ритка думала иначе.

Дом был куплен на деньги Деда. У Ритки имелись кое‑какие сбережения, но их было явно недостаточно, она собиралась взять кредит в банке. Дед предложил ей деньги в долг, на сто лет и без процентов. Ритка, рассказывая об этом, обливалась слезами умиления. Широкая натура Деда была хорошо известна, и, поступи он иначе, я бы просто удивилась, хотя меня, если честно, слегка задело, что о предполагаемой покупке и нехватке денег мне она ничего сказать не пожелала. Денег у меня куры не клюют, благодаря все тому же Деду, и я понятия не имею, что с ними делать.

Я остановила машину возле металлических ворот, Ритка вышла, открыла калитку, а затем и ворота, и я въехала во двор. Сашка, выбравшись из сумки, с интересом поглядывал в окно.

– Радуйся, пес, – сказала я. – Сейчас гулять пойдем.

Распахнула дверь, он выскочил, ткнулся носом в снег, чихнул и громко тявкнул. Ритка, взяв его на руки, вошла в дом, я за ней, прихватив пакеты с провизией: по дороге мы заехали в супермаркет.

Пока мы убирали продукты в холодильник, Сашка носился по просторному холлу, вид имел совершенно счастливый, и я за своего пса порадовалась. Ритка поставила чайник, а я позвонила Тимуру.

– Как дела? – спросила весело.

– Скверно.

– С чего вдруг?

– Нетрудно догадаться, ведь тебя нет рядом.

– Твои планы не изменились?

– Нет, завтра к вечеру буду дома. Скажи мне, что скучаешь.

– Скучаю. Очень. Я на даче у Ритки. Мы с Сашкой решили, что это гениальная идея.

– Привет ушастому.

– Пес, тебе привет от Тимура! – крикнула я. – Когда вернешься в гостиницу?

– Поздно. Я тебе позвоню.

Мы простились, Ритка прислушивалась к нашему разговору и заметила неуверенно:

– Может, ты его правда любишь?

– А я о чем говорю? Пойдешь с нами гулять?

– Давай хоть чаю выпьем, – возмутилась она.

 

Через полчаса мы отправились на прогулку. В сотне метров от Риткиного дома начинался лес, однако там еще лежал снег, да и в темноте бродить среди деревьев занятие не из приятных, и мы пошли в противоположном направлении вдоль дороги. Сашка весело бежал впереди, время от времени тявкая, и умудрился возбудить всех местных собак. Из‑за ближайших заборов несся отчаянный лай, что наполняло гордостью моего пса и явно улучшало ему настроение.

Возле одного из домов мы увидели женщину, она приблизилась к калитке и окликнула нас.

– Приехали? – спросила, обращаясь к Ритке. – А я смотрю, свет горит, вот и решила проверить.

Это оказалась местная пенсионерка, Людмила Васильевна, она присматривала за Риткиным домом.

– Добрый вечер, – ответили мы, направляясь к ней.

– Собака‑то не убежит? – проявила она заботу, с сомнением глядя на Сашку. Тот с недовольством на нее уставился, тряхнул головой, точно намеревался сказать «что за странные мысли», а потом потрусил к дому напротив, деревянному, давно не крашенному, в одном из окон которого горел свет.

– Калягины дом продали, – кивнула в том направлении Людмила Васильевна. – Или сдали. Видать, все‑таки продали. Бабка у них прошлой зимой померла, а они в Пскове живут, почто им здесь дом? Теперь вот мужчина живет с малым ребенком. Соседка говорит, жена у него родами померла. Он у соседки молоко покупает, она корову держит. Вот ведь беда какая, остался один с ребеночком. Вера, соседка, вся испереживалась. Чем помочь, не знает. Мужчина‑то нелюдимый, все больше молчит, ни с кем не знается, оно и понятно: горе такое.

– Давно он здесь поселился? – спросила Ритка, желая поддержать разговор.

– Да уж недели две, как приехал.

– Откуда приехал?

– Видно, из города. Не больно он разговорчив, вот и не знаем ничего толком. Он из дома почти не выходит, если только в магазин да за молоком к соседке… Вы до воскресения останетесь? – сменила она тему.






Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22

Комментариев нет

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *