– Да, конечно! – сообразил муж.
То, что его жена – Иная, Михаил знал давно, Вика рассказала ему об этом еще до того, как он сделал ей предложение. Рассказала, хотя и знала, что Дозоры не одобряют раскрытие информации о мире Иных обычным людям. Но разве могла она что‑то утаивать от человека, которого любила и с которым собиралась провести всю жизнь? Ну или по меньшей мере всю его жизнь; самой ей предстояло пережить всех своих близких, но пока Вика старалась об этом не думать.
Михаил до сих пор помнил свою растерянность и шок. И не потому, что ему вдруг открылась совершенно новая, неизвестная доселе часть мира; просто тогда он решил, что Вика‑Иная точно не захочет связать с ним свою судьбу. Он и раньше беспокоился, что эта светловолосая девчонка с озорной улыбкой и глазами‑озерами, в которых он утонул еще в первый день их знакомства, может ему отказать – ведь он почти на десять лет ее старше. А тут оказывается, что разница между ними куда серьезнее, чем один только возраст!
Однако совсем еще юная Вика – ей тогда едва исполнилось восемнадцать – ответила ему согласием. А позже призналась, что очень боялась, как бы не передумал уже он, узнав, что она Иная.
С той поры прошло четырнадцать счастливых лет, и ни Михаил, ни Вика ни разу не пожалели о своем решении.
Михаил порой и вовсе забывал о том, что его жена – Иная. После инициации Вика прошла положенное обучение и рассудила, что от слабенькой – всего‑то шестого уровня! – Иной в Дозоре много толку не будет. А вот в обычном мире – совсем другое дело. И предпочла жить привычной человеческой жизнью. Свои весьма скромные способности Вика понемногу применяла на работе, и это помогло ей стать отличным врачом, попасть к которому мечтали все больные. А в быту Силой она практически не пользовалась…
– Иди регистрируйся, а я пока багаж подожду, – предложил Михаил.
Вика рассеянно кивнула – она до сих пор не увидела стойку регистрации для Иных. Да, конечно, Вика была наслышана, что Куба очень не похожа на другие страны. Но порядки в мире Иных универсальны, так что где‑то эта регистрация точно должна быть!
Проходившая мимо холеная женщина лет шестидесяти в откровенно молодежном сарафане и крупных броских серьгах наехала Вике на ногу колесиком своего чемодана.
– Извините, – бросила она на ходу, даже не оборачиваясь. Рядом с ней шла еще одна стройная женщина предпенсионного возраста в ярком топе, подошедшем скорее бы девочке‑подростку вроде Яси, и коротких обтягивающих шортах. Перед собой она везла коляску с ребенком, заплаканным мальчишкой лет трех. Шли они не к выходу, а в дальний, пустующий угол зала.
Вика присмотрелась к старательно молодящимся пассажиркам. Так и есть, обе – Иные. Темные. Перевела взгляд на малыша в коляске. Тоже Темный. Низший Темный. Вампир.
А в углу зала, куда они направлялись, Вика наконец‑то заметила стойку, за которой коротали время двое Дозорных. Молодые, смуглые, в форме работников аэропорта. И почему‑то оба – Светлые…
Вика торопливо последовала за двумя ведьмами.
Дозорные, увидев Иных, встрепенулись. Просканировав подошедших первыми Темных, задали пару общих вопросов, глянули на малыша‑вампира – и неожиданно заявили, что печать поставят не только ему, но и самим ведьмам.
Те опешили.
– Как это – вы поставите нам печати? – возмутилась дама в сарафане. – Мы же не вампиры и не оборотни!
– Так положено, – ответил один из дозорных.
– Что значит «положено»? Это возмутительно! – подхватила вторая, в ярком топике и шортиках. – Ни в одной стране мира Иным не ставят печати на въезде, только временную регистрацию!
– На Кубе такие правила, – твердо отрезал второй дозорный. – И мы не делаем исключений.
– Плевать я хотела на ваши правила! – взмахнула унизанной золотыми кольцами рукой Темная в сарафане. – Где представитель Дневного Дозора? Я требую, чтобы он нам объяснил, что здесь происходит!
– В аэропорту нет представителей Дневного Дозора, – ровно ответил один из парней.
От этой новости обе Темные, казалось, потеряли дар речи.
– Это тоже потому, что у вас на Кубе такие правила? – ехидно полюбопытствовала дама в сарафане.
Дозорные остались совершенно невозмутимы.
– Да.
Женщины, поняв что с ними не шутят, растерянно переглянулись.
Тут один из дозорных заметил стоявшую позади ведьм Вику.
– Послушайте, – обратился он к Темным, – если вы хотите пройти дальше, то ставьте печати. Если нет – возвращайтесь обратно. И не задерживайте, пожалуйста, других.
Возмущенные туристки оглянулись на Вику и нехотя посторонились.
Вика тоже никогда не слышала, чтобы Иным требовались печати – за исключением низших Темных. Но она рассудила про себя так: Куба – страна уникальная, ни на одну другую не похожая, у нее свои особые порядки, и, видимо, поэтому какие‑то особые порядки появились и у местных Иных. И раз у них принято ставить всем приезжим Иным печать – что ж, никаких проблем, пусть ставят!
Однако, к некоторому ее удивлению, ей поставить печать не предложили; Дозорные перекинулись с Викой парой стандартных фраз, задали пару ожидаемых вопросов – и отпустили с миром.
Уходя, Вика вежливо кивнула и улыбнулась ведьмам и услышала, как одна из них снова набросилась на Дозорных:
– Ах, значит, Светлым у вас печати не ставят, только Темным? Что за дискриминация!
* * *
У входа в аэропорт Вику с Михаилом и Ясей окружила толпа представителей самых разных туристических компаний и пытающихся подзаработать местных, наперебой предлагающих показать им все красоты Гаваны – дешево! Тихая, застенчивая Яся под таким напором даже невольно прижалась к отцу.
В этой суете они не сразу заметили невысокого круглолицего кубинца средних лет, в белой рубашке с длинными рукавами и тщательно выглаженных – и как он только их терпит в такую‑то жару? – шерстяных брюках, с табличкой в руках: «Михаил Аксенов».
– О, кажется, это за нами! – обрадовался Михаил, направляясь к нему.
Кубинца звали Антонио, и он говорил на прекрасном русском. Ведя Михаила с семьей к припаркованному невдалеке автомобилю, он жизнерадостно успел им сообщить, что для них он просто Антон, что на всю следующую неделю их пребывания в Гаване он будет их личным водителем и гидом и отвезет их, куда они только пожелают, что в восьмидесятые он учился в Ленинграде, влюбился в русскую девушку с красивым именем Маша и что те три года до сих пор вспоминает как самые счастливые в своей жизни…
От вида его машины у Вики, обычно довольно равнодушной к автомобилям, захватило дух. Роскошный темно‑синий «Шевроле Бель Эйр» с задними фонарями в классической форме выступающих плавников, блестящий и в таком состоянии, словно вышел с завода только что, а не шестьдесят лет назад. Внутри – сверкающая хромовая отделка, плюшевые коврики и огромные мягкие кожаные диваны вместо привычных сидений… Да, на Кубе умели заботиться об автомобилях!
Комментариев нет