Чужая

Чужаки были в своем естественном обличье, отчего происходящее более всего напоминало сценку из какого-то мультика из жизни зоопарка. На ум тут же пришло детское похабное: «рано утром встали звери, потянулись…» дальше продолжать не стану, из соображений цензурного свойства, кому оно надо, продолжение в Интернете сам надыбает, сейчас там можно найти все, что угодно, прям кладезь мудрости.

— Не расстраивайся Вуки, — я как мог, стал успокаивать киноида, — сейчас у Хороса дел по самые гланды — ежели, конечно, таковые у него вообще имеются. Незапланированные, так сказать, форс-мажорные обстоятельства.

— Ну и глупый ты, Лист, — громко фыркнул Вуки-Пуки, — разве форс-мажор запланированным бывает?

— И то верно, — тут же согласился я, а про себя удовлетворенно отметил, что настроение приятеля заметно улучшилось.

— Ну ладно, я побежал, — вильнув хвостиком, напустил на себя занятости киноид, — пойду, проверю еще разок статистические данные своего отчета. — Пока!

Мы также с ним попрощались. А после того, как Вуки-Пуки, помахивая хвостиком, скрылся за ближайшим поворотом, понимающе и даже сочувственно переглянулись. Общеизвестно, что у одной сотрудницы имеется белоснежная красавица пуделиха, с которой та не расстается даже на работе. Так вот Вуки-Пуки давно и безнадежно в нее влюблен (не в сотрудницу, разумеется, — в пуделиху), поэтому каждую свободную минутку использует для того, чтобы хотя бы одним глазком взглянуть на предмет своего воздыхания.

— Ну что с твоей «Ласточкой», Федор? Сами-то как? — Были первые слова, услышанные нами от маявшихся в курилке от безделья коллег.

Вот же болтун этот Лева! Сказано было, доложить по инстанции, а он взял и растрепал на всю ивановскую. Теперь отбоя не будет от сочувственных охов и ахов. Не люблю я повышенного к своей персоналии внимания, тем более, мне и Квагшу нужно каким-то пока неведомым образом, минуя официальные каналы, попасть в Лагор. Ох уж мне эти начальнички — горазды на всякие невыполнимые задания.

— В хлам, — я безнадежно махнул рукой, — восстановлению не подлежит.

В ответ, как собственно и ожидалось, раздались сочувственные охи и ахи, да еще ценные советы, как объегорить страховую компанию на предмет извлечения максимальной финансовой выгоды от случившегося. Кто-то из сердобольных товарищей, даже протянул мне сигарету, но я категорически отказался. Бросаю. Точнее стараюсь избавиться от пагубной привычки, не помню уже в который раз за двадцать два года своего стажа курильщика. Вот и вчера, несмотря на настоятельные уговоры Толяна (тьфу ты!.. совсем запамятовал, что это был не какой не друг детства, а некто неизвестный) выкурить по «трубке мира», отказал себе в этом сомнительном удовольствии. Отчего сегодня испытываю чувство глубокого удовлетворения и уважения к себе, любимому — не сдался и не поддался, а ведь как хотелось, словами не описать.

Лева Файнгерц встретил меня печальным взглядом своих черных как ночь глаз, отчего мой воинственный запал тут же куда-то испарился.

— Ну как ты, Федор, а ты Квагш? — поинтересовался Лев и тут же без перехода предложил: — Может чайку или кофею? Все равно начальство на совещании у первого зама, раньше чем через полчаса не освободится.

Первым замом Главного Хранителя неофициально считается Чигур Владимир Иванович. Доверяет ему Хорос, как самому себе. И посадил рядом с собой, чтоб, значит, всегда под рукой был.

— Это хорошо, что на совещании, — тихо пробормотал я, — в таком случае, я, пожалуй, прогуляюсь. А ты — я взглянул на стажера, — будь другом, посмотри по базе все, что касается Привалова Анатолия Николаевича сорока двух лет от роду, уроженца Южного Бутова: работа, досуг, личные связи, любовницы и так далее. Особенно обрати внимание, с кем тот встречался за последние два месяца. Короче, полная разработка. Все понятно?

— Сделаем, босс, — широко улыбнулся Квагш и, не теряя времени, направился на свое рабочее место.

Затем я воззрился на дежурного и с видом Верховного Инквизитора спросил:

— Что нарыл по поводу автокатастрофы на Варшавке?

— Есть одно интересное видео, Лист. Хочешь посмотреть? — Лева склонился над своим компьютером и виртуозно забегал пальцами по клавиатуре, а я тем временем зашел ему за спину, чтобы экран монитора оказался в поле моего зрения. — Там неподалеку установлена видеокамера ГИБДД, и этот участок дороги вместе с ближайшими окрестностями неплохо просматривается.

После этих его слов на экране появилось изображение приличного участка Варшавского шоссе, за несколько минут до аварии, о чем однозначно свидетельствовал таймер внизу экрана. Поток машин, движущихся в сторону Москвы, был намного плотнее следующего в противоположном направлении. Видеокамера оказалась современная с хорошим разрешением и широким полем обзора, поэтому свой москвич и злосчастный КАМАЗ я заметил практически одновременно. Далее случилось то, что я уже пережил, только наблюдать за этим со стороны было значительно ужаснее, чем, находясь в самом центре событий. Вот грузовик резко вильнул в сторону моего «москвича», я среагировал и начал уходить вправо. Водила КАМАЗа, кажется, также опомнился и начал крутить баранку в противоположную от встречки сторону, но куда там, такая махина. Дальше удар задней парой колес по левой скуле моей «ласточки». Москвич начинает нещадно крутить, мы бьем «Лексус», потом цепляем «Форда», далее в процесс втягиваются все новые и новые транспортные средства. Из развороченного капота моего раритета в разные стороны летят сорванные со своих мест детали. Хорошо, что следом за нами не шла груженая чем-нибудь тяжелым фура. Наконец КАМАЗ опрокидывается на бок. В нас в последний раз врезается «Форд-Фокус», и все замирает. Короче, страшно, аж жуть! Отчего-то не верится, что из такой катавасии мы с Квагшем смогли выбраться целыми, невредимыми, ничуть не помятыми и даже в незапятнанных одеждах. Дас ист фантастиш!

— Десять секунд, — покачал головой я и достал из кармана носовой платок, чтобы утереть пот со своего лба.

— Что десять секунд, — не понял Лева.

— Ровно десять секунд нас с Квагшем крутило и вертело в этой мясорубке, — пояснил я, — и каждая из этих десяти секунд могла стать для нас последней. А все благодаря… — Я не довел начатую мысль до логического завершения, поскольку мой взгляд упал на тот самый, с позволения сказать, лесок, в котором мы со стажером обнаружили гипноизлучатель, и меня осенила одна блестящая, на мой взгляд, идея. — Лев, будь другом, сделай доброе дело. Нужно отмотать запись назад в покадровом режиме с интервалом в пять минут.

— Нет проблем, Федор.

Длинные музыкальные пальцы (из Левы в полном соответствии с национальной традицией когда-то пытались выпестовать великого пианиста) вновь застучали по клавиатуре. И вскоре события на экране понеслись в обратном направлении. С минуту ничего интересного для меня там не наблюдалось, но в какой-то момент я заметил шевеление в кущах и попросил дежурного отмотать еще чуть-чуть назад и продолжить демонстрацию в обычном режиме.