Чудовище

— Я закончу твою фразу. Нелегко найти работу, когда вокруг полно зрячих преподавателей. Да, нелегко. Зачастую люди видят слепого и начинают его либо жалеть, либо обманывать. Как-то у меня было собеседование с одним типом. Он мне так и сказал: «А вы не думаете, что в вашем положении работать опасно? Вдруг вы за что-нибудь зацепитесь, упадете и кого-нибудь покалечите? А если ваша собака кого-то укусит?»

— И поэтому вы ухватились за возможность учить такого лузера, как я?

Уилл не кивнул и не сказал «да». Он сказал другие слова:

— Я много учился, чтобы полноценно работать. Чтобы не быть обузой другим. Я не могу… не имею права сдаться и все бросить.

Он говорил о моей жизни. Я ведь и прежде жил на отцовские деньги. А если я не сумею снять заклятие, мне придется и дальше жить за его счет.

— Я не хочу ни жалеть, ни обманывать вас, — сказал я. — И очень не хочу, чтобы вы ушли.

— Для этого мы должны возобновить регулярные занятия.

Я кивнул, забыв, что он этого не видит.

— Завтра. Не сегодня. Завтра обязательно. Мне сегодня надо кое-что сделать.

— Твое «завтра» не отговорка?

— Нет. Обещаю вам: завтра мы возобновим занятия.

 Глава 7

Я понимал: время ночных прогулок по городу заканчивается. Становилось все холоднее. Моя теплая куртка уже не бросалась в глаза, и я уже не казался людям обычным бездомным бродягой. Я не раз ловил на себе пристальные взгляды, и только быстрота моей реакций спасала положение. Оглянувшись, человек видел лишь мою спину и считал морду чудовища плодом воображения. Я не мог рисковать. Я начал выходить из дому позже, когда улицы и метро пустели и было меньше шансов, что меня поймают. Но это меня не устраивало. Мне хотелось жить жизнью улиц. А тут еще наш разговор с Уиллом и мое обещание возобновить занятия. Какие занятия, если ты ночь болтался по городу и готов заснуть прямо на полу? Я знал: Уилл — человек принципиальный. Если я не выполню обещание, он уйдет. А мне очень не хотелось с ним расставаться.

Меня ждала долгая зима, когда придется сидеть взаперти. Зато сегодня я мог идти куда угодно и ничего не бояться. Это был единственный день в году, когда никто не бросит на меня настороженный взгляд. Хэллоуин, День всех святых.

Я всегда любил Хэллоуин. Лет с восьми — это точно. Помню, мы с Треем забросали яйцами дверь одного нашего соседа за то, что он отказался играть с нами в «кошелек или жизнь» и назвал праздник глупостью. В тот день по Нью-Йорку бегало тысяч двести сорванцов в костюмах Человека-Паука. А когда я подрос и впервые попал на Хэллоуин в Таттл, где девчонки щеголяли в ажурных костюмах французских служанок, я полюбил этот праздник еще больше.

Он и сейчас оставался для меня любимым. Сегодня я на один вечер мог почувствовать себя нормальным человеком и не опасаться случайных разоблачений. Я вовсе не думал встретить кого-то, чтобы разрушить заклятие. На такое я не замахивался. Мне хотелось просто поговорить с какой-нибудь девчонкой. Если получится, потанцевать с ней, почувствовать, как она обнимает меня в танце. Всего один вечер.

Я стоял у входа в школу, где праздновали Хэллоуин. Это была пятая по счету школа. В остальных висели предупреждения: « ПУГАЮЩИЕ КОСТЮМЫ НЕ ПРИВЕТСТВУЮТСЯ». Рисковать я не хотел. Вдруг кто-то попытается содрать с меня «маску»? Должно быть, эта школа была частная. Ребята выглядели вполне прилично. Уровень не такой крутой, как у Таттл, но это меня устраивало.

Я прошел в вестибюль. Из распахнутых дверей тускло освещенного спортивного зала доносилась музыка. Там танцевали. Кто-то держался имеете, но большинство развлекались в одиночку. У дверей стояла девчонка, продававшая билеты. Школьных удостоверений она не спрашивала. Вполне подходящее место для меня.

Так чего же я медлю? Я замер в нескольких футах от продавщицы билетов, одетой как Дороти из «Волшебника страны Оз». Правда, в фильме у девочки не было татуировок и пурпурных волос.

Мимо меня проходили парни и девчонки. Никто даже не оборачивался в мою сторону. Отлично. По манере держаться я легко распознавал будущих чир-лидеров, сборщиков средств для различных фондов, политиков, вечных шутов и тех, кто сегодня надеялся кого-нибудь снять. Были и такие, которые сами не знали, зачем сюда пришли. Я долго стоял, разглядывая толпу.

— Клевый костюмчик, — услышал я.

Диджей запустил «Monster Mash [19]». Некоторые стали танцевать.

— Эй, парень, я с тобой разговариваю. Костюмчик у тебя клевый.

Это была продавщица билетов. Здешняя Дороти. Все, кто хотел попасть в зал, уже прошли туда. Мы остались с нею одни.

— А-а. Спасибо.

Я уже не помнил, когда в последний раз говорил со сверстницей.

— Кстати, и твой костюм мне нравится.

Девчонка улыбнулась и встала так, чтобы мне были видны ее ноги в ажурных колготках.

— А знаешь, как он называется? Я назвала мой костюм «Это уж точно не Канзас».

Я засмеялся и спросил:

— Татуировки у тебя настоящие?

— Нет. Зато краска для волос продержится целый месяц. Мамочке я об этом ни гу-гу. Она думает, я просто цветным лаком побрызгалась. У бабули на следующей неделе юбилей — семьдесят пять. Вот смеху будет.

Я опять засмеялся. Девчонка была довольно симпатичная, да и ножки в ажурных колготках заводили.

— А почему ты не идешь в зал?

Я покачал головой.

— Да мы договорились тут встретиться…

Зачем я это сказал? Испытание на реальность я прошел. Девчонка подумала, что у меня потрясающий костюм. Я вполне мог купить у нее билет и войти в зал.

— Понятно, — сказала «Дороти», взглянув на часы.

Я толкался у дверей еще минут пятнадцать, наблюдая за танцующими. Раз я соврал насчет встречи, идти в зал было бы глупо. По сценарию, я должен ходить взад-вперед, поглядывать на часы, затем махнуть рукой и удалиться. Но огни, музыка, смех танцующих — это притягивало меня. Уходить не хотелось. Идти в зал тоже не хотелось. Мне нравилось стоять в вестибюле. Здесь было прохладно и дул приятный ветер.

— Знаешь, что мне больше всего нравится в твоем костюме? — спросила девчонка.

— Что?

— То, что ты додумался надеть поверх него обычную одежду. Получается, наполовину человек, наполовину чудовище.

— Спасибо, что оценила. У нас как раз тема по литературе — «Чудовища в романах». Слышала, наверное, про «Собор Парижской Богоматери»? Еще есть «Призрак Оперы». Кстати, куда интереснее мюзикла. Потом «Дракула». После него будем читать «Человека-невидимку». Вот я и решил нарядиться как человек, волею судьбы превратившийся в чудовище.