— Вот там уж казнили так казнили! — хвастался Сюй перед напарником. — Вот где умели убивать! Здесь у нас просто детские игрушки! Правительство заключенных не кормило, да и родственники не всегда приносили еду, так что это была настоящая клетка с волками.
Опыт прорицателя был для Цы неиссякаемым источником, к которому юноша не уставал припадать; он купался в этом бурном потоке в ожидании часа, когда сможет применить полученные знания на императорском экзамене.
Но такое образование было очень односторонним, и редкие минуты досуга Цы посвящал иной учебе.
Когда пришла зима, он предложил совершенствовать их искусство за счет покупки новых книг. Сюй легко согласился.
— Только ты будешь покупать их на свои деньги.
Цы не возражал. В конце концов, их дело приносило ему достаточный доход, чтобы кормить Третью и приобретать для нее лекарства, хоть и дорожавшие с каждым днем. А остаток будет употреблен наилучшим образом, если только Сюй выделит ему время на учебу.
К концу зимы Цы почувствовал уверенность в своих силах. Взгляд его заострился: едва взглянув, он мог отличить фиолетовый цвет отека от пунцового цвета свежего удара; его обоняние безошибочно выделяло гнилостное зловоние гангрены из самых сладких ароматов; пальцы его нащупывали малейшие уплотнения под кожными тканями, находили на шее язвочки от впившейся веревки, ощущали старческую рыхлость плоти, отыскивали следы лечебных прижиганий и даже мельчайшие шрамики, что остаются после иглоукалывания.
С каждым днем Цы чувствовал себя все надежнее. Все увереннее.
И в этом была его ошибка.
В один дождливый февральский день по склону кладбищенского холма медленно поднималась похоронная процессия. Гроб несли знатные, богато одетые мужчины. Двое слуг были посланы вперед: они отыскали Сюя и сообщили, что родственники покойного желают знать причину его смерти. Это был сановник высокого ранга из военного министерства, он скончался ночью, после долгой болезни, из-за которой почти не выходил из дому, и теперь родственники спрашивали, можно ли было избежать такой кончины.
Договорившись о цене, предсказатель отправился на поиски Цы. Он нашел напарника там же, где и оставил, то есть в яме с жидкой грязью до колен и то и дело оплывающими стенками. Юноша так перемазался, что попросил дать ему время переодеться и привести себя в порядок. Однако Сюй велел поторопиться — просто накинуть сверху наряд некроманта и идти работать. Цы скрепя сердце подчинился, но заметил, что прикрывавшие ожоги перчатки, которыми снабдила его жена предсказателя, вконец извозились.
«А вторую пару я забыл на баркасе».
— Ты ведь знаешь, без перчаток я не могу, — заявил Цы напарнику, которому уже не раз объяснял, как отвратительно ему щупать трупы голыми руками.
— Проклятье, Цы. Ну так спрячь руки или засунь их себе в задницу. Ты можешь осмотреть труп и с руками за спиной.
Нельзя было даже слушать такое, но Цы уступил. В конце концов, это всего-навсего еще один умерший от болезни старик. В Вечном мавзолее Цы нацепил свой наряд и вышел навстречу похоронному кортежу, стараясь прятать кисти рук в рукава. Стоило юноше увидеть лицо покойного, он сразу понял, что это был обыкновенный апоплексический удар.
«Ну и хорошо. А теперь представление».
Вначале юноша низко склонился перед траурным кортежем, затем подошел к гробу. Шея покойника слегка опухла. Лицо морщинистое, добропорядочное. От парадного одеяния исходили ароматы сандала и ладана. Ничего необычного. Прикасаться не обязательно. Члены семьи просто хотели послушать подтверждение, и он собирался его им дать. Уверившись, что кисти его скрыты рукавами, Цы притворился, что рассматривает лицо, шею и уши покойника, поводя руками над телом.
— Он умер от апоплексического удара, — изрек эксперт.
Члены семьи склонились в знак благодарности; Цы ответил тем же. Работа выдалась простая. Он повернулся, чтобы уйти, но тут за спиной раздался окрик:
— Держи его!
Цы и опомниться не успел, как двое мужчин уже держали его за руки, а третий обыскивал.
— Что происходит? — вырывался Цы.
— Где она? Куда ты ее засунул? — допытывался один из пленителей.
В поисках объяснений юноша бросил взгляд на Сюя, но тот молча стоял в отдалении. Державшие Цы мужчины требовали, чтобы он вернул жемчужную брошь. Цы не знал, что отвечать. Как он ни отнекивался, ему не удавалось убедить схвативших его в своей невиновности. Скорбящие родственники не утихомирились, даже раздев его донага. Потом они кинули ему одежду обратно, но так и не успокоились.
— Чертов погорелец! Либо ты скажешь, куда спрятал брошь, либо отведаешь палки.
Цы лихорадочно думал. Один из родственников отправил в город слугу, чтобы тот сообщил о краже властям; но оставшиеся вовсе не собирались ждать его возвращения. Двое здоровых мужчин принялись выворачивать щуплому юноше руки, однако, к их изумлению, тот даже не изменился в лице.
— Повторяю, я ничего не украл! Я даже не знаю, о чем вы говорите! — защищался он.
От удара в живот он перегнулся вдвое. У него перехватило дыхание.
— Отдавай, иначе тебе не жить.
Да, эти люди были готовы его убить. Цы подумал о Третьей и закричал от собственного бессилия. Он ничего не крал. Произошла ошибка. Юноша повторял это на все лады, но его никто не слушал. А потом к нему приблизился человек с веревкой в руках.
И Цы замолчал.
Он почувствовал, как узел затягивается на его горле. Этот человек непременно бы его задушил, но неожиданно прозвучал громогласный окрик:
— Остановись! Отпусти его!
Цы ничего не понимал. Вот оба мучителя поднимают его с земли и склоняются в невообразимо низком поклоне. Потом подошел сам глава семейства, потрясая потерянной брошью.
— Я… Тебе даже не представить, как мне стыдно. Сын только что нашел ее на дне гроба. Наверное, отцепилась, пока несли, и… — Мужчина поклонился, мучимый угрызениями совести.
Цы ничего не ответил. Просто отряс пыльные одежды и затерялся среди изгородей.
До самой ночи Цы размышлял, сидя на палубе. Быть может, нечувствительность к физической боли увеличивала его духовные страдания, но только в случившемся юноша винил сам себя. Если бы он поменьше заботился, как прикрыть ожоги, а вместо этого аккуратно и тщательно осмотрел покойника — а стало быть, и гроб, — его, возможно, никто бы и не обвинил. К предсказателю он тоже не мог иметь претензий, Сюй оставался в стороне просто потому, что не понимал, что происходит. Как бы то ни было, Цы выучил урок: ни один осмотр нельзя проводить кое-как, сколь бы простым он ни казался; малейшая ошибка способна привести к смерти или, как минимум, к серьезным проблемам.
Цы улегся, глядя на звезды. Да, денек выдался не из лучших. Скоро подойдет Новый год, Цы исполнится двадцать один. Плохое предзнаменование для начала года.
Комментариев нет