Читающий по телам



— Пока не иссякнет клепсидра! — процедил он сквозь зубы и распорядился привести в действие гидравлический механизм, который будет отсчитывать время речи Толкователя трупов.

Цы вдохнул поглубже. Фэн смотрел на него с вызывающим видом, но на окаменевшем лице его проступал страх. Вода заструилась по трубкам.

— Ваше величество. Больше чем сто лет назад ваш почтенный прадед внял наветам, и дело кончилось казнью полководца Юэ Фэя, неповинного во вмененной ему измене; его отвага и верность Китаю сегодня являются примером и образцом для детей в каждой школе, в каждом классе. В наши дни тот подлый приговор до сих пор вспоминается как одно из самых позорных событий в славной истории империи. Юэ Фэй был казнен, и, хотя впоследствии ваш батюшка его и реабилитировал, вред, причиненный его семье, так и не был возмещен в достаточной мере. — Цы помолчал и отыскал взглядом Лазурный Ирис. — Я не претендую на то, чтобы равнять себя с нашим великим военачальником… И все-таки я осмеливаюсь просить вас о правосудии. У меня тоже есть отец, который был обесчещен клеветой. Вы требуете, чтобы я взвалил на наш род еще и убийства, в которых я не только неповинен, но еще и сделал все возможное, чтобы их раскрыть. И я могу доказать, что каждое мое слово — истинно.

— Ты заявляешь об этом с самого начала заседания. — Нин-цзун нетерпеливо посмотрел на клепсидру.

— Тогда позвольте мне продемонстрировать вам потрясающую мощь этого оружия. — Цы поднял связанные руки, прося их освободить. — Подумайте, что может случиться, если столь ужасное изобретение попадет в руки врагов. Подумайте об этом, подумайте о вверенной вам Небом стране.

Цы очень надеялся, что последние слова произведут на императора нужное впечатление.

Нин-цзун что-то пробормотал, взвешивая смертоносное изделие в руке. Посмотрел на своих советников. Затем снова обернулся к Цы.

— Развяжите его! — скомандовал он.

Караульный, развязавший руки юноше, загородил ему путь, едва заметив, что Цы хочет подойти к императору, однако Нин-цзун допустил и это. Покрытый потом и запекшейся кровью, Цы шел вперед, шатаясь, сердце его бешено колотилось. Перед троном он упал на колени. Затем приподнялся, насколько это было возможно, и протянул руку. Император вложил в нее бронзовый цилиндр.

Стоя перед своим государем, Цы вытащил из куртки округлый камушек и мешочек с черным порохом, который он похитил из стола в спальне Фэна.

— Я держу в своей руке тот самый снаряд, который оборвал жизнь алхимика. Вы можете убедиться: он теперь не совсем круглый — от его поверхности откололся небольшой кусок. Это произошло, когда снаряд ударился о позвонок алхимика; отломанный кусочек я тоже сумел отыскать — в теле покойного.

Не добавив больше ни слова, вспоминая прочитанное в трактатах по обыкновенной артиллерии, Цы засыпал порох в дуло, уплотнил его кончиком кисти для письма и вложил в дуло заряд. Потом оторвал полоску от своей куртки и скрутил ее наподобие фитиля — кончик фитиля он просунул в небольшое боковое отверстие. Удовлетворившись сделанным, Толкователь трупов вернул оружие Нин-цзуну.

— Вот и готово. Остается только запалить фитиль и прицелиться…

Теперь император смотрел на скипетрообразный цилиндр в своих руках как на чудо. В его маленьких глазках разгорался блеск.

— Государь! — не выдержал Фэн. — Сколько еще я должен выносить эту позорную сцену? Каждое слово, которое излетает из уст этого шарлатана, — это грязная ложь.

— Ложь? — Цы обернулся к судье. — Тогда объясните, каким образом остатки похищенной у меня терракотовой формы, боевой порох и этот окровавленный шарик оказались в потайном ящике вашего стола? — Толкователь трупов снова обернулся к императору. — Ведь именно там я все это обнаружил, и если вы пошлете своих людей в Павильон кувшинок, они отыщут и больше.

Фэн молчал под победительным взглядом Толкователя трупов. Он сжал зубы и медленно приблизился к трону.

— Ну, если ты нашел это все в моем кабинете, ты сам мог все туда и подложить.

Цы остолбенел. Он надеялся, что начисто растоптал судью своим последним аргументом, однако тот был полностью уверен в себе. Цы почувствовал дрожь в коленях. Юноша сглотнул слюну, силясь отыскать правильный ответ.

— Прекрасно. Тогда ответьте мне на другой вопрос, — наконец произнес Цы. — Министр Кан был убит на пятый день нынешней луны, когда, по вашим заверениям, вас не было в городе. А вот Бо установил, что один из караульных узнал вас, когда вы подходили к дворцу — вечером, накануне убийства. — (Бо кивнул в подтверждение этих слов.) — Итак, у вас имелся мотив, имелись средства и, как теперь выясняется, имелась и возможность.

— Это правда? — спросил Нин-цзун.

— Нет! Неправда! — прогудел Фэн яростно и гулко, словно вулкан перед самым извержением.

— И вы можете это подтвердить? — не отступался император.

— Разумеется, — гаркнул Фэн и бросил напряженный взгляд на Толкователя трупов. — Эту ночь я провел дома, вместе с супругой. Я до утра наслаждался ее обществом. Вы это хотели услышать?

Цы от изумления сделал шаг назад. Фэн лгал! Он знал, что это ложь, поскольку именно он провел ту ночь с Лазурным Ирисом.

Юноша еще не успел прийти в себя, когда судья перешел в наступление:

— А ты? Где находился ты в ночь убийства Кана?

Цы залился краской. Он поискал во взгляде Ириса какой-нибудь знак поддержки — веревку, за которую он мог бы уцепиться, падая в водоворот. В эту минуту он позабыл, что женщина слепа и не способна прочесть в его глазах призыв о помощи. Однако Лазурный Ирис оставалась невозмутимой и молчаливой, на ее отрешенном лице застыло выражение покорной супруги. Цы понял, что эта женщина никогда не выдаст Фэна и что он не вправе ее в том упрекать. Если она предаст Фэна и признается в своей неверности, то приговорит не только своего мужа, но и саму себя. И у Цы не было права разрушать ее жизнь.

— Мы ждем, — поторопил Нин-цзун. — Есть у тебя что-то добавить, прежде чем я оглашу решение?

Цы помолчал, не отрывая затравленного взгляда от внучки оклеветанного и казненного героя.

— Нет. — Он опустил голову.

Нин-цзун мрачно покачал головой.

— В таком случае я, император Нин-цзун, Сын Неба и повелитель Срединного Царства, объявляю доказанной виновность подозреваемого Сун Цы и приговариваю его…

— Он был со мной! — прозвучал твердый голос из задних рядов.

По залу разнесся единодушный возглас изумления; присутствующие оборачивались посмотреть, откуда раздался голос. Лазурный Ирис выглядела невозмутимо и неуязвимо, точно стоящая статуя.

— Я не спала со своим мужем, — спокойно объявила она. — В ночь, когда убили Кана, я делила ложе с Цы.

Фэн никак не мог поверить услышанному, а сотни голов уже поворачивались в его сторону, и кожа его покрывалась мертвенной бледностью. Судья тоже поднялся с места, он бормотал что-то неразборчивое, впившись взглядом в безмятежные глаза жены.






Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153

Комментариев нет

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *