Читающий по телам



— Все в порядке, — ответил Цы ей в тон, а потом спросил, знакома ли Ирис с Бо.

Услышав вопрос, женщина пролила чай. Цы постарался стереть жидкость, капавшую с подноса.

— Извини. — Лазурный Ирис бросилась помогать. — Со слепыми всегда так.

Она сказала, что с Бо не знакома. Цы знал, что Лазурный Ирис лжет, но решил не настаивать, не желая раньше времени проговориться о том, что видел их вместе. Ему требовалось хоть какое-то преимущество, которым он мог бы воспользоваться в удобный момент.

— У нас не было случая поговорить с той самой ночи, — произнес юноша.

— О чем это ты?

— Я о ночи, когда мы были вместе. У тебя плохая память или ты просто потеряла мужчинам счет?

Лазурный Ирис хотела дать ему пощечину, но Цы перехватил ее руку.

— Пусти меня! — выкрикнула она. — Пусти, не то я позову мужа.

Цы разжал руку как раз в тот момент, когда на пороге появился Фэн. И юноша, и женщина тяжело дышали. Лазурный Ирис отстранилась.

— Я пролила чай, — объяснила она.

Фэн не придал этому событию значения; сам подобрав чашку, он проводил супругу до дверей. Запер за ней и бросился к Цы. Судья был рад, что застал его бодрствующим и что юноша выглядит лучше, чем поутру. Но тревога не покидала его: время летело слишком быстро, и не обнаруживалось ни единого обстоятельства, на котором можно было бы построить защиту.

— Тебе известно, что наша юридическая система не допускает присутствия адвокатов. Тебе придется защищаться самому, как и любому другому преступнику, и у нас остается только этот вечер, чтобы выработать стратегию защиты.

Цы все это знал. Выражение покорности на его лице служило Фэну самым красноречивым из ответов. Толкователь трупов подумал, не рассказать ли судье о встрече Бо и Лазурного Ириса, однако заключил, что это мало чему поможет — разве только окончательно докажет неверность супруги судьи. Если он собирается разубедить императора, ему потребуются более веские доказательства. Но какие? Фэн как будто прочитал мысли своего ученика.

— Попытайся успокоиться. Теперь ты должен быть как озеро в бурю: поверхность бурлит, но в глубинах царит тишина.

Цы посмотрел в спокойные глаза Фэна, затуманенные старостью. В повлажневших уголках его глаз жили мир и понимание. Цы смежил веки, пытаясь обрести столь нужное ему сейчас хладнокровие. Он нырял в глубины своего сознания, пока не пришел к уверенности, что было бы ошибкой сосредоточить усилия исключительно на расследовании убийства Кана. Все смерти были результатом действий одного и того же преступника, поэтому ключ следовало искать именно в их связи: смерть евнуха, смерть старика с разъеденными солью руками, смерть молодого человека с портрета, смерть торговца бронзой. И связь эта, без сомнения, была намного глубже, чем аромат духов или отверстие в груди.

Вдруг все в комнате померкло, погрузилось в темноту. И тогда перед глазами Толкователя трупов, словно мрачные гости, возникли лица мертвецов.

Вначале Цы увидел Нежного Дельфина, склонившегося над своими счетными книгами, посвященными соляной торговле; подобной работой и его, Цы, батюшка занимался на службе у Фэна. Он записывал поступления, излишки, распределение и расходы. И все время что-нибудь да не совпадало. Потом батюшка все пересчитывал, и прибыль из-за этого уменьшалась.

Затем возник мужчина с поврежденными руками, разъеденными солью. Цы вообразил, как он погружает руки в снежно-белую массу. И все-таки под его ногтями обнаружились частички черного угля. Тогда Цы вообразил, как этот человек работает с обеими субстанциями. Умело их перемешивает. С аккуратностью алхимика-даоса.

Потом появился молодой человек с портрета. Тот самый, чей рисунок ран совпадал с ранами вора, покалеченного взрывом.

В конце концов и он растворился, уступая место кичливому хозяину литейной. Тому, чья мастерская сгорела в ночь его убийства, оставив после себя в качестве наследства загадочный скипетр. Бронзовый скипетр… причем — полый…

В голове юноши полыхнула молния.

Наконец-то он все увидел ясно! Наконец-то обнаружил связь между убийствами: соль, уголь, вывоз за границу, взрыв… Все это были составные части одного целого, столь же редкостного, сколь и губительного.

Сердце юноши рвалось из груди, когда он попытался объяснить свое открытие Фэну.

— Да разве вы не видите! — в возбуждении кричал Цы. — Ключ ко всем преступлениям — не в способе убийства и не в аромате духов, духами лишь заглушали истинный запах их ран. Убийца калечил трупы жертв не для того, чтобы не опознали их личность, но чтобы нельзя было опознать их занятия. Как раз их занятия и привели к смерти!

Фэн с изумлением воззрился на ученика, который вскочил с постели и принялся одеваться; судья посоветовал ему вернуться на ложе и объяснить свое открытие.

— Порох! Ключ к убийствам — это порох! — выкрикнул Цы.

— Порох? — удивился Фэн. — При чем тут этот порошок, годящийся лишь на то, чтобы отмечать конец года?

— Как я мог быть настолько туп и слеп? — запальчиво выкрикнул Цы. Затем посмотрел на Фэна, счастливый от того, что может поделиться с ним своим открытием. И тут уж он попросил судью сесть и выслушать. — Во время моего пребывания в академии мне посчастливилось ознакомиться с трактатом под названием «Уцзин цзунъяо», «Основные сведения из канонов военного искусства», — единственным в своем роде сводом знаний по военной технике, — объяснял он. — Мин рекомендовал его мне, чтобы я увидел ужасные раны, которые во время битв наносят друг другу бойцы. Вам знакома эта книга?

— Нет, я о ней даже не слыхал. Вообще-то, я не думаю, что она так уж распространена. Ты ведь знаешь, наш народ ненавидит оружие почти так же, как и армию.

— Именно. Мин сам предупредил меня о ее редкости. По его словам, северосунский император Жэнь-цзун заказал трактат двум университетским профессорам: одного звали Цзэн Гун-лян, другого — Дин Ду. Копия, хранящаяся в академии, — одна из немногих, которые вышли за пределы круга военачальников, для которых книга и предназначалась. И больше того. Академик заверил меня, что из-за ее опасного содержания распространение этой книги было приостановлено императором.

— И вправду любопытно. Но какое отношение имеет этот трактат к нашим убийствам?

— Быть может, и никакого, однако одна из глав был посвящена использованию пороха в военных целях.

— Ты имеешь в виду ракеты?

— Не совсем. В конце концов, ракеты остаются чем-то вроде обычных стрел, пусть и могут летать сами по себе. Они бьют дальше, но проигрывают в точности попадания. Нет. Я имею в виду оружие гораздо более смертоносное. Оружие, губительное для человека. — Глаза юноши расширились, как будто он видел новые смертоносные приспособления прямо перед собой. — По-видимому, артиллеристы Жэнь-цзуна придумали, как использовать взрывчатую силу пороха, заменив древние бамбуковые пушки на бронзовые, а кожаные снаряды с картечью и нечистотами — на другие, из прочного камня, способные проломить и самые крепкие стены. А его алхимики-даосы обнаружили, что, увеличивая количество этого нитрата, можно производить взрывы все большей мощности.






Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153

Комментариев нет

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *