Вот черт. Я действительно расстроила его.
– Прости! Мне очень жаль, но я вовсе об этом не думала.
– О чем же ты тогда думала?
– Я думала, как замечательно, что ты смог так достойно держаться перед лицом невзгод и до сих пор продолжаешь делать себе имя благодаря своей внешности. Я думала о том, какой ты потрясающий, если тебя это действительно интересует.
Чэнс тяжело вздохнул и тихо сказал:
– Давай просто поедем.
Я чувствовала себя ужасно из‑за того, что обидела и расстроила его. Несмотря на общедоступность Интернета, мне казалось, что я вторглась в его частную жизнь. Больше всего я переживала, что причинила Чэнсу боль, и эта боль отзывалась в моем сердце, хотела я признавать это или нет. А еще я понимала, что запала на него, и это меня пугало.
Неловкое молчание повисло в воздухе, и так продолжалось около часа. Чэнс убирал руки с руля только для того, чтобы покормить Эсмеральду‑Снежинку темно‑коричневой котлеткой из гамбургера, смоченной в «петушином» соусе. Даже козленку пришелся по душе этот соус.
В конце концов Чэнс нарушил молчание первым.
– Извини, что наехал на тебя.
– Все нормально. Мне правда очень жаль, что я так расстроила тебя.
– Возможно, на твоем месте я поступил бы так же. Просто… все это дерьмо в Интернете… полная ерунда. Так ты никогда не узнаешь, каков я на самом деле. Если тебя что‑то интересует, просто спроси меня. Люди, которые размещают весь этот фотохлам, совершенно меня не знают.
– Мне кажется, что я знаю тебя настоящего.
– Возможно, ты действительно знаешь обо мне больше, чем многие другие. Я был самим собой с самого первого момента нашего знакомства. Даже если я веду себя мерзко, мне все равно очень комфортно рядом с тобой, а для меня это редкость.
И снова меня пронзило то самое, знакомое уже чувство.
– Я чувствую рядом с тобой то же самое и не понимаю почему. Просто я, действительно, рада, что наши пути пересеклись.
Он постучал пальцем по голове кивающей фигурки, прилепленной возле лобового стекла.
– Только представь… если бы ты никогда не взяла в руки мистера Обаму, кто знает, где бы мы оба были в данный момент? – Он указал на заднее сиденье. – А где бы сейчас был этот бедолага?
– Вероятно, валялся бы в обмороке на краю дороги.
Чэнс оглянулся на козленка.
– А вместо этого он уничтожает наши припасы и спит с нами в палатке. И я тут ни при чем. Это все твоя заслуга. – Чэнс искоса бросил на меня недвусмысленный взгляд и положил руку на мое колено, заставив вздрогнуть от пронзившего меня желания. – Знаешь, ты просто прелесть. У тебя доброе сердце. Этот придурок Гаррисон еще пожалеет когда‑нибудь.
Когда он убрал руку, мне захотелось только одного – чтобы он сделал это снова. От его слов по спине побежали мурашки. Непередаваемое, неожиданное чувство ошеломило меня. Я не знала, как реагировать, поэтому включила радио. Группа «Бич Бойз» исполняла песню «Прекрасные вибрации».
– Послушай‑ка! Они поют о тебе и твоей волшебной палочке, Принцесса.
Я прыснула, прикрыв рот рукой, и мы оба расхохотались. Наконец‑то мы окончательно преодолели возникшее между нами напряжение, и на душе стало легче.
Несколько часов спустя после того, как мы отъехали от придорожного кафе, где останавливались на обед, Чэнс спросил:
– Ты спешишь попасть в Темекулу к определенному времени?
– Вообще‑то я начну работать на новом месте не раньше следующей недели, а дом, который я сняла, уже полностью обставлен, так что мне нет особой нужды спешить. А что?
– Не возражаешь, если мы немного изменим маршрут и заедем до темноты в одно место?
– Конечно. Я полностью за. А что ты задумал? Куда мы едем?
– Туда, где есть отвесные скалы и глубокие пропасти. – Он подмигнул мне.
Ну что ж, ему удалось возбудить мое любопытство.
Глава 6
Мы припарковали машину в чудесном месте с видом на крутые скалистые склоны Большого каньона. Потрясающая красота этого чуда природы поражала воображение.
– Боже, Чэнс! Поверить не могу, почему мне самой не пришло в голову остановиться здесь. Ведь мне так всегда хотелось собственными глазами увидеть Большой каньон, но почему‑то не дошло, что он расположен прямо на нашем пути. От этой красоты просто дух захватывает.
Я взглянула на Чэнса и увидела, что он смотрит на меня, а не на величественные скалы.
– Да. Действительно очень красивое зрелище, – тихо произнес он.
– Давай сделаем несколько фотографий.
Чэнс сделал селфи нашей парочки на фоне Большого каньона, а потом послал фото мне. Снимок получился великолепным. Солнечный свет делал синие глаза Чэнса еще ярче, и мы оба выглядели вполне счастливыми и умиротворенными. Я невольно пожелала, чтобы это мгновение длилось вечно и чтобы нам не надо было скоро отсюда уезжать.
Мы сидели, любуясь всполохами разнообразных оттенков красного, которыми заходящее солнце расцвечивало величественный пейзаж.
Чэнс внезапно произнес:
– Расскажи мне о своей семье.
– Моя мать живет в Чикаго. Она вовсе не приветствовала мою идею перебраться в Калифорнию, ведь я ее единственный ребенок. Правда, с тех пор как она снова вышла замуж, мне казалось, что она не так уж нуждается во мне. Отец умер через год после того, как я закончила юридический факультет, поэтому он, по крайней мере, видел, что я осуществила его мечту – стала юристом, как и он сам.
– Значит, это была его мечта, а вовсе не твоя, – с явным сочувствием заметил Чэнс.
– Ты угадал. Это не то, что я бы хотела сама.
– А о чем мечтаешь ты?
– Хочу быть счастливым и успешным человеком, но понятия не имею, что для меня на самом деле важно или как это осуществить. Я сейчас в подвешенном состоянии – такое ощущение, что я стою на распутье в преддверии каких‑то больших перемен в жизни.
– Это не самое плохое состояние, поверь. Самое время обрести себя, особенно, если ничто тебя не связывает.
– Да, полагаю, ты прав.
– Кстати, похоже, что мы отпугнули этого козла Гарри навсегда.
Нашему громкому хохоту ответило звонкое эхо.
Я вытянула руки вверх, глядя в синее, бескрайнее небо.
– А знаешь что? Я сейчас абсолютно счастлива. Все, что сейчас происходит – это наше маленькое приключение, – радует мою душу.
Чэнс искренне улыбнулся.
– У тебя добрая душа. Я это могу сказать абсолютно точно, несмотря на то, что ты пытаешься казаться стервозной сукой. А знаешь, почему ты счастлива?
– Почему?
– Потому что ты, наконец, освобождаешься от всего, что тебя сковывало.
– Хочешь сказать, что это именно ты выдернул палку из моей задницы, когда прошлой ночью я спала в палатке?
Комментариев нет