Лайонин не заметила, когда уехал Джеффри. Она вообще словно ослепла, охваченная тоской и отчаянием.
И даже не услышала громового топота копыт, когда Ранулф направил коня к ее ослику. Только почувствовала, как ее поднимают в воздух, усаживают в седло и крепко придерживают за талию. Лайонин понимала, как он зол, но ей было все равно. Он обнял ее, хоть и на минуту…
Они скакали во главе отряда. Ранулф грубо сорвал с жены плащ простолюдинки и швырнул на землю, после чего запустил руки в ее волосы и оттянул голову, заставив повернуться к нему. Несмотря на боль, которую причинял ей муж, она улыбалась, ослепительно сияя глазами.
– Слушай меня, жена, и будь внимательна! Ты моя, и я не собираюсь тебя ни с кем делить.
– По-другому никогда и не было, мой Лев!
Он молча посмотрел на нее и отвернулся. Она прижалась к нему спиной, и больше они не обменялись ни словом.
– А теперь объясни, что мне делать с тобой, – резко бросил он в тишине шатра. – Воображаешь, что я отправился в Уэльс ради собственного удовольствия? Скажи, ты всегда поступаешь по-своему, так, чтобы обременить своим присутствием мужчину, идущего на войну?
– Война? Но сейчас нет войны! – горячо возразила она.
– Думаешь, я лгу? – вздохнул он. – Рис, знатный валлиец, объявил себя королем. Он находится к северу отсюда. Король Эдуард прислал гонца с приказом найти самозванца и подавить мятеж. Как, по-твоему, для чего я оставил остров и умчался в эту насквозь промерзшую страну? Чтобы наслаждаться пейзажами? Мало того, что мне приходится заботиться о своих людях, теперь я посадил себе на шею еще и жену.
– Но я не думала…
– В этом все и дело! Ты не думала! Зато хорошо развлеклась, переодевшись крестьянкой и обманув меня. Но скажи мне, милая, с какой целью ты все это затеяла? Если память меня не обманывает, я велел тебе вернуться к родителям.
Она сознавала, что заслуживает такой отповеди. Отправившись вслед за мужем, Лайонин не подозревала, какой обузой станет для отряда воинов. Сколько раз мать наказывала ее за подобное непослушание!
– Отвечай мне, женщина! Или язык проглотила? Лайонин гордо вскинула подбородок, радуясь, что гнев вытеснил угрызения совести.
– Я не хотела… покидать тебя. Потому что…
– Продолжай, я слушаю.
Она встала и коснулась мягкого шелка, счастливая, что грубая шерстяная накидка больше не ляжет на ее плечи. Глаза ее горели, волосы в беспорядке разметались по плечам.
– Ты мой муж, и я люблю тебя, – выпалила она и, затаив дыхание, стала ждать ответа.
Но взгляд черных глаз не смягчился.
– Странный способ доказывать любовь. Ты грабишь меня, ты…
– Прекрати, – перебила она, затыкая уши. – Я все знаю. Разве не я пережила каждый ужасный момент этого преступления? Разве не я много дней существовала между твоей яростью и угрозами? У нас было всего два дня любви, и благодаря этому мы теперь муж и жена. Неужели я никогда не сумею вернуть ту любовь? Доказать, что не могу жить без тебя?
Ранулф шагнул ближе и нежно коснулся ее щеки.
– Не знаю, – тихо ответил он. Но звон стали заставил его вскинуть голову.
– Что это? – вскричала Лайонин.
В шатер ворвался Корбет и, мельком взглянув на нее, закричал:
– Рис атакует!
– Охраняй ее, – велел Ранулф, хватая щит и бросаясь к выходу. Судя по шуму, сражение было в самом разгаре.
– Сюда, – шепнул Корбет, поднимая занавес в глубине шатра. Лайонин последовала за ним, непрерывно оглядываясь.
За стенами шатра светило яркое солнце, но повсюду стоял сильный запах крови и пыли. Воздух звенел от боевых кличей, воплей умирающих, конского топота. Она сразу увидела Ранулфа в самой гуще битвы. У него даже не хватило времени вскочить в седло, и он дрался пешим. В тот момент он как раз замахнулся двуручным мечом, пытаясь вышибить из седла всадника, несущегося на него во весь опор. Лайонин задохнулась. Казалось, кровь мгновенно вытекла из ее тела.
Но Корбет грубо дернул ее за руку и потащил вперед. Лайонин споткнулась, упала на колени и судорожно вцепилась в кору дерева, пытаясь опомниться. Страж снова поднял ее, но она так и не смогла оторвать глаз от мужа или отсечь оглушающий рев битвы. Ранулф уже был залит кровью, но продолжал сражаться.
В нескольких дюймах от ее руки просвистела стрела, и Лайонин с недоверием уставилась на нее. И хотя смутно сознавала, что Корбет дерется с мужчиной, выросшим за ее спиной, по-прежнему смотрела на стрелу, дрожа от страха.
Шум листвы над головой привлек ее внимание. В кроне дерева скрывался человек. Подняв арбалет, он целился в Ранулфа. Лайонин истерически вскрикнула, но никто ее не услышал.
– Нет, – прошептала она. – Нет.
И метнулась к мужу, не обращая внимания на сражавшихся. Она не бежала, а летела, и он потрясенно смотрел на нее сквозь пот и кровь, залившие его лицо. Обогнать стрелу она не смогла, зато успела крепко обнять и закрыть правым плечом то место, где билось его сердце. Стрела прошла сквозь плечо и вонзилась между звеньями кольчуги Ранулфа. Сталь пронзила железные доспехи, кожаный камзол, полотно камизы и плоть, но потеряла силу, столкнувшись с телом Лайонин, и не добралась до его сердца. Теперь они были соединены тонким древком. Лайонин подняла глаза.
– Лев, я… – прошептала она и потеряла сознание. Ранулф схватил ее в объятия, откинул голову и издал боевой клич.
Примчавшийся Сэнневилл сначала не заметил маленькую фигурку, пришпиленную к груди господина жуткой булавкой.
– Сломай ее, парень! Не стой, как болван! – дрожащим голосом велел Ранулф. К счастью, в этот момент появился Хьюго, мгновенно сообразил, что делать, и решил охранять господина со спины. Сэнневилл сломал оперенную часть стрелы, стараясь не смотреть на безжизненное лицо Лайонин.
– Ты можешь высвободить наконечник? Мы нанизаны, как на вертел.
– Да, милорд.
Сэнневилл поднял трясущуюся руку.
– Фиц-Уоррен! – скомандовал Ранулф. – Сделай это вместо него. Быстрее! Она начинает приходить в себя. Не хочу причинять ей ненужную боль.
Хьюго ловко просунул пальцы между телами Лайонин и Ранулфа. Стрела вошла глубоко и запуталась в звеньях кольчуги. Оказалось, что очень сложно выкрутить наконечник, не затронув древка.
– Сделано, милорд, – пропыхтел наконец Хьюго. – Я возьму миледи и сниму ее с этой штуки. Держите стрелу покрепче, чтобы древко не шевелилось.
Ранулф схватился за древко, и Хьюго осторожно оттащил Лайонин. Ранулф выдернул стальной наконечник, злобно швырнул на землю и подхватил Лайонин. Из ее плеча фонтаном брызнула кровь, заливая кольчугу мужа.
– Ранулф, – прошептала она, – мне больно. Плечо болит. Ты не ранен? Стрела не пронзила тебя?
Не отвечая, он быстро шел к шатру.
Комментариев нет