Часы

– Сперва в секретарское бюро, потом к уборщице… в таком порядке, – распорядился Хардкасл. – Время‑то идет. – Он посмотрел на часы. – Пятый час уже. – И после небольшой паузы добавил: – Симпатичная девчонка.

– Вполне, – согласился я.

Он посмотрел на меня полными любопытства глазами.

– Однако она рассказала нам прелюбопытную историю. И чем скорее мы проверим ее, тем лучше.

– Неужели ты думаешь, что она…

Он оборвал меня:

– Меня всегда особо интересуют люди, обнаруживающие покойника.

– Однако эта девушка едва не обезумела от страха! Если бы ты слышал ее голос… то, как она кричала…

Он снова посмотрел на меня загадочным взором и повторил, что девушка эта очень привлекательна.

– А как случилось, что ты, Колин, забрел на Уилбрэм‑кресент? Решил заняться благородными изысками викторианской архитектуры? Или у тебя была особая цель?

– Была. Я искал дом номер шестьдесят один – но не смог найти его. Возможно, таковой просто не существует в природе?

– Существует, и еще как… Дома, как мне кажется, заканчиваются восемьдесят восьмым номером.

– Но, Дик, когда я дошел до дома номер двадцать восемь, Уилбрэм‑кресент просто кончилась как таковая.

– Это всегда озадачивает людей, незнакомых с местными особенностями. Если ты повернешь направо по Олбени‑роуд и еще раз повернешь направо, то без труда обнаружишь вторую половину Уилбрэм‑кресент. Дома по этой улице поставлены спиной друг к другу и соприкасаются садами.

– Понятно, – проговорил я, услышав столь оригинальные географические подробности. – Как лондонские площади и сады. На Онслоу‑сквер, кажется, так? Или Кадогэн… Идешь вдоль одной из сторон площади – и вдруг она становится «плейс» или «гарденс». Даже таксисты нередко путаются… В любом случае, стало быть, дом номер шестьдесят один существует. Не знаешь, кто там живет?

– В шестьдесят первом? Дай вспомнить… Да, как будто бы строитель по имени Бланд.

– О боже, – произнес я. – Это плохо.

– Так тебе не нужен строитель?

– Да. Ничуть не интересуюсь никакими строителями. Или же… быть может, он объявился здесь совсем недавно? И только что начал свое дело?

– Как мне кажется, Бланд – местный уроженец. Из здешних жителей – дело его существует не первый год. Весьма печально… Он – очень плохой строитель, – подбодрил меня Хардкасл. – Пользуется очень скверными материалами. Строит дома, с виду как будто бы неплохие, пока в них не поселишься… тут они начинают разваливаться и рассыпаться. Иногда рискует. Жульничает, конечно, – однако каким‑то образом ухитряется не попадаться.

– Не стоит дразнить меня, Дик. Нужный мне человек просто обязан быть одним из столпов общества.

– Примерно год назад на голову Бланда – или, скорее, его жены – свалились приличные деньги. Она родом из Канады… во время войны приехала сюда и познакомилась с Бландом. Ее родные были против этого брака, и в той или иной степени прервали общение с ней. Но в прошлом году умер ее внучатый дядя, чей единственный сын, в свою очередь, погиб в авиакатастрофе, и с учетом военных потерь и всяких прочих обстоятельств миссис Бланд оказалась единственным оставшимся в живых членом семьи. Поэтому деньги достались ей. Что, насколько я понимаю, спасло Бланда от разорения.

– Похоже, что обстоятельства жизни мистера Бланда тебе досконально известны.

– Ах, это… Ну, понимаешь ли, Управление внутренних сборов всегда интересуется случаями внезапного обогащения сограждан. Их всегда занимает, не сжульничал ли этот господин, не припрятал ли чего – поэтому проверка неизбежна. Так что они всё проверили – и ничего не нашли.

– В любом случае, – начал я, – меня не интересует внезапно разбогатевший человек. Я ищу совершенно другую персону.

– Другую? Но ты уже кого‑то словил, так ведь?

Я кивнул.

– И ты уже закончил свое дело? Или же не совсем?

– Ну, это целая повесть, – уклончиво проговорил я. – Так мы сегодня обедаем вместе – или эта история отменяет идею?

– Нет, мои планы не изменились. Однако в данный момент я должен в первую очередь привести всю машину в движение. Нам нужно узнать по возможности все о мистере Карри. По всей вероятности, как только мы узнаем, кем он был и чем занимался, можно будет довольно точно понять, кому он так уж сильно помешал. – Он глянул в окно. – Всё, приехали.

Секретарское и машинописное бюро «Кавендиш» располагалось на главной торговой улице, носящей гордое название Пэлэс‑стрит, то есть Дворцовой. Располагалось оно, подобно многим заведениям на этой улице, в перестроенном викторианском доме. Справа от бюро в аналогичном здании под собственной вывеской располагался Эдвин Глен – «Художественная фотография. Детская, свадебная и так далее». Утверждение это доказывала витрина, полная крупных фотографий детей разного размера и возраста – от младенцев до шестилеток, которые предположительно должны были заманить в заведение любящих мамаш. Присутствовали и несколько фотографий семейных пар. С ними соседствовали скромные молодые люди в компании улыбчивых девушек. По другую сторону бюро «Кавендиш» находилась контора старомодной и почтенной фирмы торговца углем. За этим домом приличествующие месту старомодные и оригинальные сооружения были снесены, и воздвигнутое на их костях поблескивающее стеклами трехэтажное сооружение заявляло о себе как о «Восточном кафе и ресторане».

Мы с Хардкаслом поднялись по четырем ступенькам, вошли в незапертую входную дверь, и, следуя приглашавшей надписи «Входите» на правой двери, вступили в комнату. В просторном помещении бойко печатали три молодые женщины. Две из них продолжили свое занятие, не обращая внимания на вошедших. Третья, работавшая за столом с телефоном, находившимся напротив двери, оторвалась от своего дела и вопросительно посмотрела на нас. Она как будто бы сосала какую‑то там конфету. Переместив ее в более удобное для разговора положение во рту, девица спросила с несколько аденоидной интонацией:

– Чем могу помочь?

– Мисс Мартиндейл? – осведомился Хардкасл.

– По‑моему, она сейчас разговаривает по телефону… – В этот момент аппарат звякнул, девушка взяла телефонную трубку, щелкнула переключателем и сказала: – Мисс Мартиндейл, вас спрашивают два джентльмена. – Глянув на нас, она спросила: – Не назовете ли свои имена?

– Хардкасл, – коротко сказал Дик.

– Мистер Хардкасл, мисс Мартиндейл. – Вернув трубку на место, она встала. – Пожалуйста, пройдите сюда.

После чего девица подошла к двери с медной табличкой, на которой значилось МИСС МАРТИНДЕЙЛ. Отворив дверь, она припала к ней, пропуская нас, произнесла «Мистер Хардкасл» и закрыла за нами дверь.

Мисс Мартиндейл глянула на нас из‑за своего большого стола. Она показалась мне женщиной деловитой, лет пятидесяти… общее впечатление дополняли пышная шапка бледно‑рыжих волос и бодрый взгляд. Окинув взглядом нас обоих, она спросила:

– Мистер Хардкасл?

Дик достал свою визитную карточку и протянул ей. Я отступил на задний план, заняв возле двери стул с прямой спинкой.

Брови мисс Мартиндейл поднялись вверх, отражая удивление и определенное неудовольствие.

– Детектив‑инспектор Хардкасл? Чем могу помочь вам, инспектор?

– Я хотел бы получить от вас некоторую информацию, мисс Мартиндейл. И думаю, что вы вполне можете помочь мне.

Судя по интонации, я рассудил, что Дик намеревается выступить в роли обходительного детектива и проявить некий шарм. Со своей стороны, я сомневался в том, что мисс Мартиндейл покорится его очарованию. Она принадлежала к тому типу женщин, который французы так уместно именуют femme formidable.

Для начала я приступил к изучению обстановки. На стене над столом мисс Мартиндейл была развешена целая коллекция подписанных фотографий. Я сразу заметил среди них одну, изображавшую миссис Ариадну Оливер, специализировавшуюся на детективах, с которой был немного знаком. «Искренне ваша, Ариадна Оливер», – было написано крупным уверенным почерком. «С благодарностью, Гарри Грегсон», – гласил снимок автора триллеров, скончавшегося лет шестнадцать назад. «Всегда ваша, Мириам», – заверял портрет Мириам Хогг, подвизавшейся в области дамских романов. Литература сексуального плана была представлена фотопортретом застенчивого с вида и лысеющего мужчины, подписанным мелким почерком: «От благодарного Армана Левина». Памятки эти были довольно схожи между собою: мужчины позировали в твидовых костюмах и с трубками в руках, женщины казались искренними и прятались в мехах.

Пока я упражнял свое зрение, Хардкасл перешел к вопросам:

– Насколько мне известно, у вас работает девушка по имени Шейла Уэбб?

– Совершенно верно. Боюсь, однако, что ее сейчас нет на рабочем месте. Во всяком случае… – Она нажала на кнопку звонка и обратилась к внешнему офису: – Эдна, Шейла Уэбб уже вернулась?

– Нет, мисс Мартиндейл, пока еще нет.

Начальница положила трубку.

– Сегодня днем она была отправлена исполнять работу по вызову, – пояснила она. – На мой взгляд, она должна была уже вернуться. Впрочем, возможно, что она сразу отправилась в гостиницу «Кроншнеп», в конце Эспланады, где ее к пяти часам ждет другая работа.

– Понятно, – проговорил Хардкасл. – Что вы можете сказать мне об этой мисс Шейле Уэбб?

– Собственно, очень немногое, – ответила мисс Мартиндейл. – Она проработала у меня… позвольте подумать… почти целый год. И проявила себя вполне удовлетворительным образом.