Он с обожанием улыбнулся мне, и я прижалась к нему сильнее.
– К чертям четвертое правило. Я нарушил его шесть месяцев назад, когда влюбился в тебя.
На моих глазах выступили слезы, так, что очертания его фигуры размылись. Я рефлекторно сглотнула, борясь с комком в горле.
– Уэс, я…
– Я знаю, милая. Что‑то в тебе изменилось. Начиная с моего приезда в марте и до наших звонков, сообщений, и этой фигни с Джи…
Я прижала палец к его пухлым губам, в которые мне так и хотелось впиться жгучими поцелуями. Последнее, что мне хотелось слышать из этого сексуального, как сам секс, рта – это ее имя, причем сейчас, когда я как раз собиралась признаться в любви к нему.
– Не сейчас, не здесь, где только мы с тобой.
Мой голос дрогнул. Уэс кивнул.
– Скажи мне то, что я хочу услышать, Миа. То, что мне нужно услышать. Я заслуживаю это.
Его тон требовал абсолютной честности.
Хочу. Нужно. Заслуживаю.
Так и было. Все это было правдой, и после шести месяцев отговорок, попыток отрицать очевидное, желания отрицать очевидное я наконец‑то расслабилась. Впервые в жизни я собиралась получить что‑то для себя. Что‑то хорошее, доброе и только мое.
Мой Рай.
Глядя в эти бездонные зеленые глаза, перебирая пряди небрежно растрепанных каштановых волос и лаская губами его колючий подбородок, я наклонилась к нему так близко, что – неважно, насколько бы тихо я это ни произнесла, – он бы все равно услышал.
– Я люблю тебя, Уэс.
Когда смысл моих слов дошел до него, его руки до боли сжали мое практически обнаженное тело. Я чувствовала, как напряжение выплескивается из него мощными всплесками энергии.
– На сей раз я тебя не отпущу.
Его голос прозвучал хрипло и властно, но я знала, что за резкостью скрываются бушующие у него в груди чувства.
– Я люблю тебя.
Я поцеловала Уэса в щеку, и его хватка чуть ослабла.
– Я люблю тебя.
Поцеловала в брови, и он вздохнул.
– Я люблю тебя.
Поцеловала в губы, и он открылся мне.
Не прошло и пары секунд, как меня впечатали спиной в кровать, и тело Уэса нависло надо мной.
– Ты меня любишь?
Ему нужно было от меня это признание, с глазу на глаз, от сердца к сердцу.
– Люблю.
Его лицо просияло широченной, ослепительной улыбкой.
– Милая, я тебе сейчас так задам, что завтра, вполне вероятно, ты не сможешь ходить.
Я ухмыльнулась и взвизгнула, когда он содрал с меня трусики и прикусил сосок. Добившись того, что я начала извиваться и пыхтеть, почти кончая от его манипуляций с моей грудью, Уэс двинулся ниже, покрывая меня по пути поцелуями.
– Раздвинь‑ка ноги, крошка. Раздвинь пошире. Я собираюсь отведать вкус рая.
Я подчинилась, разведя бедра и целиком открываясь ему. Моя любовь, мое тело – я как будто доказывала в тот момент, что все это принадлежит ему по праву.
Его глаза блеснули, и он провел пальцами по моей киске.
– Такая скользкая. Мне нравится, как ты на меня реагируешь. Как реагирует твое тело, облегчая мне задачу. Но сначала мне надо отхлебнуть твоего меда. Я мечтал о том, как приложусь к тебе, высосу досуха и начну все с начала. Покрепче сожми простыни, милая, потому что я весь иссох от жажды.
– Грязный ублюдок, – выдохнула я, прежде чем он разложил меня, большими пальцами раздвинул лепестки моего цветка и прижался к нему губами.
Он издал нечто среднее между стоном и рычанием, и его язык погрузился в самую глубь. Так глубоко. Обхватив ладонями мою задницу, он приподнял мои бедра и зашел на всю длину. Я взвыла, изо всех сил вцепившись в простыни и позволяя ему взять меня. Не прошло, кажется, и двух секунд, как я кончила прямо ему на лицо. Заурчав, словно насытившийся зверь, Уэс сел, облизнул губы и протер запястьем рот. Нацелив член, он резко вошел внутрь, вогнав его по самый корень.
Я передернулась – мое тело все еще было натянуто, как струна, после первого оргазма и уже устремилось ко второму.
– Боже, Уэс. Ты, моя погибель, – задыхаясь, пролепетала я.
Теперь, когда он мощно двигался во мне, разум покинул меня окончательно. Я обвила ногами его бедра.
– Милая, я надеюсь быть твоим началом, твоей погибелью и всем, что между ними. А теперь заткнись. Я занимаюсь любовью со своей женщиной.
От этого «занимаюсь любовью» мое сердце затрепетало, как лист на ветру. А затем Уэс твердо вознамерился посвятить вечер занятиям любовью со своей женщиной… неоднократным. Хотя где‑то посреди ночи я сумела убедить его, что означенная женщина нуждается в том, чтобы ее хорошенько отжарили. Тогда он ловко поставил меня на четвереньки, шлепнул по заднице и долбил до тех пор, пока я не заорала от наслаждения во весь голос.
Глава восьмая
Волны разбивались о доску, вода хлестала меня по лицу, и счастье мое было безграничным. Уэс, подтянутый и мускулистый, греб вперед как машина – на сей раз он твердо намеревался поймать волну. Долю секунды спустя он уже стоял во весь рост и рассекал воду. Я последовала за ним, и – о чудо! – поймала свою собственную, намного более скромную волну. Но все равно это было чудесное ощущение, и мы вдвоем докатились до самого берега.
Я воткнула свою доску в песок, а Уэс держался на своей волне до тех пор, пока не смог спрыгнуть. Затем он сунул доску под мышку и подошел ко мне. Его рука легла мне на затылок, губы прижались к моим. Наши языки плясали все ожесточенней по мере того, как поцелуй накалялся. Рука, не поддерживающая мою голову, отпустила доску, и Уэс стиснул мою обтянутую неопреном задницу, ритмично ее сжимая. Затем, приглушенно рыкнув, он отстранился и мотнул шевелюрой, обдав все вокруг солеными каплями. После чего расстегнул и спустил с плеч верхнюю часть гидрокостюма, обнажая золотисто‑бронзовую мокрую грудь. Мне так и хотелось наброситься на эту горячую конфетку по имени Уэс. Мой Уэс, напомнила я себе.
– Кое‑кому, похоже, нравится то, что она видит. Продолжай в том же духе, милая, и твоя попка окажется на песке, а мой член – в тебе.
В ответ на это головокружительное обещание в моей душе запели колокола. Следует признать, что план Уэса меня ничуть не смутил. Более того, я готова была предпринять решительные шаги, чтобы эта угроза осуществилась.
Уэс тряхнул головой, ухмыляясь, как школьник, которому ответила взаимностью девчонка. Что ж, эту девчонку он определенно заполучил.
– Сегодня у тебя выходной, да?
Комментариев нет