Четко обозначив свои намерения, Антон сел рядом со мной и раскрыл ладонь. Он предлагал мне утешение и поддержку. Испуганная, но твердо намеренная преодолеть свой страх, я вложила свою руку в его. Было ли это похоже на прикосновение к рукам Тая или Мейса? Нет. Эти двое мужчин знали, через что я прошла, и почему‑то их касания не пугали меня даже в первые дни после нападения.
Уже знакомый страх кольнул руку, взбираясь вверх по плечу. Я сжала ладонь Антона и отстранилась.
– Спасибо, – шепнула я.
– За что? – спросил он, задирая брови.
– За то, что не осуждаешь меня.
Мой голос сорвался на миг под напором эмоций.
Антон медленно вздохнул.
– Я не живу твой жизнью. И не могу судить о том, какое решение лучше, а какое – хуже, потому что не мне их принимать. Лишь тебе предстоит жить с последствиями своего выбора. И я вижу, что последствия этого очень тебя гнетут.
Кивнув, я прижала одну свою ладонь к другой с такой силой, что побелели костяшки пальцев.
– Так мы можем остаться просто друзьями? – спросила я, внезапно встревожившись при мысли, что это конкретное решение в восторг его не приведет.
– Я тебе нравлюсь, Lucita?
«Маленький огонек». Глупый паренек.
– Да, – без колебаний ответила я.
– И все же ты лишаешь себя радостей соития со мной?
Я широко улыбнулась. «Радостей соития»? Откуда он вообще выкопал это словечко?
– К сожалению, не думаю, что новый мужчина сейчас у меня в планах. К тому же у меня как бы есть кое‑кто другой.
Ладно, я это признала. И что мне теперь, черт возьми, с этим делать?
Антон хлопнул себя по бедрам и встал.
– Жаль. Я с нетерпением предвкушал, как проведу с тобой ночь.
– Не думаю, что в обозримом будущем тебе грозят одинокие ночи.
– Это правда, – ответил он, поиграв бровями. – Значит, друзья?
На сей раз Антон протянул мне ладонь так, словно собирался завершить сделку рукопожатием.
– Друзья.
Он вытащил шляпу из‑за спины и вновь водрузил себе на голову.
– А теперь в качестве друга ты поможешь мне выполоть все эти сорняки.
– Я не против, Антон.
Немного поработать на солнышке и попотеть, чтобы избавиться от порожденных бурлящими эмоциями токсинов, – что может быть более релаксирующим?
– Но с одним условием… – добавила я, подбоченившись и склонив голову набок.
Антон ухмыльнулся, и в его глазах вспыхнули совершенно мальчишеские чертики, заставившие меня пожалеть о решении отвергнуть «радости соития».
– Изложи свои условия, женщина.
Из‑за пуэрториканского акцента его невинная фраза прозвучала до абсурда двусмысленно.
– Я хочу сесть за руль одного из твоих мотоциклов.
Антон откинул голову и коротко хохотнул.
– Ты ездишь на мотоцикле?
Удивление, сквозившее в его жестах и голосе, меня рассердило.
– Я не езжу, куколка, – с нажимом произнесла я, ввернув одно из тех ласковых словечек, с которыми он ко мне обращался. – Малыш, я вожу.
Радостное выражение на его лице меня обнадежило. Антон поджал губы.
– Что ж, мне не терпится выполнить свою часть контракта.
Затем он махнул рукой, указывая на большую корзину.
– Там перчатки, еще одна шляпа и ведро.
– Заметано!
* * *
Мария де ла Торре.
Так звали хореографа. Увидев ее вживую, я чуть собственным языком не подавилась. Ее волосы цвета воронова крыла вполне могли соперничать с моими в категории крутых шевелюр, а формы для танцовщицы были весьма волнующими. К тому же она была намного более мускулистой, чем я, – ее тело можно было высечь из мрамора и сделать объектом поклонения. Она говорила по‑английски, но могла внезапно посреди разговора перейти на испанский. Об ее происхождении оставалось только гадать. На мой взгляд, гречанка, итальянка или, возможно, испанка. Определенно что‑то средиземноморское. В целом она выглядела невероятно экзотично. Когда она шла, все взгляды были прикованы к ней. В ее движениях сквозили плавность и грация, отличавшие ее от всех здешних танцоров.
– Искусительница! – громко позвала Мария, глядя на листок бумаги. – Миа Сандерс?
Она обвела взглядом толпу, пока головы всех присутствующих не повернулись ко мне.
Мы все сидели сейчас в танцевальной студии. Я вышла вперед. Все это время я держалась у стены позади, чтобы никому не мешать. Мария опросила каждого из танцоров, заставила выполнить ряд движений, после чего уволила половину из них. Прямо на месте отправила паковать чемоданы. Жестоко, но эффективно.
Мария окинула мою фигуру взглядом льдисто‑голубых глаз.
– Ты не танцовщица, – безапелляционно заявила она, даже не требуя, чтобы я повторила все те движения, которые показывали остальные.
Я почти ощутила облегчение, поняв, что мне не придется позориться перед всей съемочной группой.
– Нет, я эскорт, – пожав плечами, ответила я и уперла руки в бока.
Глаза Марии сощурились, а брови чуть заметно поползли вверх.
– Ты встречаешься с кем‑то из здесь присутствующих? – прямо спросила она.
Слава богу, хоть кто‑то знает определение слова «эскорт» и не считает меня автоматически шлюхой.
– Антон и Хизер наняли меня для этой роли, – улыбнулась я. – Вы можете обсудить мотивы этого решения с ними.
Мария склонила голову к одному плечу, затем к другому.
– Повернись.
Я выполнила ее требование.
– Еще раз.
Я снова повернулась, опять оказавшись лицом к ней.
– Ты умеешь танцевать?
– Профессионально?
– Нет, – рассмеялась она. – Я знаю, что ты не профессиональная танцовщица. Твое тело не может лгать. Хотя, глядя на твои формы и твою красоту, я совершенно четко понимаю, почему тебя выбрали на роль искусительницы. Нет, я спрашиваю, танцуешь ли ты ради собственного удовольствия: крутишь бедрами, пляшешь танго, хулу, сальсу, хоть что‑нибудь?
Я покачала головой, опасаясь ответной реакции, хотя Мария все это время вела себя абсолютно профессионально, даже избавляясь от половины танцоров.
– Ладно, мне надо обдумать твою роль и то, как мы будем подавать тебя на камеру. Если бы Антону не хотелось видеть тебя в этом хип‑хоп‑клипе, тебя бы здесь не было. Так что постараемся обойти твои недостатки.
Что ж, это было не так уж и плохо. По крайней мере, она не вышвырнула меня со съемок. Тем легче, и я по‑прежнему получала гонорар, потому что пункт «никаких возвратов» никто не отменял. Почему‑то мысль о том, что я могу разочаровать Антона, Хизер или тетю Милли, если меня отошлют домой, мне крайне не нравилась. Меня даже удивило, насколько я обрадовалась, когда Мария оставила меня в группе. Плюс мне не придется танцевать, и все такое.
Мария тем временем оперативно разобралась с остальными танцорами. Когда в комнату вошел Антон, осталось лишь несколько человек из подтанцовки и я.
– Mamacita, – с энтузиазмом приветствовал он Марию, заключив ее в дружеские объятия. – Mama, ты выглядишь просто великолепно.
Комментариев нет