– Вряд ли. Нам ни к чему беспокоиться заранее. Будем разбираться с этим, когда нам скажут. А до того у нас нет на это времени. Не знаю, как у тебя, но у меня и так сейчас работы вдвое больше, чем обычно, так что мне некогда волноваться из‑за урагана.
– У меня тоже. Но кому‑то следует проверить запасные генераторы до того, как объявят чрезвычайное положение. В прошлый раз в университетской больнице они вышли из строя, и это чуть не обернулось трагедией.
– Ты что, теперь работаешь на министерство чрезвычайных ситуаций? – саркастически спросил Уилл. – Почему бы тебе не обратиться с этим вопросом к главному врачу?
Жюльетта проигнорировала его сарказм, продолжая настаивать на своем.
– Мы можем по крайней мере подготовиться в своем отделении. Мы находимся ниже уровня моря и достаточно близко к реке, и нас может затопить.
– В таком случае приходи завтра на работу в резиновых сапогах. От меня‑то ты чего хочешь? Чтобы я сам грузил мешки с песком? Я здесь старший ординатор, а не разнорабочий. И перестань паниковать – твое настроение может передаться пациентам, – упрекнул он ее, потом положил карту, которую просматривал, и отошел от стойки.
В качестве комментария Михаэла молча приподняла бровь.
– Мы должны подготовиться, – тихо сказала ей Жюльетта, и Михаэла кивнула.
– Хотя он прав. Ни у кого нет времени заниматься этим сейчас, пока не возникло необходимости. И все отлично знают, что произошло в больнице университета Нью‑Йорка. Они не допустят, чтобы такое повторилось и здесь.
Жюльетта кивнула и отправилась в палату, где девяностолетний мужчина с переломом бедра ждал хирурга, который должен был прийти и обследовать его. Ему собирались сделать операцию этой ночью, и его дочь и внуки были рядом с ним. Они в сотый раз говорили ему, что он вообще не должен был залезать на эту стремянку. Мужчина находился в здравом уме и твердой памяти; он не страдал слабоумием, просто был очень стар.
– Как ваши дела, мистер Эндрюс? – с улыбкой спросила Жюльетта.
– Я осматривал течь на потолке. В нашем здании очень старые трубы, – в который раз пояснил он.
Жюльетта была согласна с его дочерью по поводу стремянки, но он был очень милым стариком, и ей было жаль его. По мнению его дочери, он только что доказал, что больше не может жить один, и он выглядел глубоко опечаленным. Он без проблем прошел проверку психического состояния, и было очевидно, что у него нет деменции. Просто он был очень независим, хотел осмотреть течь и потерял равновесие. Его проблема состояла в том, что ему было девяносто лет, он уже был не так подвижен и не так устойчиво стоял на ногах, как раньше, и при этом жил один. Он сказал, что его жена умерла два года назад.
– Вас не очень беспокоит боль? – ласково спросила Жюльетта.
– Со мной все в порядке, – ответил он и смутился, когда Жюльетта коснулась его руки.
– После операции все придет в норму, – спокойно сказала она, и он кивнул.
В это время в палату вошел хирург. Жюльетта попросила родственников больного выйти на минутку в коридор, где они продолжали жаловаться, что старик ведет себя неразумно, он слишком независим, хочет по‑прежнему делать все, что делал в молодости, и отказывается вести себя соответственно своему возрасту. Про себя Жюльетта подумала, что это замечательно – мужчина был все еще полон жизни и энергии.
После этого она отправилась проведать ребенка, проглотившего черепаху.
Мальчик одевался, собираясь ехать домой, и на лице его матери было написано огромное облегчение. Он только что признался, что не глотал черепаху, как уверял раньше. Он спустил ее в унитаз и не хотел, чтобы его наказали, поэтому сказал, что проглотил ее. Его мать сурово отчитывала его за вранье.
Жюльетта серьезно посмотрела на него, с трудом сдерживая улыбку.
– Джонни, у тебя есть собака? – спросила она, хотя уже знала ответ.
Мальчик кивнул.
– Да, его зовут Дэбби. Это немецкая овчарка.
– Уверена, что он замечательный пес. Ты можешь пообещать мне кое‑что? – Мальчик посмотрел на нее широко раскрытыми глазами и снова кивнул. – Ты пообещаешь мне, что не проглотишь его? Я думаю, что от этого у тебя может очень сильно разболеться живот, да и Дэбби это вряд ли понравится.
Мальчик рассмеялся над ее словами, а его мать улыбнулась.
– Обещаю. Но он слишком большой, чтобы его можно было проглотить.
Вероятно, как и незадачливая черепаха. Она принадлежала его сестре, и мальчик сказал, что она очень разозлится на него. Персоналу больницы доводилось видеть детей, которые глотали самые неожиданные предметы, так что даже врачи порой приходили в смятение, глядя на рентгеновские снимки.
– Ну что ж, помни это. Не глотай Дэбби.
Мальчик кивнул, и после того, как он оделся, Жюльетта помогла ему слезть со стола, подписала форму для выписки и отдала ее его матери. Потом она напомнила ему, что говорить неправду тоже не очень хорошо. Он торжественно кивнул и, уходя, помахал ей рукой на прощание и сообщил матери, что Жюльетта очень славная и она ему понравилась. После этого он пообещал больше никогда не врать.
Жюльетта начала обходить своих пациентов, распределяя их по степени тяжести состояния. Она ненадолго зашла в комнату ожидания, чтобы проведать детей мужчины, у которого случился инфаркт и которому собирались сделать ангиопластику. И тут на экране телевизора она увидела срочное сообщение. Глаза всех присутствовавших в комнате обратились к экрану. Диктор сообщил, что урагану «Офелия» присвоена первая категория, он набирает скорость и движется прямо на город. В городе официально объявлено чрезвычайное положение, с восьми часов вечера будет закрыто метро, а жители некоторых районов будут эвакуированы. На экране появился список зон, жители которых подлежали эвакуации. Всех остальных просили не выходить из дома после девяти часов вечера. Потом диктор сказал, что жителей будут постоянно извещать о состоянии дел, а в шесть часов в прямом эфире будут передавать обращение мэра города.
– Проклятье, – сказала Жюльетта. – Опять начинается.
Она повернулась к семье пациента с инфарктом.
– Они не закроют больницу? – встревожено спросил один из них.
– Нет, мы полностью готовы к такому повороту событий. У нас есть запасной генератор, и мы примем все необходимые меры. Да и, вероятнее всего, все будет не так плохо, как в прошлый раз, – ответила Жюльетта.
Она надеялась, что так оно и окажется, вспоминая, как в больнице университета Нью‑Йорка им пришлось выносить больных по лестнице, освещая себе дорогу карманными фонариками.
После этого она начала объяснять детям своего пациента, какую именно операцию будут делать их отцу.
Комментариев нет