– Понимаю. – Стужев принялся ногти рассматривать и совсем елейным тоном добавил: – Но и вы не можете не понимать, что если рискнете попытаться причинить вред ребенку, вами займусь я… – пауза и очень угрожающее: – А жалостью и заботой о психическом здоровье своих врагов, мой драгоценный Евгений, я не отличаюсь.
Вот теперь на том конце провода стало очень тихо.
– Кстати, – вновь дружелюбно‑издевательски заговорил Стужев, – это относится ко всем родственникам моей обожаемой супруги. Особенно не советую нервировать тещу.
Тишина, затем сдавленно‑глухое:
– Вы мне угрожаете?
Стужев улыбнулся загадочно‑мстительно, очень спокойно произнес:
– Ну что вы, Евгений Александрович, какие угрозы, просто описываю вам перспективы последствий ваших ошибочных действий.
Раздались короткие гудки. Кое‑кто просто прервал разговор. Стужев ухмыльнулся, положил телефон на стол, налил себе опять шампанское, мне протянул мой полный бокал и, весело подмигнув, сообщил:
– Минута.
– Минута? – переспросила я, осторожно сжимая хрустальную ножку.
– Ему на подумать. – Александр отсалютовал бокалом и, глядя на меня с нежной улыбкой, прошептал: – Как же приятно пить за нас. За нас, любимая.
Я улыбнулась в ответ и выпила все шампанское, до дна, а едва допила, Стужев бокал забрал и поцеловал меня нежно‑нежно, сладко‑сладко…
Зазвонивший телефон его от этого дела ничуть не отвлек, и трубка трезвонила еще раз и еще раз шесть, прежде чем, оторвавшись от меня, Александр соизволил ответить.
– Вы смертный, – прозвучал злой голос Евгения Александровича.
– Вы – тоже, – с намеком произнес Князь, медленно спускаясь пальцами по моей шее.
– Это угроза? – Евгений сорвался на хрип.
– Любезный Евгений Александрович, угрозы мы с вами уже обсудили, – широкая ладонь осторожно накрыла грудь и теперь в глазах Стужева загорелся огонек интереса. Причем интереса явно не к беседе.
Медленно взяла пальцами его ладонь и пыталась оторвать от собственных прелестей.
– Александр Мечеславович, – прохрипел на том конце наш собеседник, – вы осознаете, что мы будем крайне недовольны, если вы…
Стужев отнял трубку от уха, пристально на нее посмотрел, хмыкнул насмешливо и, вернув на место, елейным тоном произнес:
– Мы продолжим беседу утром, Евгений Александрович, и что‑то мне подсказывает, что с первыми лучами солнца вас просто‑таки настигнет адекватная оценка ситуации. Кошмарных снов, драгоценный Евгений Александрович.
И он прервал разговор. В этот момент я все еще прилагала все силы к прекращению поглаживания моих… моих в общем. И мы сидели на стульях, сдвинутых близко‑близко. Я в одной майке и Стужев с обнаженным торсом, босой и в одних брюках. Сине‑серые глаза весело поглядывали на меня, на губах лукавая улыбка, пальцы вертели тонкий телефон…
– Что? – против воли начала улыбаться.
– Потанцуем? – неожиданно предложил муж.
– Не могу тебе отказать, – прошептала и прикусила губу в предвкушении.
Стужев не разочаровал. Встал, подошел к стереосистеме, включил, и я услышала первые ноты потрясающей Jupiter Rising – Electropop.
– Да, ты умеешь угадать настроение, – вынуждена была признать я.
– Поиграй со мной, детка. – С такой искушающей улыбкой ему не моим мужем, ему змеем в раю подрабатывать следовало.
Пластично крутанувшись, Александр двинулся ко мне, подпевая исполнителю:
– Hey girl, what’s your name?
L‑u‑v, I see your game
It’s okay, I do it too
Make me want to play a fool.
Я не могла не включиться в игру и, поднявшись, прижалась спиной к его груди, подпевая певице:
– Here boy, sign the line
Fools like you don’t waste my time
I ain’t game to play with you
Are you gonna follow through?
В шелковой маечке скользить по его телу оказалось просто восхитительно, и когда запел Стужев, голос его был весьма хриплым:
– Step inside, we’ll take a ride
Bonnie, Clyde, you and I
We can do this, do or die
Why don’t we just take a drive?
Но если бы он только пел – рука пробежалась по моему плечу, сжала волосы на затылке, и, заставив подняться, Князь страстно поцеловал, сразу после последних слов. Не в тему – я хотела петь и не хотела целоваться и, пританцовывая, двинулась прочь от него, распевая:
– Sounds gangster, I’m gangster
We’ll play the damn prankster
Using up this bar we play
Then we make our getaway.
И на последних словах я изобразила стрип‑приседание, скользя руками по телу.
Припев мы пропустили, потому что после такого Александр бросился ко мне, а я от него вокруг стола. Потом мы танцевали и бросались тортом. Потом включили на повтор и я с первых аккордов начала с:
– Ммм… ооу… оооуууоооо оу!
Музыка гремела так, что подрагивали стаканы на столе – нам было все равно! Лучшая стихийная вечеринка в моей жизни! Мелодия сменяла мелодию, танцы были один зажигательнее другого, мы бесились как могли, поливали друг друга шампанским и даже пили его прямо из бутылок, после чего я почему‑то принялась слизывать остатки крема со стужевской груди, но несколько увлеклась, а он решил устроить гонку века и отомстить за поруганный правый сосок, ну совсем ведь нечайно укушенный мной.
А потом, целуясь у того окна, где Саша таки меня поймал, мы заметили, что уже рассвет, точнее, Стужев заметил, а мне лично целоваться понравилось.
– Стой, подожди. – Он нежно чмокнул в кончик носа. – Это же наш первый рассвет вместе.
И мы стояли у окна, я впереди, а он, нежно обнимая и уместив голову на моем плече, и смотрели, как поднимается солнце. И такое чувство, что в этот момент рождалось что‑то удивительно‑прекрасное, светлое, огромное и огненное. И такое большое‑пребольшое… счастье, наверное.
– Какая потрясающая первая брачная ночь… – прошептала я.
– Мне тоже очень понравилась. – Князь сжал меня чуть крепче и прошептал: – Люблю тебя.
Я крутанулась в кольце его рук, встала на носочки, потянулась к его губам и прошептала, почти целуя:
– А я, кажется, тебя…
И тут до нас обоих дошло, что первая брачная ночь еще совсем не закончилась, а очень даже начинается… Ну или первое брачное утро… А какая разница, нам было просто хорошо.
* * *
Пробуждение получилось… сладким.
– Ритусик… Ритуся… Риточка… Ритунчик… Ритасик… Ританчик… – тихо шептал кто‑то, целуя реснички, носик, скулы, губки и спускаясь ниже, – Ритунечка, Ритушечка, Ри…
– Меня пугает твоя фантазия, – прошептала я немного хриплым после сна голосом.
Тихий смех и лукавое:
– Только фантазия?
– Сашенька, нет! – простонала я.
– Риточка, да! – сообщил коварный Стужев, опускаясь со своими поцелуями все ниже.
– Александр, вы маньяк. – Тоном возмущенной тургеневской девушки.
– Маргарита, будьте снисходительнее, – в тон мне ответил муж и с притворной обидой: – В конце концов, меня можно понять… у меня в постели голая женщина.
Комментариев нет