И мальчики кровавые в глазах…
И рад бежать, да некуда… ужасно!
Да, жалок тот, в ком совесть нечиста.
Корчма на литовской границе
МИСАИЛ и ВАРЛААМ, бродяги‑чернецы; ГРИГОРИЙ ОТРЕПЬЕВ, мирянином; ХОЗЯЙКА.
ХОЗЯЙКА
Чем‑то мне вас потчевать, старцы честные?
ВАРЛААМ
Чем бог пошлет, хозяюшка. Нет ли вина?
ХОЗЯЙКА
Как не быть, отцы мои! сейчас вынесу.
(Уходит.)
МИСАИЛ
Что ж ты закручинился, товарищ? Вот и граница литовская, до которой так хотелось тебе добраться.
ГРИГОРИЙ
Пока не буду в Литве, до тех пор не буду спокоен.
ВАРЛААМ
Что тебе Литва так слюбилась? Вот мы, отец Мисаил да я, грешный, как утекли из монастыря, так ни о чем уж и не думаем. Литва ли, Русь ли, что гудок, что гусли: все нам равно, было бы вино… да вот и оно!..
МИСАИЛ
Складно сказано, отец Варлаам.
ХОЗЯЙКА
(входит)
Вот вам, отцы мои. Пейте на здоровье.
МИСАИЛ
Спасибо, родная, бог тебя благослови.
Монахи пьют;
Варлаам затягивает песню: Как во городе было во Казани…
ВАРЛААМ
(Григорию)
Что же ты не подтягиваешь, да и не потягиваешь?
ГРИГОРИЙ
Не хочу.
МИСАИЛ
Вольному воля…
ВАРЛААМ
А пьяному рай, отец Мисаил! Выпьем же чарочку за шинкарочку… Однако, отец Мисаил, когда я пью, так трезвых не люблю; ино дело пьянство, а иное чванство; хочешь жить, как мы, милости просим – нет, так убирайся, проваливай: скоморох попу не товарищ.
ГРИГОРИЙ
Пей да про себя разумей, отец Варлаам! Видишь: и я порой складно говорить умею.
ВАРЛААМ
А что мне про себя разуметь?
МИСАИЛ
Оставь его, отец Варлаам.
ВАРЛААМ
Да что он за постник? Сам же к нам навязался в товарищи, неведомо кто, неведомо откуда, – да еще и спесивится; может быть, кобылу нюхал…
(Пьет и поет: Молодой чернец постригся.)
ГРИГОРИЙ
(хозяйке)
Куда ведет эта дорога?
ХОЗЯЙКА
В Литву, мой кормилец, к Луёвым горам.
ГРИГОРИЙ
А далече ли до Луёвых гор?
ХОЗЯЙКА
Недалече, к вечеру можно бы туда поспеть, кабы не заставы царские да сторожевые приставы.
ГРИГОРИЙ
Как, заставы! что это значит?
ХОЗЯЙКА
Кто‑то бежал из Москвы, а велено всех задерживать да осматривать.
ГРИГОРИЙ
(про себя)
Вот тебе, бабушка, Юрьев день.
ВАРЛААМ
Эй, товарищ! да ты к хозяйке присуседился. Знать, не нужна тебе водка, а нужна молодка; дело, брат, дело! у всякого свой обычай; а у нас с отцом Мисаилом одна заботушка: пьем до донушка, выпьем, поворотим и в донушко поколотим.
МИСАИЛ
Складно сказано, отец Варлаам…
ГРИГОРИЙ
Да кого ж им надобно? Кто бежал из Москвы?
ХОЗЯЙКА
А господь его ведает, вор ли, разбойник – только здесь и добрым людям нынче прохода нет – а что из того будет? ничего; ни лысого беса не поймают: будто в Литву нет и другого пути, как столбовая дорога! Вот хоть отсюда свороти влево, да бором иди по тропинке до часовни, что на Чеканском ручью, а там прямо через болото на Хлопино, а оттуда на Захарьево, а тут уж всякий мальчишка доведет до Луёвых гор. От этих приставов только и толку, что притесняют прохожих да обирают нас, бедных.
Слышен шум.
Что там еще? ах, вот они, проклятые! дозором идут.
ГРИГОРИЙ
Хозяйка! нет ли в избе другого угла?
ХОЗЯЙКА
Нету, родимый. Рада бы сама спрятаться. Только слава, что дозором ходят, а подавай им и вина, и хлеба, и неведомо чего – чтоб им издохнуть, окаянным! чтоб им…
Входят приставы.
Здорово, хозяйка!
ХОЗЯЙКА
Добро пожаловать, гости дорогие, милости просим.
ОДИН ПРИСТАВ
(другому)
Ба! да здесь попойка идет: будет чем поживиться. (Монахам.) Вы что за люди?
ВАРЛААМ
Мы божии старцы, иноки смиренные, ходим по селениям да собираем милостыню христианскую на монастырь.
ПРИСТАВ
(Григорию)
А ты?
МИСАИЛ
Наш товарищ…
ГРИГОРИЙ
Мирянин из пригорода; проводил старцев до рубежа, отселе иду восвояси.
МИСАИЛ
Так ты раздумал…
ГРИГОРИЙ
(тихо)
Молчи.
ПРИСТАВ
Хозяйка, выставь‑ка еще вина – а мы здесь со старцами попьем да побеседуем.
ДРУГОЙ ПРИСТАВ
(тихо)
Парень‑то, кажется, гол, с него взять нечего; зато старцы…
ПЕРВЫЙ
Молчи, сейчас до них доберемся. – Что, отцы мои? каково промышляете?
ВАРЛААМ
Плохо, сыне, плохо! ныне христиане стали скупы; деньгу любят, деньгу прячут. Мало богу дают. Прииде грех велий на языцы земнии. Все пустилися в торги, в мытарства; думают о мирском богатстве, не о спасении души. Ходишь, ходишь; молишь, молишь; иногда в три дни трех полушек не вымолишь. Такой грех! Пройдет неделя, другая, заглянешь в мошонку, ан в ней так мало, что совестно в монастырь показаться; что делать? с горя и остальное пропьешь: беда да и только. – Ох плохо, знать пришли наши последние времена…
ХОЗЯЙКА
(плачет)
Господь помилуй и спаси!
В продолжение Варлаамовой речи первый пристав значительно всматривается в Мисаила.
ПЕРВЫЙ ПРИСТАВ
Алеха! при тебе ли царский указ?
ВТОРОЙ
При мне.
ПЕРВЫЙ
Подай‑ка сюда.
МИСАИЛ
Что ты на меня так пристально смотришь?
ПЕРВЫЙ ПРИСТАВ
А вот что: из Москвы бежал некоторый злой еретик, Гришка Отрепьев, слыхал ли ты это?
МИСАИЛ
Не слыхал.
ПРИСТАВ
Не слыхал? ладно. А того беглого еретика царь приказал изловить и повесить. Знаешь ли ты это?
МИСАИЛ
Не знаю.
ПРИСТАВ
(Варлааму)
Умеешь ли ты читать?
ВАРЛААМ
Смолоду знал, да разучился.
ПРИСТАВ
(Мисаилу)
А ты?
МИСАИЛ
Не умудрил господь.
ПРИСТАВ
Так вот тебе царский указ.
МИСАИЛ
На что мне его?
ПРИСТАВ
Мне сдается, что этот беглый еретик, вор, мошенник – ты.
МИСАИЛ
Я! помилуй! что ты?
ПРИСТАВ
Постой! держи двери. Вот мы сейчас и справимся.
ХОЗЯЙКА
Ах, они окаянные мучители! и старца‑то в покое не оставят!
ПРИСТАВ
Кто здесь грамотный?
ГРИГОРИЙ
(выступает вперед)
Я грамотный.
ПРИСТАВ
Вот на! А у кого же ты научился?
ГРИГОРИЙ
У нашего пономаря.
ПРИСТАВ
(дает ему указ)
Читай же вслух.
ГРИГОРИЙ
(читает)
«Чудова монастыря недостойный чернец Григорий, из роду Отрепьевых, впал в ересь и дерзнул, наученный диаволом, возмущать святую братию всякими соблазнами и беззакониями. А по справкам оказалось, отбежал он, окаянный Гришка, к границе литовской…»
ПРИСТАВ
(Мисаилу)
Как же не ты?
ГРИГОРИЙ
«И царь повелел изловить его…»
ПРИСТАВ
И повесить.
ГРИГОРИЙ
Тут не сказано повесить.
ПРИСТАВ
Врешь: не всяко слово в строку пишется. Читай: изловить и повесить.
Комментариев нет