Бездушная

Наверное, будь она обычной девушкой, так и сделала бы – целовался Каратель очень хорошо, и Таннии с каждым мгновением нравилось все больше, – но она не поддалась порыву. Ей ведь не сказали, может она прикасаться к новому хозяину или нет, и лучше не смелеть прежде времени: ее прошлый опыт подсказывал, что это может закончиться плачевно. А Таннии не хотелось портить эти минуты, в которые она чувствовала что‑то хотя бы физически. А Корхилл не останавливался, поцелуй становился жарче, настойчивее, и краем сознания Танния отметила, что пальцы ласкают ее грудь уже без всякой преграды… Горячие, нежные и уверенные, они то едва ощутимо поглаживали, то мягко сжимали, причиняя острое удовольствие, и от него кожу покалывали сотни невидимых иголочек. Сосок превратился в твердый розовый камешек, ставший слишком чувствительным, до болезненности, и когда Корхилл в очередной раз сдавил его подушечками, Танния не выдержала и тихо вскрикнула, зажмурившись и отстранившись от его губ.

И тут же замерла, распахнув ресницы и уставившись на Карателя. А он довольно улыбался, склонившись над ней, и ничуть не разозлился, что Бездушная прервала поцелуй.

– Расскажи, Тан, что ты… чувствуешь сейчас? – тем же тихим, проникновенным голосом спросил Корхилл, совсем стянув с ее плеча тонкую ткань платья и гипнотизируя взглядом глубоких, потемневших до цвета мха глаз.

Пауза в его словах не укрылась от внимания Таннии. Глубоко дыша и часто сглатывая – Каратель не прекращал своих действий, – Бездушная начала мелко дрожать от нараставших ощущений, сладких, приятных. Их хотелось продлить, они стекали юркими горячими змейками к низу живота и сворачивались там, то и дело жаля острыми вспышками и заставляя мышцы судорожно сжиматься.

– Мне… хорошо… – шепотом ответила Тан, снова поймав себя на странном желании запустить пальцы в темную шевелюру Корхилла.

А еще хотелось прикоснуться к его лицу, погладить щеку. Ощутить тепло его кожи, шелковистость волос. Ей вообще нравилось дотрагиваться до предметов и чувствовать хотя бы на таком уровне; где‑то глубоко в сознании теплилась даже не мысль – отголосок, – что из ее жизни пропал очень важный и ценный кусок, который она никак не может вспомнить. Вдруг этот человек, ее новый хозяин, Каратель, поможет ей в этом?

– Тогда на сегодня хватит с тебя сильных ощущений, – неожиданно произнес Корхилл и выпрямился, заботливо прикрыв ее грудь полупрозрачной тканью.

Конечно, все равно напрягшиеся бугорки сосков провокационно просвечивали сквозь нее, и дыхание Бездушной никак не желало успокаиваться, отчего грудь высоко поднималась. Но она послушно села, сложив руки на коленях, и выжидающе посмотрела на нового хозяина. Краем взгляда Танния отметила, что та девушка, Силанна, бросила читать и смотрела на них широко распахнутыми глазами, ее рот приоткрылся, а губы были влажными и сочными, словно она их покусывала. Девушка явно наблюдала за происходящим, и ее ладонь была крепко зажата между коленями.

– Давай пройдемся по дворцу, я покажу его тебе, – как ни в чем не бывало предложил Корхилл, поднявшись и протянув руку Таннии. – А потом вернемся и пообедаем, идет?

– Как скажете, – послушно наклонила голову Бездушная и ухватилась за его ладонь, поднявшись со скамейки.

– Силанна, идем с нами? – неожиданно пригласил вторую девушку Каратель и оглянулся на нее.

Та просияла, радостно улыбнулась и отложила книгу, поспешно встав с мраморного дивана.

– Спасибо, Корхилл! – Она остановилась рядом, заглянув ему в лицо и словно дожидаясь чего‑то.

Каратель обвил талию Таннии, прижав ее к себе, а другую руку предложил Силанне – она с явным удовольствием положила узкую кисть на его локоть.

– Ну, начнем, пожалуй, с озера, – заявил Корхилл и направился к выходу из сада. – Тан, ты умеешь плавать? – неожиданно спросил он. – Там есть отличный пляж, уединенный и закрытый, а вода в озере очень теплая, – понизив голос, добавил Каратель, и в его словах Таннии почудился какой‑то другой подтекст.

Она покосилась на нового хозяина, наткнулась на его улыбку и чуть прищуренный взгляд и поняла, что правильно угадала крывшийся в них намек.

– Я не знаю, умею ли плавать, – честно призналась Тан. – Место, где я жила раньше, было далеко от воды.

– Что ж, не беда, проверим, – невозмутимо кивнул Корхилл. – Выход к озеру через общий холл, туда выходят двери всех покоев Карателей… – начал он рассказывать, когда они вышли из сада в крытую галерею с красивыми стрельчатыми окнами, украшенными витражами.

Танния озиралась по сторонам, рассматривая расписанные яркими красками стены, удивительно тонкую и красивую резьбу по камню – словно кружево, хрупкую и казавшуюся прозрачной, – мозаику на полу и стенах, ажурные арки, многочисленные растения в кадках, и ловила себя на том, что ей нравится то, что она видит. Здесь все было живое, дышало и искрилось, легкие сквознячки колыхали полупрозрачный тюль, которым были завешены некоторые дверные проемы, сквозь окна лился мягкий солнечный свет, отражаясь в отполированном мраморе и камне. Красота дворца Карателей по сравнению с мертвым, застывшим очарованием Костяной башни, где Танния жила до того, как ее привели сюда, была гораздо ярче и привлекательнее. Бездушная ощутила, как в груди что‑то странно сдавило, так что она даже чуть не поперхнулась порцией воздуха. Корхилл рассказывал про дворец, но Тан его почти не слушала, поглощенная собственным непонятным состоянием. Она покосилась на все так же улыбавшуюся Силанну, не сводившую с Карателя восторженного взгляда, посмотрела на мужчину – а он и не смотрел на вторую спутницу, его глаза не отрывались от Таннии.

– Нравится здесь? – спросил он, прервав свой рассказ.

– Здесь красиво, – искренне призналась Танния – они свернули в еще одну галерею, украшенную тонкими витыми колоннами.

– Только не броди тут одна, во дворце легко заблудиться, если не знаешь, что где, – попросил Корхилл. – Бери кого‑нибудь из моих девочек, они рады будут подружиться с тобой и показать, да, Лани? – Каратель повернулся к Силанне.

– О, конечно, с удовольствием! – закивала она. – Тан, я тебя с другими тоже познакомлю, когда вернемся, можно, правда? – Девушка снова посмотрела на Корхилла.

– Можно, да, – согласился Каратель. – Танния, ты не против поужинать сегодня со мной в моих покоях? – обратился он к Бездушной.

И опять она никак не ожидала от него подобной просьбы. Она вообще не привыкла, чтобы хозяин спрашивал ее мнения, но следовало побыстрее принять изменения. Хочет ли она поужинать с Карателем? Он ее хозяин, об этом не стоило забывать, и, даже если ему в самом деле интересно ее мнение, наверняка, задавая этот вопрос, Корхилл рассчитывал на совершенно определенный ответ. И если Танния ответит по‑другому, настроение нового хозяина может измениться – ведь прежний очень не любил слышать «нет» от своих игрушек, только если сам не просил об этом.