Бездна



Дорин не могла оторвать глаз от черного солнца и его отражения в водах залива. В какое удивительное время довелось ей жить!

— Эй, кто-нибудь почувствовал это? — встревожено спросила одна из секретарш.

Ощутив слабую вибрацию под ногами, Дорин сразу же поняла, что имела в виду девушка. Из динамиков радио теперь слышалось одно только шипение, задрожали глиняные цветочные горшки.

— Землетрясение! — без всякой на то нужды крикнул кто-то.

Для коренного жителя Сан-Франциско подобное дрожание почвы не являлось поводом для паники, и все же в глубине сознания каждого ворочалась неприятная мысль: «А вдруг — Большое?[5]

— Все — внутрь! — приказал глава фирмы. Собравшиеся на балконе, толкаясь в дверях, поспешили войти в помещение. Дорин напоследок еще раз посмотрела вверх. Отсюда казалось, что какой-то исполин проделал в небе огромную черную дыру. И тут в мозгу Дорин возник образ замотанной в тряпье бездомной старухи, и ей вспомнилось еще одно предсказание: «Сегодня мы все умрем».

Дорин отпустила перила и пошла в комнату. Балкон под ее подошвами стал содрогаться, словно собирался встать на дыбы. Да, это было не рядовое землетрясение.

— Скорее! — крикнул босс. — Надо спасаться!

Дорин кинулась во внутренние помещения, но в глубине души понимала: спасения не найти. Сегодня все они умрут.

 

16 часов 44 минуты по тихоокеанскому поясному времени (14 часов 44 минуты по местному времени) Алеутские острова, Аляска

 

Стоя на скалах Ледяного пика, Джимми смотрел на исчезающее солнце. Рядом с ним беспокойно метался Нанук. Слева от него восторженно вопила троица англичан, забывших от возбуждения про холод. Сверкали вспышки, жужжали фотокамеры, перематывая пленку.

— Нет, ты видел, как жахнуло?

— Боже милостивый!

Джимми вздохнул и уселся на холодный камень. Прислонившись спиной к деревянному идолу, он смотрел на черное солнце, повисшее над просторами Тихого океана. В этом неестественном освещении острова словно окоченели и выглядели ненастоящими. Даже поверхность моря в синевато-серебристом свечении казалась застывшей.

Нанук у ног Джимми снова принялся приглушенно рычать. Должно быть, не понимая, что происходит с солнцем, пес нервничал с самого утра.

— Не волнуйся, мальчик, — шепотом успокоил его хозяин, — Это всего лишь голодный кит задумал проглотить солнце.

Протянув руку, чтобы погладить собаку, Джимми обнаружил, что ее нет. Нахмурившись, он оглянулся назад. Пес уже смотрел не на солнце, а в сторону севера. Проследив за взглядом собаки, Джимми только и смог, что изумленно выдохнуть:

— Боже ты мой!

Небо на севере, потемневшее от солнечного затмения, пульсировало, переливалось волнами и круговоротами всех оттенков синего цвета. Джимми сразу же понял, что он наблюдает северное сияние. Но он никогда еще не видел такой его интенсивности, да и время теперь было неподходящее. Огни кружились, завивались вихрями, и казалось, что в небе разлилось еще одно, сияющее, море.

— Эй, — завопил один из англичан, — а я думал, что в это время года северного сияния не бывает!

— Так и есть, — тихо подтвердил Джимми.

Англичанка, которую звали Эйлин, сделала шаг по направлению к Джимми. Казалось, что фотокамера намертво приклеилась к ее лицу.

— Какая красота! — восхищенно воскликнула она. — Это даже лучше, чем затмение!

Джимми ничего не ответил. Для инуитов возникновение северного сияния было всегда связано с различными предзнаменованиями и наполнено тайным смыслом. Северное сияние летом они восприняли бы как предвестие большой беды.

— Это что? — спросила Эйлин. — Земля действительно дрожит или мне только кажется?

Ответом ей был мощный подземный толчок. Остров содрогнулся всем своим огромным каменным телом. Эйлин с испуганным криком упала, оказавшись на четвереньках, и оба спутника бросились ей на помощь. Джимми не свалился лишь благодаря тому, что вцепился в деревянного идола.

— Что нам делать? — кричала Эйлин.

— Не волнуйся, — успокаивал ее один из мужчин, — мы отсюда выберемся.

Джимми смотрел на гряду островов, купавшихся в сверхъестественном свечении. «О боже!» — пронеслось в его мозгу, и он прошептал слова благодарности за то, что его сын находится далеко отсюда.

Самые дальние из цепочки Алеутских островов медленно погружались в пучину Тихого океана, словно опускающиеся под воду гигантские морские животные. Настал день, когда божества океана пришли, чтобы заявить свои права на эти клочки суши.

 

16 часов 44 минуты по тихоокеанскому поясному времени (10 часов 44 минуты по местному времени) Аганья, владение Гуам

 

Стоя в зимнем саду губернаторского особняка, Джеффри Хессмайер с замиранием сердца смотрел на солнечное затмение. Хотя за двадцать шесть лет жизни ему уже приходилось наблюдать частичные затмения, полного, как теперь, он еще не видел. Остров Гуам потому и был выбран для проведения саммита, что находился в той узкой полосе на поверхности Земли, где только и бывают видны полные затмения.

Джеффри закончил набирать заметки госсекретаря Эллиота, размножил их, и у него еще осталось время, чтобы успеть к концу удивительного зрелища. Нацепив на нос дешевые темные очки, он стоял вместе с другими членами американской делегации у западных дверей зимнего сада. Китайцы столпились на противоположной стороне атриума. Казалось, что две эти группы все так же разделял Тихий океан.

Не обращая внимания на отчетливо ощутимое напряжение, царившее в атриуме, Джеффри любовался величественной солнечной короной, из которой в темное небо то и дело вырывались хищные огненные протуберанцы. В этот момент у его уха раздался голос:

— Восхитительно, не правда ли?

Джеффри обернулся и снова, уже во второй раз, увидел прямо за собой президента Бишопа.

— Господин президент! — Джеффри начал снимать очки, но глава государства остановил его.

— Не надо. Наслаждайтесь этим чудесным зрелищем. В следующий раз полюбоваться подобным нам удастся лишь через двадцать лет.

— Д-да, сэр.

Джеффри послушно вернул очки на переносицу. Президент, тоже глядя в небо, негромко заговорил:

— Согласно китайским верованиям, солнечное затмение является предвестником кардинальных перемен в течении реки жизни — либо к лучшему, либо наоборот.

— Уверен, что к лучшему, — проговорил Джеффри, — причем для обоих наших народов.

Президент Бишоп похлопал молодого человека по плечу.

— Ох уж этот юношеский оптимизм! — проговорил он. — Вам следует пообщаться с вице-президентом. Вы могли бы поделиться с ним своей жизнерадостностью, а он с вами — гм, своим реалистичным взглядом на происходящее, — иронично хмыкнул президент, по всей видимости довольный своей шуткой.

Джеффри, однако, понял смысл этих слов. Вице-президент Лоренс Нейф имел особое мнение по вопросу о том, каким образом следует выстраивать отношения с одним из последних оплотов коммунизма. Публично поддерживая намерения Бишопа разрешить неурядицы с Китаем с помощью дипломатических средств, он тем не менее, оказываясь вдали от телекамер, ратовал за более агрессивный подход.

— Вам непременно удастся сгладить все противоречия, — сказал Джеффри. — Я в этом не сомневаюсь.

— Опять ваш чертов оптимизм! — Заметив, что госсекретарь жестами просит его подойти, президент снова похлопал Джеффри по плечу и с усталой улыбкой проговорил: — Похоже, настало время вернуться к штопанью прорех в американо-китайских отношениях.






Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31

Комментариев нет

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *