Родители никогда не были женаты официально, они просто жили вместе, притворяясь обручёнными, потому что так было удобно, и правила приличия заставляли блюсти такой институт жизни, как брак. Ни я, ни Тео, мой старший брат, не были против их расставания через семнадцать лет гражданского супружества. Они всегда разговаривали с нами на серьёзные темы, как со взрослыми, объясняли свои поступки и делились мечтами и желаниями. Дружба была фундаментом нашей семьи, и такая мелочь, как переезд мамы в Америку, не пошатнул её. Мы всегда купались в любви обоих родителей, меняясь местами каждые летние каникулы. Я летела в Бостон, а Тео в Лондон.
Мама нашла свою любовь через два года, как обосновалась на новом месте. Она была абсолютно довольна своей жизнью, где было место всем нам. Мама и папа остались хорошими друзьями, готовыми дать друг другу совет и поддержать в любой ситуации.
Ничего, казалось, не могло разрушить нас…
Когда я приняла решение переехать к маме навсегда и окончить школу в Бостоне, папа был в недоумении, ведь я была его маленькой принцессой, его красавицей дочуркой, обожающей его и бессовестно бросившей одного без объяснений. Только Тео знал причину моей смены места жительства, ведь это он привёл к нам в дом своего друга и его мать. Слово брата повлияло на окончательный исход событий. Папа обижался, полгода отказывался со мной разговаривать, а я отказывалась лететь обратно. Мы перестали общаться, как раньше, шутя и подкалывая друг друга, а наши разговоры свелись к минимуму, отчего мне было нестерпимо больно. Ведь я любила его, он до сих пор остался моим единственным суперменом.
И сейчас, проходя пункт досмотра, моё сердце бешено билось в ожидании встречи с ним. Пять лет я не видела своего отца, решившего, что он сделал что-то не так, отвернул меня от себя, завязав романтические отношения с Патрицией.
Обман, длящийся уже слишком долго. И это была ещё одна капля в тот океан ненависти, созданный Кином.
Обдумав предложение подруг, через два дня я уверенно позвонила отцу и сообщила, что прилечу завтрашним рейсом в Лондон. Вначале он не знал, что сказать, и мы просто молчали долгие секунды, а затем поблагодарил меня за ещё одну возможность стать мне папой. Хотя это я должна была говорить ему «спасибо» за терпение, и дело было не только в Гранде, унизившем меня. Одна из главных причин, побудивших меня ввязаться в эту игру, это то, что как только я разрушу острый узел внутри, то смогу вернуть своего супергероя, стереть последние года печали и разлуки.
Свадьба была для меня прекрасной возможностью показать папе и Патриции, что я рада за них, ведь это на самом деле так.
Я остановилась, подкатив ближе огромный чемодан, и разглядывала встречающих. Заметила в толпе высокого темноволосого мужчину, всматривавшегося в толпу. Его взгляд прошёл мимо меня, а затем глаза, так похожие на наши с братом, встретились с моими.
Время остановилось. Люди, проходящие мимо, не замечались мной. Были только я и мой папа, боящиеся сделать шаг навстречу друг к другу. Тёмно-каштановые волосы, как обычно, коротко подстрижены, классический тёмно-синий костюм в тонкую белую полоску сидел на нём, как я и запомнила, идеально. Ничего не изменилось в нём, возможно, виски слегка тронуло серебро, но это не портило мужской красоты отца, как и морщинки в уголках глаз, когда он улыбнулся мне.
Руки, вцепившиеся в ручку чемодана, вспотели, я выдохнула и осторожно улыбнулась, делая маленькие шаги к нему. Хотя хотелось броситься с криком: «Папочка!». Забыть все, просто быть самой собой. Той, которая так любит его, так скучала и так виновата.
Мы, остановившись, смотрели друг на друга, заново узнавая забытые черты. Непроизвольно горло сдавило, а глаза защипало, и я опустила голову вниз, делая вид, что поправляю ручку чемодана. Незаметно смахнув слезу, подняла глаза и услышала тихий, дрожащий голос:
– Доченька, я так рад тебя видеть, – наше волнение было обоюдным.
– Я тоже. И привет, – широко улыбнулась, вспоминая весь свой опыт, приобретённый за пять лет. Играть выходило у меня намного лучше, чем чувствовать.
– Привет, – плечи отца облегчённо расслабились. – Ты переезжаешь ко мне? – Хохотнул он.
Перехватив мой чемодан и пододвинув к себе, отец с каким-то трепетом смотрел на меня, от этого стало так паршиво внутри, что хотелось кричать. Но должна была продолжить, ради себя, ради него, ради спокойствия.
– Нет, – рассмеялась я наигранно. – Я же учусь в Гарварде, и одежды девочке необходимо больше, чем парням. А где Патриция?
Я решила сменить тему, потому что улыбка сошла с губ отца, и вновь повисло напряжение.
– Дома. Готовится. Ожидает тебя и даёт указания Гранду, – сообщив, он продвигался в сторону выхода.
– Он тут? – Как бы невзначай спросила я, хотя одного его имя заставило похолодеть все внутри.
– Да, уже как неделю. Обещал Пати, что поможет с организацией. Как-никак он владеет лучшими свадебными агентствами по всей Великобритании, – усмехнулся папа, пока мы проходили через толпу, а я впитывала в себя полезную информацию.
– Гранд – свадебный организатор? – Недоверчиво спросила я, когда смысл слов дошёл до моего воспалённого мозга.
– Он владелец, но организатором его сложно назвать, – ухмыльнувшись, папа подвёл меня к чёрному джипу.
– Понятно, – я выдавила из себя улыбку, когда он ловко положил мой чемодан в багажник и уже открыл мне переднюю дверь.
– Ты теперь сам за рулём? – Удивилась я, пристёгивая ремень безопасности.
– Да, я понял Тео и его любовь к самостоятельному вождению, – ответил папа, заводя мотор.
В голове теснилась куча вопросов и фраз, но ни одна не шла с моего языка, и я просто отвернулась к окну. Мы ехали в полной тишине, и это стало тяготить.
– Ты живёшь всё там же? – Мой голос звучал слишком весело, слишком наигранно в этом маленьком пространстве.
– Нет, мы переехали с Пати в округ Кенсингтон1, а наш дом был продан ещё четыре года назад. Разве Маргарет не говорила тебе или Тео? – Нахмурился мой родитель, а я была поражена.
– Нет, – тихо ответила я, вновь отвернувшись к окну.
Как мама могла не сказать мне об этом? А Тео? Мы ведь видимся часто, болтаем по скайпу, телефону. И ни один не сказал. Предатели!
Наше гнездо, наш рай был продан. Мои воспоминания, всё, что тут у меня оставалось, было отдано кому-то другому. Обидно. Вновь эта чертова обида и во всём виноват один кобель. Я сжала зубы от злости, да так сильно, что они скрипнули.
– Но новый дом больше, уютнее и в самом элитном районе. Пати недалеко до её офиса, как и мне. У нас есть комнаты для всех: для тебя, Тео, Гранда…
– Почему Гранд живёт с вами? – С ненавистью спросила я, не сумев ничего с собой поделать, и мои эмоции выплеснулись наружу.
– Он не живёт, Оливия, – ласково ответил папа. – В последний раз он был у нас год назад, он бывает в Лондоне редко, обосновался сейчас в Нью-Йорке.
– Но у него же бизнес тут, – теперь я была полностью обескуражена событиями и повернулась к отцу, сжимающего руль.
– Это побочный бизнес. Ты же помнишь Гранда, парень слишком активен и выплёскивает свою энергию в иногда очень странное русло. В Нью-Йорке они вместе с Коулом открыли продюсерский центр, а тут всем занимается Лестер. Помнишь их? – улыбнулся папа и бросил на меня мимолётный взгляд.
«Ещё бы не помнить», – усмехнулась я про себя. Они все там были, все четыре мушкетёра во главе с Д’Артаньяном. Не хватает ещё Нейта и банда в сборе. Все читали, все смеялись и показывали на меня. Каждый из них. Ненавижу!
– Не особо, – соврала я.
– Ничего, ты их увидишь, – улыбнулся папа. – У меня сейчас ощущение, что мы вернулись в то время, перед твоим шестнадцатилетием. Тео прилетит через пару дней, Гранд, все ребята и ты в одном месте. Как я помню, тебе всегда было с ними весело. Ты ходила за братом, как хвостик, а он с радостью брал с собой, – рассмеялся папа, но, к сожалению, его радости от воспоминаний я не испытывала, а точнее, наоборот. Это приводило меня в ещё большую ярость, ненависть и уверенность в том, что мы с девочками задумали.
Комментариев нет