Белгравия

Поднявшись на верхнюю площадку, миссис Тренчард вошла в очередную гостиную, разумеется, весьма просторную: отделанные голубым дамастом стены, высокие расписные потолки и двери с позолотой. Женщины, сидевшие вдоль стен на стульях, диванах и оттоманках, пытались удержать в руках одновременно тарелки и чашки, то и дело не справляясь с этой непростой задачей. Несколько джентльменов, изысканно одетых и явно проводивших жизнь в развлечениях, расположились среди дам и непринужденно болтали. Один из них при появлении Анны поднял взгляд и узнал ее, но она заметила в углу комнаты пустой стул и направилась туда, мимо какой‑то пожилой леди – как раз, когда та попыталась поймать блюдце с тарталетками. Оно уже заскользило было вниз по ее пышным юбкам, но Анна ловко его перехватила.

– Отлично приняли мяч! – улыбнулась ей незнакомка и откусила от тарталетки. – Я не против легкого полдника с пирогами и чаем, чтобы подкрепиться в ожидании ужина, но почему нам нельзя сесть за стол?

Анна добралась до стула и, раз уж соседка оказалась к ней расположена, решила, что имеет полное право здесь присесть.

– Мне кажется, смысл в том, что гости не привязаны к месту. Можно ходить и разговаривать, с кем понравится.

– В таком случае мне нравится разговаривать с вами.

К ним уже спешила несколько встревоженная хозяйка.

– Миссис Тренчард, как замечательно, что вы к нам заглянули!

По этой фразе можно было заподозрить, что Анну не рассчитывают видеть здесь долго, но, если даже и так, она была этому только рада.

– Так мило с вашей стороны было пригласить меня.

– Вы не хотите нас представить?

Просьба исходила от пожилой дамы, которую спасла Анна, но герцогине явно не хотелось выполнять свои обязанности. Однако, поняв, что отвертеться не получится, она с натянутой улыбкой произнесла:

– Позвольте представить вам миссис Джеймс Тренчард. – (Анна кивнула, молча ожидая продолжения.) – Вдовствующая герцогиня Ричмонд, – объявила хозяйка дома, поставив многозначительную точку, словно тем можно было пресечь все дальнейшие сомнения.

Последовала пауза. Герцогиня Бедфорд смотрела на Анну, ожидая от нее почтительно‑восхищенного ответа, но имя это вызвало у гостьи скорее потрясение, если только прилив ностальгической грусти можно назвать потрясением. Анна опомнилась, сообразив, что надо срочно произнести приличествующие случаю слова, чтобы спасти положение, но не успела этого сделать, поскольку хозяйка торопливо добавила:

– Пойдемте, миссис Тренчард, я должна представить вас миссис Карвер и миссис Шют.

Очевидно, она заранее выделила уголок для менее именитых дам, которых намеревалась держать в отдалении от сильных мира сего. Однако герцогиня Ричмонд решила иначе:

– Подождите, не уводите миссис Тренчард! У меня такое чувство, что мы с ней раньше были знакомы!

Пожилая леди так сосредоточенно пыталась вспомнить, что у нее даже исказились все черты, словно она силилась разглядеть лицо человека, сидящего на другом конце комнаты.

– У вас превосходная память, герцогиня, – кивнула Анна. – Мне казалось, что я изменилась настолько, что меня не узнать, но вы правы. Мы уже встречались. Я приходила к вам на бал. В Брюсселе, накануне битвы при Ватерлоо.

– Вы были на том знаменитом балу, миссис Тренчард? – изумилась герцогиня Бедфорд.

– Да.

– Но мне казалось, что вы лишь недавно… – Она спохватилась, вовремя прикусив язык. – Мне нужно пойти посмотреть, всем ли хватает чая и угощений. Прошу меня извинить. – И поспешила прочь, предоставив двум женщинам беседовать.

– Я хорошо вас помню, – наконец заговорила герцогиня.

– Польщена, если так.

– Конечно, мы тогда плохо знали друг друга…

Анна видела на морщинистом лице собеседницы следы царственной внешности прежней королевы Брюсселя, которая в былые времена не задумываясь раздавала приказания.

– Да, почти не знали. Вас тогда попросили пригласить нас с мужем против вашей воли, и вы были очень любезны, что позволили нам прийти.

– Помню. Мой покойный племянник был влюблен в вашу дочь.

– Возможно, – кивнула Анна. – По крайней мере, сама она была в него влюблена.

– Нет, мне кажется, что и он тоже. В то время я была в этом убеждена. Мы с герцогом долго об этом говорили после бала.

– Не сомневаюсь.

Обе прекрасно знали, что имеется в виду, но какой смысл ворошить прошлое?

– Лучше оставим эту тему. Там моя сестра. Ее это огорчит, даже по прошествии стольких лет. – Герцогиня показала глазами на сидевшую в глубине гостиной статную женщину, одетую в серое шелковое платье с сиреневыми кружевами. С виду она была ненамного старше самой Анны. – Между нами меньше десяти лет разницы в возрасте, и я знаю, что многих это удивляет.

– Вы ей говорили про Софию?

– Это все было так давно. Какая теперь разница? Наши тревоги умерли вместе с Эдмундом. – Герцогиня умолкла, поняв, что невольно себя выдала. – А где сейчас ваша прекрасная дочь? Видите, я помню, что она была красавицей. Что с ней стало?

Анна внутренне сжалась. Этот вопрос до сих пор каждый раз вызывал у нее боль.

– Как и лорд Белласис, София умерла. – Она всегда сообщала это твердо и буднично, чтобы избежать выражения сентиментальных чувств, которое обычно вызывали ее слова. – Всего через несколько месяцев после бала.

– Значит, она так и не вышла замуж?

– Так и не вышла.

– Мне очень жаль. Представьте, я отчетливо ее помню. У вас еще есть дети?

– Да. Сын Оливер, но… – Теперь настала очередь Анны себя выдать.

– Но София была вашим любимым ребенком.

Анна вздохнула. Сколько бы ни прошло лет, легче не становилось.

– Знаю, полагается верить в эту выдумку, что мы всех своих детей любим одинаково, но у меня, например, не получается.

– А я даже и не пытаюсь, – усмехнулась герцогиня. – Я очень люблю одних своих отпрысков, с остальными нахожусь в неплохих отношениях, но двоих категорически недолюбливаю.

– А сколько всего у вас детей?

– Четырнадцать.

– Боже милостивый! – улыбнулась Анна. – Значит, титулу Ричмондов ничего не грозит.

Старая герцогиня снова рассмеялась. И пожала собеседнице руку. Удивительно, но Анна не чувствовала обиды. Каждая из них играла в той давней истории отведенную ей роль.

– Я помню некоторых ваших дочерей, что были в тот вечер на балу. Одна, кажется, весьма нравилась герцогу Веллингтону.

– И до сих пор нравится. Джорджиана. Сейчас она леди де Рос, но если бы Веллингтон тогда не был женат, он имел бы неплохие шансы. Но, пожалуй, надо идти. Я пробыла здесь уже слишком долго, и мне придется за это поплатиться. – Герцогиня не без усилия поднялась, тяжело опираясь на палку. – Очень приятно было с вами поговорить, миссис Тренчард. Славное воспоминание о более радостных временах. Видимо, в этом и состоит преимущество чаепития не за столом: можно уходить, когда захочешь. – Но прежде чем уйти, пожилой леди захотелось добавить еще кое‑что: – Желаю всего наилучшего вам и вашей семье, моя дорогая. Как бы прежде мы ни относились друг к другу.