Она посмотрела на него в зеркало водителя.
– Томми, извини, что я больно схватила тебя за руку, – сказала она.
– Все о’кей, – сказал он, не поднимая глаз от своего «Гейм боя». – Извини, что я не пришел, когда ты позвала.
– В таком случае все прощено и забыто, – сказала она. По щеке ее покатилась слеза, и она поспешила ее смахнуть.
11.00
– Вирусы ежедневно убивают тысячи людей, – сказал Стэнли Оксенфорд. – Почти каждые десять лет от эпидемии гриппа в Соединенном Королевстве умирает около двадцати пяти тысяч человек. В тысяча девятьсот восемнадцатом году от гриппа умерло больше людей, чем во всей Первой мировой войне. В две тысячи втором году от СПИДа, вызываемого вирусом иммунодефицита, умерло три миллиона человек. И в десяти процентах случаев раковых заболеваний повинны вирусы.
Тони внимательно слушала, сидя рядом с ним в главном вестибюле под полированными брусьями потолка в псевдосредневековом стиле. Стэнли выглядел спокойным и вполне владеющим собой, но Тони знала его достаточно хорошо и улавливала легкую дрожь напряженности в его голосе. Он был потрясен и напуган угрозой Лоуренса Махони, и страх потерять все таился за спокойной маской.
Она наблюдала за лицами собравшихся журналистов. Дойдет ли до них то, что он говорит, и поймут ли они, сколь важна его работа? Тони знала журналистов. Были среди них люди умные, но большинство – тупицы. Некоторые верили в необходимость говорить правду; большинство же писало самые сенсационные статьи, какие только могли пройти. Тони возмущало то, что они держали в своих руках судьбу такого человека, как Стэнли. Однако сила бульварной прессы была жестоким фактом современной жизни. Если достаточное число этих наемных писак решит изобразить Стэнли безумным ученым франкенштейновского замеса, американцы могут лишить его финансирования.
Это будет трагедией – не только для Стэнли, но и для всего мира. Конечно, кто‑то другой может закончить работу по тестированию антивирусного средства, но разоренный и обанкротившийся Стэнли больше уже не изобретет чудодейственных лекарств. Тони так и хотелось влепить пощечину каждому из этих тупиц журналистов и сказать им: «Да проснитесь же – речь ведь идет и о вашем будущем!»
– Вирусы – факт нашей жизни, но мы не должны относиться к этому пассивно, – продолжал Стэнли. Тони восхищало то, как он говорил. Размеренно и спокойно. Он обычно так говорил, объясняя что‑то более молодым коллегам. Это больше походило на беседу. – Ученые могут победить вирусы. До СПИДа главным убийцей была оспа – пока ученый по имени Эдвард Дженнер не изобрел вакцину в тысяча семьсот девяносто шестом году. Теперь оспу больше не встретишь в человеческом обществе. Точно так же в большей части нашего мира ликвидирован полиомиелит. Со временем мы победим грипп, и СПИД, и даже рак, – это будет сделано учеными вроде нас, работающими в таких же лабораториях.
Женщина подняла руку и спросила:
– А над чем вы конкретно здесь работаете?
Тони сказала:
– Назовите себя, пожалуйста.
– Эдди Макаллен, корреспондент по науке, «Скотланд он сандей».
Синтия Крейтон, сидевшая по другую руку от Стэнли, записала это.
Стэнли сказал:
– Мы выработали антивирусное средство. Это – штука редкая. Антибиотиков, убивающих бактерии, сколько угодно, но лишь немногие справляются с вирусами.
Один из мужчин спросил:
– А в чем разница? – И добавил: – Клайв Браун, «Дейли рекорд».
«Рекорд» был бульварным журнальчиком. Тони нравилась направленность вопросов. Ей хотелось, чтобы пресса интересовалась наукой. Чем больше журналисты поймут, тем меньше напечатают наносящей ущерб ерунды.
Стэнли сказал:
– Бактерии, или микробы, – крошечные существа, которые можно увидеть через обычный микроскоп. В каждом из нас миллиарды их. Многие из них полезны, например, помогают переваривать пищу или уничтожать омертвевшие клетки кожи. Некоторые вызывают болезни, которые можно вылечить антибиотиками. Вирусы меньше и проще бактерий. Чтобы увидеть их, необходим электронный микроскоп. Вирус не может самовоспроизводиться – вместо этого он захватывает биохимический механизм живой клетки и заставляет клетку воспроизводить вирус. Из известных вирусов нет ни одного, который был бы полезен человеку. И у нас всего несколько медикаментов, способных с ними бороться. Поэтому появление нового антивирусного средства является такой доброй вестью для человечества.
– А против каких вирусов действует ваш медикамент? – спросила Эдди Макаллен.
Еще один вопрос по науке. Тони начала думать, что пресс‑конференция выполнит нужную задачу, как они со Стэнли надеялись. Но она заставила себя приглушить оптимизм. По опыту работы в полиции она знала, что журналист, задававший серьезные, умные вопросы, может потом прийти в редакцию и написать возмутительную чепуху. И даже если корреспондент представит нечто разумное, какой‑нибудь безответственный невежда может все это переписать.
Стэнли ответил:
– На этот вопрос мы пытаемся дать ответ. Мы пробуем это средство против разных вирусов, чтобы определить радиус его действия.
– В том числе против опасных вирусов? – спросил Клайв Браун.
– Да, – сказал Стэнли. – Никого не интересуют средства против безопасных вирусов.
В аудитории раздался смех. Это был остроумный ответ на глупый вопрос. Но вид у Брауна был явно раздосадованный, и сердце у Тони ушло в пятки. Униженный журналист ни перед чем не остановится, лишь бы отомстить. И она поспешила вмешаться.
– Спасибо за этот вопрос, Клайв, – сказала она, стараясь его ублаготворить. – Мы ввели у себя, в «Оксенфорд медикал», самые высокие требования безопасности в лабораториях, использующих особые материалы. В ЛБЗ‑4, то есть в лаборатории биозащиты четвертого уровня, система тревоги напрямую подсоединена к штабу районной полиции в Инверберне. Охрана несет дежурство двадцать четыре часа в сутки, а сегодня утром я удвоила число охранников. Более того, охранники не могут войти в ЛБЗ‑4 – они следят за тем, что происходит в лаборатории, по экранам кабельного телевидения.
Но Браун не собирался утихомириваться.
– Если у вас так идеально налажена охрана, как же оттуда могли вынести хомяка?
Тони была готова к такому вопросу.
– Позвольте отметить три момента. Во‑первых, это был не хомяк. Вы услышали об этом от полиции, и это неверно. – Она намеренно дала Фрэнку липовые данные, и он попался в расставленные ею силки, выдав себя в качестве источника. – Пожалуйста, пользуйтесь теми фактами, какие мы вам сообщаем о том, что у нас происходит. Это был кролик, и звали его вовсе не Пушистик.
Все рассмеялись, и даже Браун улыбнулся.
– Во‑вторых, кролика вынесли из лаборатории в сумке, и мы установили сегодня обязательный досмотр сумок у входа в ЛБЗ‑4, чтобы такое не могло больше повториться. В‑третьих, я не говорила, что у нас идеальная безопасность. Я сказала, что мы установили как можно более высокий уровень безопасности. Большего человеческие существа сделать не могут.
– Значит, вы признаете, что ваша лаборатория представляет опасность для шотландцев.
– Нет. Здесь вы в большей безопасности, чем когда едете по шоссе М‑восемь или летите из Престуика. Вирусы ежедневно убивают немало людей, но только один человек умер от вируса из нашей лаборатории, и он не принадлежал к числу обычных людей: он был нашим сотрудником, намеренно нарушившим правила, и знал, что рискует.
Комментариев нет