Утершись, та сказала:
– Как дети малые, ей‑богу.
Минхо, оставив тщетные попытки вырваться, не ответил. До чего же противно. Неизвестно, что хуже: то, что Ньют начинает сходить с ума, или что Минхо – тот, кому полагается сохранять здравый рассудок, – ведет себя не лучше безмозглого зверя.
Ньют встал с пола и осторожно коснулся ссадины на щеке.
– Я сам виноват. Меня все начинает вымораживать. Давайте, ребята, думайте, как нам быть. Мне надо передохнуть.
Сказав это, он снова вышел из арсенала.
Томас разочарованно выдохнул и отпустил Минхо. Оправил футболку. Нет времени ссориться по пустякам. Если уж решили выбираться из штаба ПОРОКа, то надо действовать сообща.
– Минхо, прихвати для нас еще несколько пушек и заодно парочку пистолетов. Бренда, ты пока затарься боеприпасами, а я пойду приведу Ньюта.
– Неплохо придумано, – ответила девушка и огляделась.
Минхо не сказал ни слова, просто пошел рыться на полках.
Ньют, привалившись к стене, сидел в коридоре, футах в двадцати от арсенала.
– Только молчи, – предупредил он, когда Томас присел рядом.
Н‑да, отличное начало.
– Послушай, – все‑таки заговорил Томас, – творится нечто странное. Либо ПОРОК снова проверяет нас, либо в здание и правда ворвались шизы. И тогда они носятся по всем этажам, убивая людей направо и налево. Нам же надо отсюда выбираться всем составом.
– Без сопливых солнце светит. – Вот и все, ни слова больше.
– Ну так оторви зад от пола и пошли с нами. Ты же говорил, что нет времени на ссоры. Сам учил держаться вместе. Нельзя сейчас распускать нюни.
– Без сопливых. – Ну вот опять.
Томас никогда прежде не видел друга в столь глубоком отчаянии. Глядя на Ньюта, такого беспомощного, он чувствовал дикую боль.
– Мы все потихоньку шизе… – Томас осекся. Хуже слов не придумаешь. – В смысле…
– Да замолчи ты, – оборвал его Ньют. – У меня в башке начинается бардак, я чувствую. Только ты не ссы в компот. Вот сейчас оклемаюсь и пойдем спасать вас. Потом как‑нибудь займусь собой.
– Что значит – пойдем спасать вас?
– Ну… нас. Да какая разница? Просто дай отдышаться.
Мир Лабиринта остался в невообразимо далеком прошлом. Тогда Ньют был хладнокровен и собран, теперь же он разваливает группу, разобщает. Похоже, ему наплевать на друзей, а на себя – и подавно.
– Вот и отлично, – сказал Томас. Пока главное – относиться к Ньюту как прежде. – Однако времени у нас в обрез. Бренда как раз собирает боеприпасы, ты должен ей помочь – надо оружие дотащить до ангара.
– Прорвемся. – Ньют поднялся на ноги. – Правда, мне надо закончить одно дельце. Я быстро.
И он отправился назад, в комнату рецепции.
– Ньют! – окликнул Томас друга. Что он задумал? – Не глупи! Нам пора двигаться дальше. Надо держаться вместе.
Ньют, не оборачиваясь, ответил:
– Мародерствуйте пока! Я всего на пару минут!
Томас покачал головой. Того рационального и вдумчивого Ньюта, каким он был когда‑то, уже не вернуть. Парень вздохнул и направился в арсенал.
Они с Брендой и Минхо взяли сколько могли унести и разделили награбленное на троих: Томас и Минхо в передние карманы джинсов сунули по заряженному пистолету, в задние – по несколько обойм. Бренда держала в руках картонную коробку с синеватыми шоковыми снарядами и патронами для пистолетов, положив поверх крышки свою пушку.
– Тяжело, наверное? – указал на коробку Томас. – Давай я…
– Переживу, пока Ньют не вернется, – отрезала Бренда.
– Мало ли что ему в башку втемяшилось, – заметил Минхо. – Ньют себя так прежде не вел. Вспышка разъедает ему мозг.
– Он обещал скоро вернуться. – Минхо достал уже все портить. – И давай следи за базаром при Ньюте. Не хватало, чтобы ты опять его выбесил.
– Помнишь, что я говорила, когда мы ночевали в грузовике посреди города? – сказала Бренда.
Ничего себе смена темы! Чего это Бренда о пустыне толкует? Томас только‑только забыл о ее притворстве.
– Что? – переспросил он. – Хочешь сказать, ты не во всем меня обманывала?
Ну, пожалуйста, пожалуйста, пусть она скажет «да».
– Прости, Томас, я наврала о том, почему меня забросили в Жаровню. И я не ощущала, как Вспышка пожирает мой разум. Остальное же – правда. Клянусь. – Она умоляюще посмотрела ему в глаза. – В общем, я рассказывала, что мозговая активность только усиливает поражение, когнитивную деструкцию. Поэтому анальгетики так популярны среди тех, кто может их себе позволить. Они замедляют мозговую деятельность и тем самым оттягивают конец. Лекарство очень, очень дорогое.
Не может быть. И здесь есть люди, не причастные к опытам, живущие в заброшенных домах – как там, в Жаровне.
– Эти… кто принимает лекарство, они еще способны вести нормальную жизнь? Работать?
Конец ознакомительного фрагмента.
Читать полную версию
Комментариев нет